Члены совета растерянно переглянулись – теперь в их глазах читались сомнения и неподдельный страх. Все они казались сломленными, чего и добивался Гарет. Он мысленно улыбнулся. Он разрушит распорядки своего отца, избавится от них по очереди.
«Садитесь», - приказал он.
Медленно и неохотно члены совета снова сели на свои места.
Гарет повернулся к дворянам, которые все еще стояли в ожидании ответа. Теперь нужно поставить на место и их.
«Что касается ваших налогов», - обратился к ним Гарет. – «Я не только не снижаю их, я их повышаю. С сегодняшнего дня я удваиваю ваши налоги. Не приходите сюда снова, пока я вас не позову. На этом все».
Лицо главного барона дрогнуло, после чего приобрело оттенок малинового. Гарет понимал, что этот человек не привык, чтобы с ним так разговаривали, и наслаждался тем, как огорчил его.
«Милорд, наши люди не станут терпеть подобного дурного обращения», - сказал он.
Покраснев, Гарет поднялся со своего места.
«Вы будете это теперь. Потому что теперь я – ваш король. Я, а не мой отец. И вы подчиняетесь мне. Теперь оставьте меня и не показывайтесь здесь снова!»
Дворяне уставились на Гарета, открыв рты от потрясения. Никто не проронил ни слова – ни дюжины слуг, ни члены совета, ни дворяне.
Группа дворян, медленно развернувшись, вышла из зала. Они захлопнули за собой дверью.
Когда они ушли, Гарет заметил их заговорщические взгляды. В их глазах он прочитал решимость свергнуть его. Он уже ощущал, что все враги строят планы, чтобы свергнуть его с престола. Но Гарет разберется с ними постепенно. Он бросит в темницу каждого из них, если ему придется.
«Значит, это все?» - поспешно спросил Гарет у оставшихся членов совета, медленно присаживаясь на трон.
«Милорд», - сказал Абертоль уставшим надломленным голосом. – «Последний вопрос – расследование смерти Вашего отца».
«О чем вы говорите?» - воскликнул Гарет. – «Расследование прекращено. Мой брат Кендрик арестован».
«Боюсь, что все не так просто, милорд», - сказал Абертоль. – «Серебро невероятно предано Кендрику. Они недовольны его заключением в темницу. Приостановление казни поможет, но оно удовлетворит их ненадолго. В рядах возникает большое недовольство, особенно после того, как вы урезали плату. Они требуют нового расследования. В противном случае Вы рискуете разжечь восстание».
«Но в покоях Кендрика нашли пузырек с ядом», - возразил Гарет. Его сердце бешено колотилось.
«Тем не менее, до сих пор нет точного доказательства, связывающего Кендрика с убийством».
«С сегодняшнего дня я объявляю расследование завершенным», - заявил Гарет. – «Кендрик проведет в темнице каждый день своей жизни».
«Но, милорд…»
«Не понимайте снова этот вопрос», - рявкнул Гарет. – «Теперь оставьте меня! Все вы!»
Члены совета быстро вышли из зала. Гарет остался один, сидя на троне в полнейшей тишине.
Его сердце неистово колотилось, он кипел от гнева. Гарет боялся, что нечто подобное может произойти, если Кендрик не будет казнен немедленно. Он закипел от злости, вспомнив, как несколько месяцев назад внезапно вмешалась его мать, используя свое влияние, чтобы не позволить ему казнить брата. Он слышал, что ее уговорила Гвен, что они объединились для того, чтобы остановить его. Ненависть к ним переполняла Гарета. Он не будет в безопасности, пока они живы.
Гарет вспомнил свою неумелую попытку подослать к Гвен своего человека несколько месяцев назад. Это не сработало. Возможно, сейчас пришло время для второй попытки. В этот раз он может избавиться от сестры раз и навсегда.
Гарет улыбнулся, принимая это решение. Да, в этот раз все может получиться.
Тор стоял один у штурвала большого пустого судна посреди океана, волны толкали его вперед на огромной скорости. Ветер гнал паруса, хотя на судне, кроме него, никого не было. Это был корабль-призрак, у штурвала которого стоял Тор, глядя на горизонт, укрытый неземным туманом, золотыми, желтыми, белыми лучами утреннего солнца.
Когда туман рассеялся, начали проступать очертания острова, из моря восходила больше гора, чем сам остров, чья вершина достигала неба. Тор никогда не видел такой высокой горы, на вершине которой находился замок, возникающий из скалы, построенный на краю утеса. Небо было обширным, наполненным зелеными и бледно-желтыми оттенками, в его углу висел огромный полумесяц. Место было мистическим и жутким. Оно казалось живым.
Лодка Тора раскачивалась, но, тем не менее, он не испытывал страха. Молодой человек чувствовал, что океан вел его туда, знал, что это именно то место, где он должен находиться. Каким-то образом Тор знал, что его судьба ждет его там. Каким-то непостижимым образом это место – его дом.
Тор не помнил, как он поднял паруса или как оказался на этом судне, но был уверен в том, что он должен совершить это путешествие. Каким-то образом это место всегда присутствовало в его снах, где-то в уголках его подсознания. Тор был уверен, что его мать живет там.
На самом деле Тор никогда раньше не размышлял о своей матери. Ему всегда говорили, что она умерла, подарив ему жизнь, из-за чего он всегда испытывал чувство вины. Но сейчас, приближаясь к этому острову, он ощущал ее присутствие. Она ждет его.
Внезапно большая волна подняла судно все выше и выше в воздух, и Тор почувствовал, что он приподнимается все выше в океане. Волна увеличила скорость подобно цунами, и понесла Тора к острову все быстрее и быстрее.
Приблизившись, он увидел одинокую фигуру, стоящую на вершине скалы. Это была женщина. На ней было ниспадающее голубое одеяние. Она стояла, опустив подбородок, поставив ладони перед собой. За ее спиной сиял сильный свет, исходящий от ее ладоней, вылетающий подобно молнии. Свет был таким ярким, что когда Тор поднял глаза, чтобы попытаться увидеть ее, он вынужден был прикрыть глаза. Ему не удалось разглядеть ее лицо.
Тор почувствовал, что это она. Больше всего на свете ему хотелось увидеть ее лицо, понять, похож ли он на нее.
«Мама!» - выкрикнул он.
«Сын мой», - раздался откуда-то мягкий голос – самый добрый, самый утешающий голос из всех, которые ему приходилось слышать. Он жаждал услышать ее снова.
Внезапно на судно обрушилась волна и поглотила его. Тор приготовился к тому, что его вот-вот выбросит на скалы.
В следующую секунду Тор проснулся и выпрямился, тяжело дыша.
Над горизонтом поднимался рассвет. Вокруг него тут и там, растянувшись на земле, крепко спали члены Легиона. Его мысли были поглощены сном – он казался таким реальным.
