Дэкл с силой дёрнул её вверх, так что она оказалась на ногах. Затем, вместе с ней рванулся вперёд.
Последовал очередной взрыв, более сильный, чем предыдущие. Взрывная волна ударила им в спины, развернула в воздухе, и они, пролетев ещё метров пять, упали на поле.
Дэкл почувствовал, что его губа рассечена, но он сплюнул кровь, и усмехнулся с весёлым ожесточением, прохрипел:
— Я ещё жив!
А аэроцикл, из которого они с таким трудом вырвались, сотрясался от новых и новых взрывов. Из прожённого борта валили клубы чёрного дыма, вместе с ними прорывались и неистовые языки пламени.
Над взлётным полем, над всей базой законников неистово верещал сигнал тревоги. Уже спешили к этому месту выкрашенные в ярко-красный цвет пожарные роботы. Что касается боевый роботов, то они, пока что, к счастью не предпринимали никаких действий. Ведь и не поступил ещё сигнал, что это — вражеское вторжение, пока происходящее расценивалось, как несчастный случай. Бывшие на борту горящего аэроцикла законники так и не передали данных о чужаках.
Так как замеченный раньше роскошный, но небольшой аэроцикл стоял поблизости, то именно к нему и побежали Дэкл с Кззеддой.
И тут им повезло. Поблизости от открытого люка раньше дежурил законник, но теперь он побежал в расположенную на краю поля столовую. Побежал, конечно, не затем, чтобы перекусить. Он побежал за пилотом, который, совершенно уверенный в том, что ничего не случится, пошёл туда, отведать кулинарных изысков (поговаривали, что местный повар умудрялся делать из Ноктских полуфабрикатов что-то действительно вкусное). Устройсто связи пилот тоже взял с собой, однако, оставил свой пиджак в раздевалке столовой. Устройство связи лежало в кармане пиджака. Бежавший к нему законник испытывал настоящий ужас, его прямо-таки трясло. Ведь ему, молодому ещё бойцу поручили охранять не что-нибудь, а аэроцикл самого Валлеза Прожена — великого и ужасного, предводителя всех законников на окрестных мирах. А стоявший поблизости грузовой аэроцикл вдруг вспыхнул, начал взрываться, что, если эти взрывы дойдут до аэроцикла Валлеза Прожена — не сносить ему тогда головы!
Он оставил свой пост, забыв даже закрыть входной люк. Ну а Дэкл и Кззедда воспользовались этим. Вот они уже внутри аэроцикла. Прежде всего бросился в глаза большой, плотно приклееный к стене плакат, изображающий членов Ноктского правительства, и стоявшего рядом с ними Валлеза Прожена. Лицо Прожена выражало восторг.
Дэкл закрыл люк, а Кззедда тут же повалилась на стоявший в кают-каюте диванчик. Лицо девушки было тёмным, страшным, волосы спеклись, глаза глядели дико. Примерно также выглядел Дэкл, только в глазах его оставалось больше воли, чем страха.
Кззедда стонала:
— Пить… пожалуйста… пить…
— Подожди! — прикрикнул Дэкл. — Сначала мы должны взлететь…
Он бросился в кабину управления. До того как на Родине появились законники, Дэкл совершил много полётов, изучал устройство различных аэроциклов по специализированной литературе. Теперь это ему понадобилось. Прежде всего, он отключил блокировку управления, затем нажал кнопку включения двигателей, повернул ручки управления вперёд. Аэроцикл поднялся над взлётным полем.
Горящий грузовой аэроцикл в очередной раз тряхнуло. Из отверстия в его борту вырвались потоки синеватого пламени, и были они такими длинными, что дотянулись до только что взлетевшего аэроцикла.
Но Дэкл повернул ручки управления, и аэроцикл вылетел из этой опасной зоны. Затем он повёл ручки управления вниз, нос аэроцикла задрался вверх. Он повернул ручки управления, и аэроцикл рванулся в небо. Через несколько секунд обогнул висевший там Ноктский крейсер. Никто не попытался их остановить, потому что ещё не разобрались, что произошло.
Скорость возрасла до трёх тысяч километров в час. По сторонам от аэроцикла резво пролетали миры. Дэкл уже потянулся к рычагу, включающему световую скорость, когда над его головой загорелся экранчик. Там появилось перепуганное лицо пилота, и стоявшего рядом с ним бледного законника (они находились в столовой).
Пилот вскрикнул:
— Что это такое?! Почему вы… Вернитесь…
— И не подумаю, — ответил Дэкл — в голосе его чувствовалось ожесточение.
— Это же аэроцикл самого Валлеза Прожена! — вскикнул законник.
— Валлеза Прожена? — зло усмехнулся Дэкл. — Это для меня новость! Ну что ж — тем лучше.
— Он вас раздавит, удушит, он вас сгноит, — бормотал пилот, представляя, по-видимому, что такие кары обрушатся не на Дэкла, а на него.
— Ну это мы ещё посмотрим. Пускай сначала попробует нас сцапать. А нам уже терять нечего. Возвращаться не станем. Можете не уговаривать…
И Дэкл включил световую скорость…
Всё это происходило за восемь месяцев до того, как Нокте потемнело небо.
На Нокте пытались урегулировать начавшуюся в связи с затемнением неба панику. Но это не удавалось. Законникам, учёным и даже членам правительства, которые выступали по телевидению, нечего было сказать, кроме того, что сейчас ведутся некие разработки, и вскоре эта проблема будет урегулирована.
Возможно, их выступления были неудачными и потому, что они сами не верили в то, что говорили, и в их глазах, внимательные и чуткие из-за собственного страха зрители, читали неуверенность.
Выступил по телевидению и Эван.
Над ним неплохо поработали в студии, загримировали так, что сглажеными оказались и преждевременные морщины, и тёмные полукружья под глазами, и даже его начавшие редеть волосы привели в порядок. Естественно, заранее была заучена его речь.
И он, стоя на фоне картины, изображавшей залитые солнцем, погружённые в лазурь неба миры, говорил, что уже совсем недолго осталось, что лично им, Эваном, будет возглавлена сверхсекретная операция по возвращению света на небо.
Закончил он эту речь такими словами:
— Правительство Нокта, законники, с вами; и вам абсолютно не о чем волноваться. По мере возможностей продолжайте выполнять возложенные на вас законом обязанности. Помните, что сейчас категорически запрещены полёты на аэроциклах даже со включенным освещением.
У входа из студии его ждали несколько важных законников и учёных. Среди всех них только один человек мог показаться посторонним, но этим человеком была Аннэя, и именно к ней первой обратился Эван:
— Ну, как моя речь?
— Лучше, чем речи других, — смело ответила Аннэя.
— Если бы меня сразу поволокли в студию, если бы не было никакой надежды, то я был бы также мрачен, как и остальные выступавшие.
