– Но я все-таки не понимаю, какое все это имеет ко мне отношение, – сказала Садира.
– Может быть, никакого, а может быть, наоборот, – ответила Раин. – В этом и состоит прелесть ситуации. Как бы мы ни хотели, чтобы отец каким-то образом пострадал, чего мы на самом деле совсем не желаем, мы никогда не пойдем на его убийство. Слишком многие из наших воинов-ветеранов помнят те времена, когда он был еще молодым, и поэтому никогда не согласятся на его убийство.
– Что вы хотите от меня? – резко спросила колдунья, решив перейти прямо к делу.
– Если бы ты смогла вывести моего отца на некоторое время из строя, клану пришлось бы выбирать себе нового вождя, – сказала Раин.
– Ты, конечно, имеешь в виду себя, – сделала вывод Садира.
– Возможно, – ответила Раин, пожимая плечами. – Здесь важно учитывать то обстоятельство, что тогда не будет конфликта между теми, кто поддерживает Фенеона, и теми, кто выступает против него…
– Так как вы обвините во всем меня, – продолжила за нее Садира. За последние два дня она начала чувствовать определенную симпатию к Раин и думала, что та платит ей той же монетой. Теперь же Садире стало ясно, что ее сестра все это время использовала ее, готовя к роли козла отпущения.
– Дело до этого может дойти лишь в том случае, если кто-то догадается, что это сделала ты, – сказала Раин, даже не пытаясь отрицать предательство, заложенное в ее плане. – Но даже и в этом случае ты будешь в достаточной безопасности. Мы с тобой подождем еще неделю, пока не окажемся недалеко от Ниобенэя. К тому времени, когда кто-нибудь догадается, что же на самом деле произошло, ты уже будешь в городе, освободившись от нас и Фенеона.
Садира уставилась на нее в изумлении, затем недоверчиво покачала головой.
– Ты, должно быть, принимаешь меня за полную ДУРУ. – ответила она.
– Нет, – возразила Раин. – Я принимаю тебя за умную и хитрую женщину. Ты достаточно умна и хитра, чтобы понимать, что если ты хочешь покинуть Бродяг Песков и остаться при этом живой, то это твой единственный шанс.
– Я все-таки сделаю ставку на Фенеона, – холодно ответила Садира.
– Ты сделаешь роковую ошибку, – прошипела Раин. Она повернулась и с достоинством удалилась, по-прежнему не обращая внимания на плач своего младенца.
Вскоре после ее ухода к колдунье подошел Магнус. Он вел в поводу двух канков – своего и Садиры.
– Ты, должно быть, притягиваешь к себе опасность, – заметил Певец Ветров, глядя вслед Раин. – Чужак среди лирров не представляет сразу двум опасным хищникам хороший повод съесть его.
– Я встречала в своей жизни кое-что и похуже эльфов, – ответила Садира.
– Но откуда ты знаешь, что произошло между Раин и мной?
Магнус выдвинул уши вперед.
– Когда кто-то говорит, мне редко случается пропустить хотя бы одно слово, – сказал он, шевеля своими огромными ушами. – Это мое проклятие.
– В каком смысле? – удивилась колдунья. Когда Певец Ветров ничего не ответил, она решила все-таки получить ответ. – Я никогда не встречала никого похожего на тебя. Кто ты, собственно говоря?
– Эльф конечно, – ответил Магнус, прижимая уши к голове. С этими словами он направился, ведя в поводу обоих канков, к группе молодежи, сторожившей стадо канков, на которых прибыли Бродяги Песков.
– Ты не похож ни на одного эльфа, которого я знаю, – заявила Садира, последовав за ним.
– Моя внешность не меняет положения вещей. Всю свою жизнь я прожил бок о бок с Бродягами Песков, – резко ответил Магнус. Затем он более мягко добавил: – Фенеон нашел меня неподалеку от башни Пристан, взял меня с собой и вырастил меня, сделав полноправным членом клана.
– Башня Пристан! – ахнула Садира. – Не можешь ли ты проводить меня туда?
– Не могу, даже если бы и хотел. Ведь я был совсем ребенком, когда Фенеон нашел меня, – сказал Певец Ветров, печально качая головой.– Мне сдается, что, независимо от того, что ты сказала Фенеону, тебе совсем не хочется отправляться туда.
– Почему нет? – спросила Садира.
– Потому что ее окрестности населены Новыми Существами – созданиями, гораздо более ужасными и отвратительными, чем те, которые встречаются в других местах Атхаса. – Певец Ветров остановился и взглянул сверху вниз на колдунью.– Ты не смогла бы выжить там и одного дня. Никто не смог бы.
– Но ты, по-видимому, смог, – заметила Садира. – Так же как Фенеон.
– Когда Фенеон был молодым, он делал массу совершенно невероятных вещей, – пояснил Магнус, возобновляя движение.– А что касается меня, то ветры всегда были моими покровителями.
Поняв наконец, что ей так и не удастся узнать от Магнуса точное местоположение башни Пристан, Садира сменила тему разговора и завела речь о более актуальных вещах.
– Если ты был воспитан Фенеоном, тогда навряд ли ты имеешь какое-либо отношение к планам Раин и ее сторонников, – сказала Садира. – Тебе следовало бы предупредить Фенеона о том, что она замышляет.
– Почему это тебе вдруг захотелось, чтобы именно я сделал это? – спросил Магнус.
– Потому что он поверит скорее своей дочери, а не мне, – убежденно сказала Садира. – А я не хочу стать козлом отпущения в том случае, если Раин выкинет какой-нибудь фортель до того, как мы прибудем в Ниобенэй.
– Извини, но из этого ничего не получится,– ответил Магнус. – Я намереваюсь хранить ее секрет. Фенеон в молодости был большим вождем, но я согласен с тем, что говорит сейчас о нем Раин. Для всех нас было бы лучше, если бы ты прислушалась к совету, который она тебе дала, и поступила соответственно. Твой отказ мало что изменит, так как рано или поздно Фенеон потеряет власть, хочет он того или нет.
7. Веселый город Ниобенэй
– Это и есть Ниобенэй?
Садира указала на равнину, раскинувшуюся внизу. Вдали у подножия громадного утеса виднелось множест-во башен и шпилей в окружении беспорядочного скопления домов.
– Да, это он, – ответил Фенеон, не отрывая глаз от склона холма, на вершине которого они стояли. Как выяснилось через несколько мгновений, внимательно изучая рельеф склона, он тщательно рассчитывал марш-рут своего спуска вниз. Эльф с легкостью перескочил через высокий куст кальмии, покрытый желтыми цве-тами, приземлившись на огромный валун. Не останавливаясь, он снова взвился в воздух. На этот раз он приземлился на нагромождение огромных камней медно-красного цвета.
– Разве я не обещал взять тебя в город шпилей? – крикнул он снизу.
– Обещал. И вот я здесь, – подтвердила колдунья. Она крепко держалась обеими руками за упряжь канка, проворно спускавшегося вниз по наезженной дороге. – Ты честно выполнил свои обязательства передо мной. У меня нет к тебе никаких претензий. Поэтому тебе не стоит провожать меня до городских ворот. Туда я доберусь и одна.
