Конан вел свою лошадь, помогая некоторым из своих товарищей встать на ноги. Он собирал их в отряд, чтобы дать достойный отпор предателям. С ранеными он не возился. Когда все способные держать оружие в руках сплотились в боеспособную единицу, он снова вскочил в седло и погнал коня вниз по склону.
Между разорванных в клочья палаток, упавших деревьев и растерянных, оглушенных, медленно приходящих в себя жертв Конан увидел еще более жуткие бренные останки – тела людей и лошадей, некоторые обугленные, другие разорванные на части или вывернутые наизнанку силой агохофовского заклинания.
Гнусное дело умереть таким образом, настоящий позор для Гундольфа и – Кром знает, сколько их было! – для многих других. Лицо Конана было страшным. Люди, мимо которых он проходил, невольно отводили взгляд.
И однако же гнусные усилия колдуна не увенчались тем головокружительным успехом, на который он рассчитывал. По мере того как Конан продвигался по лагерю, следов разрушения было все меньше. Вскоре он был уже в нижней, совершенно не пострадавшей части лагеря. Там все еще седлали лошадей и готовились дать решительный отпор предателям. С того момента, как Конан ворвался в лагерь и поднял тревогу, прошло всего несколько минут. Не поступи он подобным образом, колдуну удалось бы распространить свой огненный туман значительно дальше, прежде чем поджечь его. И если бы не Конан, то эти уцелевшие люди сейчас бы тоже валялись с вывороченными кишками.
Теперь огонь и ужас подвигали всех к лихорадочной деятельности. Конан шел по широкой тропе сквозь поток лошадей и пеших. Многие были готовы уже к бою и вооружились, но метались туда-сюда, не зная цели. Конан искал, не попадется ли ему штандарт или значок отряда, но ни одного не нашел.
Когда он пришел в лагерь Браго, теперь пустующий, он наткнулся только на одного конного солдата, который закричал ему:
– Конан! Здесь ты не пройдешь! Дорога закрыта!
– Хо, Франос! – Голос Конана казался даже ему самому сиплым и еле слышным. – Если дорога закрыта, то нам придется всего-навсего ее открыть, только и всего. Прежде чем банда Браго загрызет нас до смерти, взяв в клещи. Или принц атакует из города. -^Конан проехал мимо толстого перепуганного наемника. Тот повернул свою лошадь и поехал за ним. – Что ты имеешь в виду, говоря, что «дорога закрыта»? – спросил Конан.
– Лучшие всадники Браго перекрыли дорогу за лагерем. Все, кто пытался прорваться, были убиты. Лучше будет проходить на флангах.
– Ах, правда? – Конан погнал своего коня вперед, оставив далеко позади своего прежнего приятеля по воровским делам. Он проскакал мимо палатки Браго, которая стояла открытая и пустующая. Затем он наткнулся на несколько всадников, которые ждали у обочины, не зная, на что решиться. Заметил баррикаду на краю лагеря. За баррикадой он увидел в серебристом лунном свете несколько пикинеров на конях. Он только пришпорил своего коня.
– Глядите, Конан хочет попробовать на ужин копье! – закричал кто-то.
– Храбрый воин! Нужно помочь ему! – подхватил другой.
Не обращая внимания на их крики, Конан. подхватил свой щит, продел руку в ремни. Свободная его рука взялась было за древко копья, однако остановилась на секире. Это оружие имело два широких изогнутых лезвия и было тяжелее, чем его старое. Он схватил ее, поднял наверх и приготовился нанести удар. Тяжелые копыта черного скакуна гремели по дороге, ведущей вниз по склону. Конь несся все быстрее и быстрее. Конан уселся поплотнее в седле, накинул петлю топора на запястье и стал погонять коня. Конь понесся еще быстрее. Дробный перестук копыт ускорился.
Впереди на дороге поджидали его всадники. Рослый воин из середины выскочил навстречу Конану. Он держал копье наготове, собираясь разить. Султан на шлеме, морда волка на щите – по этим приметам Конан узнал его. Это был сам Браго, командир наемников-предателей.
Кони бешено неслись навстречу друг другу. Подковы выбивали искры из камней. Конан взял поводья в левую руку, держащую щит, правой же занес секиру. Браго держал свой щит на высоте плеча, чтобы принять на него нанесенный сверху удар секиры. Острие копья он нацелил прямо в сердце своего противника. Глаза Браго были скрыты за черной прорезью забрала, но зато в сияющем свете луны были видны его светлые усы и яростно искаженный рот. Расстояние между врагами быстро сокращалось.
С оглушительным звоном металла всадники сшиблись. Деревянный круглый щит Конана отбил в сторону копье Браго, так что острие не причинило ему вреда. Конь Конана несся с бешеной скоростью. Удар секиры пришелся вождю наемников в середину корпуса, прямо под поднятый щит, зацепив нижний край нагрудной пластины. Нечеловечески жутким был краткий, пронзительный крик Браго. Воздух с шипеньем вырвался из пробитых легких. Но еще более жутким для его товарищей было видеть, как тело их вождя выпало из седла, распавшись на две половины. Не останавливаясь, Конан развернулся и атаковал следующего врага. Остальные воины кордона были смяты и снесены лавиной всадников, которые мчались из лагеря вслед за киммерийцем. Некоторые из солдат Браго поскакали прочь, лишенные последнего мужества. Лишь немногие стойко оборонялись. Звон мечей разносился в лунной ночи.
ВОЕННЫЙ СОВЕТ
– Вон убийца!
Конан с трудом выкарабкался из тяжелого сна. В голове был туман. Казалось, она была набита войлоком, а сердце тяжело бухало от внезапного пробуждения. Однако даже во сне он реагировал на такое пробуждение быстрее, чем готов был ухватить разумом: меч был уже в его руке, прежде чем он успел это осознать.
Он поднялся на колени среди разбросанных меховых шкур. Он сам устроил себе это ложе между корней раскинувшегося над ним дуба. Прислонившись спиной к массивному стволу, он смотрел на окружившие его разъяренные лица.
Один из них сказал:
– Зено, имей милосердие! Этот человек несколько часов спал как убитый – хотя лично я совершенно не понимаю, как кто-то мог заснуть посреди этого безумного шума! – Говоривший перевел взгляд с Конана на рыжеволосого воина. – Дай ему время очухаться, проснуться и подготовиться, прежде чем обрушить на его сонную голову обвинения!
– Нет! К чертям! Справедливость и так ждала слишком долго! – Зено оттолкнул человека, который его останавливал. – Эта скотина разве дала Стенгару время? Или мальцу Лалло? – Наемник был облачен в кожаную куртку, насквозь пропыленную. Произнося свои обвинения, он бил рукой в такт по рукояти своего меча. Он кипел от ярости. – Нет, я не дам ему времени обдумать новое предательство. Теперь, когда он убрал с дороги Гундольфа, он решил сам взять командование над нашим отрядом! Можно подумать, это дано ему по праву рождения!
