Серые сумерки, вытеснив с небосклона едва занявшийся рассвет, стремительным потоком хлынули на город Грогшир, мерцая и переливаясь просочившейся из Темного Круга магией.
Ян Фартинг, закутанный в теплое одеяло и погруженный в тяжелые сновидения, внезапно проснулся: ему почудился какой-то звук. С трудом разлепив глаза, он уставился на прикрытое ставнями окно, но увидел в щели лишь обычную, ничем не примечательную темноту.
Не желая искать новых приключений, Ян Фартинг повернулся на другой бок и снова провалился в сон.
Живодер Хэнк проснулся от шума непогоды. Но в действительности разбудил его не раскат грома, не вспышка молнии и не порыв ветра, а хлопок калитки во дворе и встревоженный лай собаки.
«Слава Богу, – подумал Хэнк. – Похоже, Мрак вернулся».
– О-о-о! – простонал он спросонья, выбираясь из-под одеяла и нашаривая в темноте тапочки. Голова гудела как котел: живодер накануне перебрал с выпивкой.
Снова послышался лай, а за ним – скрежет когтей по дереву.
– Сейчас! – крикнул Хэнк, плюнув на тапочки и направляясь к двери босиком.
– Сейчас иду, старина!
В животе у него заурчало. Живодер рыгнул и немедленно ощутил во рту привкус вчерашней пирушки и попойки.
– Вот только впущу Мрака – и снова на боковую, вздремну еще пару часиков, – пообещал он самому себе. – Я это заслужил, черт возьми!
И лишь выбравшись на двор, Хэнк сообразил, что творится что-то неладное.
– Господи Боже мой! – пробормотал он, задрав голову к небу. – Значит, эти кошмары снились не от эля и не от медовухи!
Небо переливалось всеми цветами радуги и кишело какими-то полупрозрачными тенями. Облака были охвачены огненной каймой, ветер взбивал их в темно-малиновую пену. Солнца почти не было видно за пыльной пеленой.
– Что же это творится?! – растерянно проговорил живодер. В воздухе чувствовался неповторимый и зловещий привкус магии, с которым живодеру Хэнку до сих пор приходилось сталкиваться лишь однажды, на окраине…
– Иисус, Мария и все святые! – прошептал он. – Неужто этот проклятый Круг лопнул ко всем чертям?!
Живодер споткнулся о горшок и едва не свалился в котел с животным жиром, который он приготовил, чтобы сегодня вытопить. Вчерашний богатый урожай собачьих и кошачьих трупов грудой лежал у рабочего стола, терпеливо дожидаясь своей очереди для освежевания. Хэнк удержался на ногах и побрел по тропинке между кучами шкур, бутылок, сковородок и прочих атрибутов живодерского ремесла.
Во дворе что-то было не так. Хэнк чихнул. Куда девался привычный, уютный запах распада, куда исчезли тончайшие ароматы смерти? Или у него что-то с носом?
Снова послышалось царапанье. Сейчас он впустит Мрака, вернется в дом, достанет свою шкатулку с крестами и талисманами, обвесится ими с головы до ног – и под одеяло с головой. Живодер надеялся, что эта чертовщина ненадолго.
Добравшись до калитки, Хэнк взялся за ручку, но на мгновение остановился в нерешительности.
– Мрак? Ты, что ли, бродяга? В ответ опять раздался лай.
– Точно, ты. Щас впущу! – сказал живодер и распахнул калитку. – Здравствуй, песик! И где тебя черти носили…
Перед ним, покачиваясь на двух передних лапах, стояла половина собаки.
– Привет, Хэнк! – сказал Мрак, обнажив в улыбке блестящие зубы.
– Что случилось? Ты научился говорить?!
– По правде сказать, с тобой говорит не твоя собака, а дух, вселившийся в ее останки на некоторое время. Отличный фокус, верно? Животики надорвешь! Будет приятно показать вам, грогширцам, что в мире кое-что изменилось и появилось много нового и интересного. Но пока что я занят инстинктами этого животного, перевариваю его воспоминания. Ой, а сколько там лежит свободных трупиков!… – Хэнк в ужасе уставился на половину собаки, решительно направившуюся к груде мертвых кошек и собак. – Ио-хо-хо! Повеселимся вволю!
– Кто… – выдавил трясущимися губами Хэнк. – Кто… как…
– Хочешь знать правду? Все началось с одного парня, Ян Фартинг его звать.
Это он погубил твоего Мрака. Если же тебя интересует, Хэнк, как простому духу удается проделывать то, что я вытворяю, то я отвечу: элементарно, мой дорогой друг!
Мертвая кошка открыла глаза. Собака скатилась с кучи трупов на землю и зарычала. Один за другим трупы животных возвращались к жизни, как новорожденные зомби.
– Привет, друзья мои, – проговорил дух-кукловод. – Давайте погуляем по улицам нашего славного нового города. Поохотимся от души за мышами и крысами!
Встретим как подобает явление Черной магии на земли Грогшира!
Живодер Хэнк опомнился и пустился наутек.
Аландра! – зазвучал прямо в ухо принцессы тоненький голосок. – Очнитесь, госпожа! О, прошу вас, не умирайте!
Аландра с трудом приподняла голову и почувствовала прикосновение шелковистой шерсти к своей щеке.
– Умереть? Я что, умерла? Ну, это было бы только к лучшему! – Тут она ощутила покалывание жестких усов Алебастра, а в следующий момент вспомнила, что произошла какая-то катастрофа. – Алебастр! Что случилось?
– Госпожа, – проговорил Алебастр, – ученые и волшебники в этой стране считают, что наш мир – круглый. Они заблуждаются. Он совершенно плоский и квадратный. Я точно знаю… Я видел его изображение в надлежащей перспективе.
– Я спрашиваю тебя, что случилось. Алебастр! – перебила его Аландра, оглядываясь вокруг еще не сфокусировавшимися глазами. – Я не прошу читать мне лекцию по географии!
– Видите ли, госпожа, дело в том, что география взбесилась. Похоже, наш мир перестал быть плоским и превратился во что-то такое… ну, короче, соединился концами. Я вижу лучше, чем вы.
– Верю тебе на слово. Алебастр. А где норхи? – спросила она.
– Мы здесь, о королева, – отозвался Гробонос. – Мы успокаиваем лошадей.
– Нам повезло, что мы остались в живых! Это было поистине величайшее колдовство! – заявил Грызноклык. – Горизонт неузнаваемо изменился!
Пыльная пелена на небе слегка рассеялась, и Аландра поняла, что Алебастр и норхи были правы. Подняв голову, она увидела, что земля загибается вверх и поднимается в небо, словно перекрученный потолок. Солнце только-только выглянуло из-за одного края причудливого карниза-горизонта и разогнало сумрак, что висел над той частью земли, где находился отряд.
– Возможно, мне все же не стоило пускаться в этот побег, – кротко заметила Аландра.
– Все пропало, – простонал Грызноклык и бросил на королеву Аландру яростный взгляд. – Брат, мы должны принести жертву, чтобы умилостивить богов!
– Недурная мысль, – ответил Гробонос. – Но ты забываешь, брат, о наших священных клятвах Моргшвину. Нам поручено доставить госпожу к нему – а не ликвидировать.
