бок, они успели стать неразлучными друзьями.
Шекрон ло Редар, выходец из Наксона, все свое детство и юношество проведший моряком на одном из пиратских суден в водах Кораллового моря, около тридцати лет назад поступил на службу Мэйно Вэрсиона в качестве наемника. И за все годы, проведенные в услужении лорду Вэрсиону, стал его надежной правой рукой и верным товарищем.
Гирланд доверял каждому из них, как самому себе. Лучших соратников для поиска Кэдвина было не сыскать.
Во что бы то ни стало он должен разузнать, что стряслось с его братом, и поставить Олуиков на место.
Юноша зачесал волосы набок, расправил складки мантии, и вышел в коридор.
Матросы, встреченные Гирландом по пути к лестнице, ведущей на верхнюю палубу, кланялись и отдавали честь перед юным военачальником. Гирланд пытался не выказывать смущение или нервозность, стараясь как можно спокойнее реагировать на это. Однако привыкнуть к подобному обращению он еще не успел.
Возле лестницы, ведущей на верхнюю палубу, четверо матросов играли в карты и пили сивуху. При виде проходящего мимо Гирланда они все, как один, подскочили на ноги, и отдали честь.
Выйдя на свежий воздух, Гирланда встретил порыв мощного ветра. Он с наслаждением подставил лицо капающему дождю, и зашагал по палубе. Облокотившись о борт «Кермандина», он взглянул на приближающийся порт Октерфона.
Несмотря на поздний час, жизнь в крепосте продолжала кипеть. Во многих бойницах замка по-прежнему горел свет, а в порту виднелись сновавшие из стороны в сторону силуэты рыбаков и торгашей.
Яркая луна на небе светила манящим призрачным светом. Гирланд, словно зачарованный, глядел на ночное небо, усыпанное мириадой звезд. На море серебрилась чарующая лунная дорожка. Мачты стоящих в гавани судов казались призрачным лесом, вырастающим прямо из водной глади.
Через полчаса «Кермандин» пришвартовался у пристани, и Гирланд вместе со своей свитой отправился в крепость.
***
– Прошу вас, милорд, – временный градоначальник Октерфона, Жозет Рофенд, расплылся в лучезарной улыбке и кивнул на поданный служанкой поднос с вином, сыром и оливками, – прошу прощения за столь скромное кушанье, ужин будет только через час, но мы мо…
Гирланд остановил его жестом.
– Благодарю вас, – улыбнулся Гирланд, и пригубил вино. Он отставил чашу в сторону, и откинулся на спинку кресла.
Улыбающийся Жозет Рофенд не сводил с юноши пристального взгляда. Гирланд еще и часа не пробыл в стенах Откерфона, но у него уже были десятки вопросов к этому жирному увальню, сидевшему перед ним. К стенам Октерфона надвигается армия, и, скорее всего, возьмет замок в осаду, а этого идиота волнует только ужин? И где вообще Кэдвин? Какого черта здесь происходит? Гирланд прочистил горло, и нарушил молчание.
– Полагаю, вы уже знаете, зачем я прибыл сюда? – сумев подавить накопившийся внутри гнев, проговорил Гирланд.
Рофенд тут же переменился в лице. Его узенькие глазки быстро забегали, сальный лоб покрылся испариной.
– Милорд Гирланд, – хохотнул он, – я бы не стал…
– Где Кэдвин? – Жестко оборвал его Гирланд.
Рофенд сглотнул и часто заморгал.
– Уехал, – пробормотал градоначальник, – уже как пару недель назад. Взял с собой несколько рыцарей, и сорвался ни с того ни с сего, оставив замок на меня.
«Скорее ты сам его на себя оставил», – усмехнулся про себя Гирланд.
– Жозет, вам совершенно нечего бояться, – Гирланд подался вперед, – вы можете быть откровенны со мной. Мы на одной стороне.
Рофенд по-прежнему молчал. Гирланд покачал головой.
– В любой момент к стенам Октерфона может прибыть армия Олуиков, – он погрозил пальцем, – и если ты продолжишь вести себя так, будто бы ничего не происходит, то я вышвырну твою жирную задницу прямиком в темницу!
От удивления Жозет Рофенд широко раскрыл глаза, и выронил чашу вина на пол.
– Милорд, я…
Глаза Гирланда запылали от гнева. Он соскочил с места и ринулся прямо на градоначальника. Схватив толстяка за воротник ночной рубахи, он рывком поднял его с места, и впечатал в стену.
– Где Кэдвин?! – Выпалил Гирланд, и ударил Рофенда об стену. Он был уже не в состоянии сдерживать в себе накопившуюся за последние дни злобу, – что ты сделал с ним, свинья?!
Гирланд ударил его под дых, отчего Рофенд съежился, и припал на колени. Гирланд сплюнул на пол, и отступил назад. Хватая ртом воздух, градоначальник корчился на полу. Гирланд выждал некоторое время, позволил ему прийти в себя, а затем сел на колени.
– Жозет, – немного поостыв, сказал он, – если ты сейчас же не скажешь мне правду, то я буду вы…
– Он уехал к Олуикам! – Завопил Рофенд, и рухнул навзничь. По его щекам текли слезы, – клянусь, это правда!
Он помедлил, жалобно застонал.
– Мне бы он ни в жизнь об этом не сказал! Но один из моих слуг подслушал их разговор, – лицо Рофенда исказила гримаса отчаяния, – не специально, так уж вышло… Этот юноша уже понес свое наказание, ведь…
– Не отвлекайся! – Прикрикнул Гирланд, – что там с Кэдвином?
– Уж не знаю, что там у него было на уме, но в тот день он отобрал самых преданных ему людей, и отправился на встречу с лордом Маркосом. Сказал, что в грядущей битве с Бедствием, надвигающимся с севера, нам нужно сплотиться всем вместе.
Рофенд сплюнул кровью, и весь скорчился.
– Это все, что я знаю! Клянусь!
Гирланд слегка улыбнулся, и поднялся с места.
– Я тебе верю, – сказал он, и вырубил временного градоначальника ударом ноги.
Кэдвин Вэрсион возглавлял шествие верхом на гнедом мерине. На наконечниках копьев всадников, следующих за ним, развевались знамена с позолоченным фениксом на синем поле.
По суровому невозмутимому лицу Кэдвина Вэрсиона было невозможно разобрать, что происходит у него в голове. Беспощадный на поле брани, наследник одного из величайших северных домов Антрексии, он не чурался сидеть за одним костром вместе с обычными солдатами, предпочитая пить и есть вместе с ними, нежели в тепле и уюте собственного шатра.
К двадцати двум годам
