— Беда пока не позади, — хмуро произнес он. — Нам предстоит еще обойти трещину… И хуже того места, где мы сейчас находимся, для этого не найти — на морском панцире…Ладно, расходитесь все по своим повозкам и будьте готовы к тому, чтобы отправиться в путь. Да, и проверьте, все ли в порядке с упряжью…
— Может быть, будет лучше разбить цепь? — памятуя о прошлой встрече с трещиной, предложил Лис.
Атен бросил быстрый взгляд на мага, оглядел караванщиков, замерших в ожидании того, какое решение примет хозяин каравана.
— Не надо, — наконец, ответил он, сразу заметив, с каким облегчением восприняли его решение люди. — И успокойтесь все: мы не впервые сталкиваемся с этой преградой.
— Да, но никогда еще нас не пытался заманить в нее шедший впереди караван, — пробурчал кто-то из дозорных.
— Снег и ветер! — лишь присутствие мага удержало Атена от грубых ругательств. Ему совсем не хотелось верить в подобное, особенно в миг, когда грозившая каравану опасность была и так велика. Однако у него не было времени предаваться панике. Атену нужно было спешно предпринимать меры…
Он уже направился в голову каравана, но замер, заметив, что и остальные все той же настороженно-взволнованной толпой двинулись следом. — Нет! — решительно остановил он караванщиков. — Расходитесь по своим повозкам. Так будет лучше. Лис? — он в упор посмотрел на своего помощника, надеясь, что тот поймет и покажет пример остальным.
— Хорошо, будь по-твоему, — с неохотой согласился караванщик но, все же, уже поворачиваясь, бросил через плечо: — Мы будем наготове.
Люди начали расходиться. Спустя несколько мгновений рядом с хозяином каравана остались лишь Евсей и Шамаш. В немом молчании они подошли к стоявшим перед первой повозкой дозорным.
Помощник был мрачнее тучи. Он что-то невнятно бурчал себе под нос, видимо, виня себя во всем, что могло случиться. А ведь ему было прекрасно известно: повозки идут по опасному участку, а тут еще и чужой караван, готовый на все, лишь бы покарать тех, кого там считали проклятыми, стремясь их смертью очистить себя от грядущих бед.
— Евсей, — прерывая раздумья, обратился к нему Атен. — Пусть дозорные спешатся, возьмут шесты-щупы и отметят границы трещины.
Тот уже был готов сорваться с места, спеша выполнить приказ и хоть как-то загладить свою вину, но его остановил голос Хранителя:
— Я укажу вам ее, — потом он повернулся к Евсею: — Не вини себя ни в чем. Ни ты, ни дозорные не смогли бы отыскать трещину, когда разбившие ее позаботились, чтобы она была незаметна.
— Подожди, — на миг замолчав, Атен сжал зубы, его щека нервно дернулась. "Такого просто не может быть, — от мысли, вдруг пришедшей ему в голову, караванщика прошиб холодный пот. — Они бы не посмели…" Ему было невыносимо даже думать о возможности подобного, но он должен был еще и произнести это вслух, стремясь узнать правду. — Ты хочешь сказать, что эта трещина… Эта ловушка… Что это — дело рук людей…?
Помощник, услышав его слова, вздрогнул, сглотнул комок, подкативший к горлу, сразу поняв, что тот имел ввиду. И лишь маг оставался абсолютно спокоен.
— Да, — подтвердил он. — Они разбили лед.
— Губитель…!
Видя ужас в глазах караванщиков, Шамаш спросил:
— Вас это удивляет?
Атен вздохнул. Ему нужно было некоторое время на то, чтобы успокоиться, свыкнуться с правдой, какой бы она ни была, и собраться с мыслями.
— Дело не только в том, что я не припомню, чтобы кто-нибудь прибегал к обману. Даже разбойники предпочитают действовать открыто… Ну да ладно, это еще как-то возможно. Но я не могу себе даже представить, чтобы в мире нашлись люди, которые ради каких-то своих целей нанесли рану пустыни. Такое не прощается! Не только людьми, но и самими небожителями!
— Они приняли помощь от проклятых, — Евсей качнул голову. — Значит, по закону, они разделили с нами печать беды, которая будет преследовать их вечно, если они не восстановят закон. Видно, они решили, что лучше смерть, чем проклятие и скитание слепыми бестелесными тенями в холоде самых черных стран подземного царства.
— А как же наделенный даром? Они что же, готовы ради отмщения пожертвовать и им, обрекая себя на еще более страшное проклятие?
— Возможно, они убеждены, что с Хранителем не может ничего случиться…
Караванщики повернулись к Шамашу, который молча слушал их разговор. Его лицо оставалось абсолютно спокойным, в глазах не было ни удивления, ни гнева.
И Атен, не выдержав, спросил:
— Неужели в твоем мире подобное… — он так и не смог подобрать нужное слово, — было возможным?
Тот кивнул, затем тихо произнес:
— Многим казалось, что обман — лучшее средство в борьбе с колдунами.
Караванщики только переглянулись, не найдясь, что сказать на это.
А Шамаш продолжал: — Возможно, будет лучше никому не приближаться к трещине. Ее края могут обрушиться.
— Нужно отметить опасный участок, прежде чем искать способ обойти его.
— Это не сложно, — он подошел к замершим в стороне, ожидая приказов, дозорным, взял из рук одного из них длинную палку-вешку с черной сигнальной лентой на конце, покрутил в руке, словно рассматривая со всех сторон, и, легко размахнувшись, бросил, как копье. Превратившись в полете из одной в множество, она устремилась вперед, рассыпалась, как брошенная на землю пригоршня соломинок, и уже через мгновение шагах в ста от караванщиков вырос частокол, прошедший чертой, казалось, через всю пустыню, от горизонта до горизонта.
— Да… — только и смог прошептать Атен. Он мотнул головой, словно не веря до конца, что увиденное им реально и пытаясь стряхнуть наваждение.
— Что-то не так? Мне казалось, у вас нет закона против колдовства.
— Конечно нет, — поспешил заверить его хозяин каравана. — Просто это так неожиданно и… Мы никогда не видели ничего подобного… Скажи, а как далеко простилается эта трещина?
Маг пожал плечами:
— Сейчас — недели на две в ту и другую сторону. Но она растет.
Караванщик побледнел:
— Выходит, мы все-таки попали в эту ловушку и теперь обречены, — мрачный, пробормотал он.
— Я не понимаю тебя, — глаза Шамаша смотрели на собеседника настороженно сощурившись.
— Мы не можем сойти с караванной тропы… — Атен повернулся к своему помощнику: — И, все же, я не верю, что мы в безвыходном положении… — он бросил быстрый взгляд на Хранителя, но тот был погружен в свои мысли и не заметил этого. — Можно повернуть назад, воспользовавшись своим правом.
— Мы слишком далеко ушли от последнего города. У нас не хватит продуктов и тепла, чтобы вернуться… — собственно, Евсею было незачем говорить это, когда Атен и так все понимал.
