- Ну а ты как думаешь? - ухмыльнулся монах и исчез в темноте.
Клифф остался сидеть, пытаясь различить хоть малейший шум от его шагов, но тщетно. Вернулся монах через два часа и не один, а в компании молодого человека, который, дабы казаться старше пытался отпустить жиденькие усы.
Дарвей силой усадил бледного как смерть пленника на траву и снял со спины вещевой мешок.
Маг, увидев кого привел монах, и не смог удержаться от ехидной улыбки.
- Привет, Лемм. Как дела?
Увидев знакомое лицо, Лемм немного успокоился.
- Твой приятель? Он хоть немного соображает в магии или нет? - спросил Дарвей. - Увидев нож, он принялся активно нахваливать себя, но я что-то сомневаюсь, что он такой замечательный волшебник как говорит.
- Мы не приятели, - заметил Клифф, откровенно наслаждаясь ситуацией. - Эта крыса была бы только рада моим страданиям. Но целитель он неплохой.
- Я был не прав... - поспешно сказал Лемм, косясь на Дарвея. - Никогда не поздно признать свою ошибку.
- Да, он действительно, крыса, - согласился монах, отрезая себе кусок хлеба. - Где чувство собственного достоинства, парень? Его нужно сохранять в любой ситуации.
- Вы же не станете меня убивать?
- Хм... Это зависит только от тебя. Слушай меня внимательно. Ты должен продемонстрировать свой талант и привести Клиффа в порядок. Понятно?
- Да, - парень в волнении запустил обе руки в густую рыжую шевелюру.
- Тогда начинай.
- Здесь очень темно. Можно развести костер?
Дарвей вопросительно посмотрел на Клиффа, но тот отрицательно покачал головой.
- Это лишнее. Для целительства свет не является обязательным. А пламя может выдать наше месторасположение.
- Значит, никакого костра.
Лемм внимательно осмотрел Клиффа, глубоко вздохнул, и принялся шептать заклинания. Монах, сосредоточившись на поглощаемом ужине, не мешал ему. За каких-то пять минут Лемм убрал все последствия побоев и занялся пальцами. Тут Клифф вскрикнул, но сразу же успокаивающе махнул Дарвею - с ним все было в порядке. Лечение переломов оказалось для Лемма непростым делом, пот катился с него градом. Но его усилия не пропали даром. Даже при неверном свете луны было видно, как светлеет кожа, теряя синюшный оттенок. Клифф пошевелил пальцами и довольно улыбнулся.
- Отлично! Как новые!
Лемм откинулся назад, тяжело дыша и бросая настороженные взгляды в их сторону.
- Я вам больше не нужен. Отпустите меня.
- Чтобы ты сразу же поднял тревогу?
- Я никому ничего не скажу. Обещаю.
- Скажет, - уверенно сказал Клифф. - И полчаса не пройдет, как все маги лагеря будут здесь пылая жаждой мщения.
- И ложной справедливости, - добавил Дарвей. - Вот видишь, Лемм - я не могу тебя отпустить. Придется найти другой выход... Здесь неподалеку есть родник. Как часто к нему ходят за водой?
- Я не знаю, - растерялся Лемм. - Этим занимается прислуга. Каждое утро, наверное.
- В таком случае, тебе осталось недолго ждать. Я свяжу тебя, а завтра тебя благополучно освободят, - монах потянулся за веревкой. - К тому времени, мы будем уже далеко. Я полагаю, Раун заинтересуется твоим рассказом, поэтому передай ему, чтобы он не искал ни меня, ни Клиффа. Мы не желаем иметь с ним дела. Пускай не держит на меня зла.
Лемм послушно кивнул. Дарвей крепко связал ему руки и повел пленника в сторону источника.
- И еще, - добавил он, когда они отошли достаточно далеко, что Клифф не мог их услышать. - Если твои слова не произведут на него впечатления, напомни ему, что со мной опасно иметь дело. Монах Флей подтвердит это.
- Да, - Лемм облизал пересохшие губы. - Я сделаю все, как вы сказали.
- Это в твоих же интересах. Доброй ночи.
Дарвей привязал его к дереву, проверил узлы и вставил кляп для верности.
Вернувшись, он застал Клиффа в отличном расположении духа. Маг, при свете маленького огонька, летавшего вокруг головы, рылся в мешке.
- Я успею перекусить до нашего ухода?
- Конечно.
- Зверски хочется есть. Я смотрю, вы основательно запаслись.
- Ну не охотится же нам на белок, - лениво ответил монах.
Юноша заметил свежее пятно на одежде Дарвея и нахмурился.
- Это кровь?
- Да.
- Вы кого-то убили?
- Пришлось.
- Это была самозащита? - с надеждой спросил Клифф.
- Почти. Охранник сидел в крайне неудобном хорошо освещенном месте. Единственно свободным от магических ловушек.
- Но ведь... Разве нельзя было этого избежать? Нельзя убивать людей.
- Будь у меня весь мой арсенал, я бы усыпил его.
- Мне жаль его...
- Он рискнул и проиграл, - пожал плечами монах. - Ему захотелось денег и славы, но за все нужно платить. Будь он простым крестьянином, я бы не тронул его.
- Вы с такой легкостью лишили человека жизни, - Клифф покачал головой. - Нет, я не смею осуждать вас, но мне все равно не по себе.
- Что тебя больше всего пугает? Мое спокойствие?
- Да.
- Разве ты никого не убивал?
- Нет. Только воровал, но это в прошлом. По возможности.
- О, я встретил праведника. Не волнуйся охранник, вероятно, выживет, - проворчал Дарвей. - Если маги не потеряли остатки совести.
Глаза Клиффа радостно блеснули. Успокоенный, он продолжил жевать.
- Эх... передо мной лежит весь мир, а пойти некуда, - горько вздохнул Дарвей.
- Нас нигде не ждут с распростертыми объятиями, - кивнул маг. - Но я молод и здоров, вы тоже. Есть чему радоваться.
- Клифф... Ты уверен, что хочешь пойти со мной?
- Уверен.
- В таком случае, я бы хотел, чтобы ты кое-что знал обо мне, - сказал Дарвей, повинуясь внезапному приступу откровенности. - Возможно, это заставит тебя передумать.
- Речь пойдет о вашем прошлом?
- Мое прошлое... Уверен, ты о многом догадывался. В ордене я занимал исключительное положение.
- Человек, выполняющий особенные поручения? Шпион ордена?
Монах тяжело вздохнул и прикрыл глаза рукой.
- Для этого были другие. Моя работа состояла в том, чтобы приводить в исполнение приговоры Просвещенных. Это, если ты не в курсе - высший совет ордена. Меня называли Призраком.
Клифф ничем не выдавав своих истинных чувств, молча смотрел на Дарвея.
- Тебе доводилось слышать о Призраке?
- Да. Так называют главного убийцу, который устраняет неугодных ордену людей. Но я всегда считал, что за ним стоит не один человек, а целая группа.
- Поверь, одному работать намного легче. Сам себе слуга и господин. Пока был жив великий магистр Кармисс, я исправно служил ордену, не помышляя о другой жизни.
