Проблем с пропусками и здесь не возникло, их пропустили без звука, опять не спросив паспортов или других удостоверений личности. Был ли Антон этим обстоятельством ошеломлен или нет, Илья не уточнял, держался Громов абсолютно бесстрастно, однако по его взгляду можно было судить, о чем он думает, и Илья сказал извиняющимся тоном:
— Меня во всех спецконторах знают. Это сейчас зауважали, когда я практически весь земной шарик обскакал, разрешают делать все, что душа пожелает, кроме, конечно, шпионской деятельности, а раньше я такого натерпелся — чуть не в изменники Родины попал. Да и за рубежом не сразу признали. Если бы ты видел, какой процент самого настоящего быдла из наших соотечественников путешествует за границей! Однажды в Дрездене, на Софиенштрассе, напротив знаменитого Цвингера слышу трехэтажный русский мат — так наш новый русский турист, весь в золотых цепях, восхищался красотами архитектуры. Хорошо, что я путешествую в основном там, где бандиты и хамы еще не появились. Но вообще-то мнение о русских за рубежом создают в основном именно хамы.
— И спортсмены, — добавил Антон.
— И спортсмены, — согласился Илья. — Только с приставкой «великие». Как музыканты, артисты, писатели и другие выдающиеся личности. Но я говорил не о них.
Генерал Сергей Артурович Михайлов принял их в своем кабинете, напоминающем компьютерный цех. Антон насчитал по крайней мере десяток мониторов разных размеров и несколько стенных экранов с лазерными проекторами, да еще столько же стоек с аппаратурой, но больше всего его заинтересовала объемная полусфера с картой России, пульсирующая сотнями разноцветных огней. Илья уже знал, что это такое — «пространство оперативного контроля потоков информации», поэтому сразу прошел к столу генерала и пожал ему руку. Антона он представил как начальника охраны экспедиции, добавив, что тот мастер единоборств.
Сергей Артурович Михайлов, черноволосый крепыш с умными проницательными глазами и обаятельной улыбкой, чуть прихрамывая, вышел из-за стола, поздоровался с Антоном и указал на стулья.
— Присаживайтесь, дорогие гости, рад вас видеть. Хотите, угощу редкостным напитком?
Он открыл замаскированный картиной бар и вытащил пузатую бутылку темно-зеленого стекла с черным горлышком.
— Знаете, что это такое? Шампанское. Только ему уже больше восьмидесяти лет. Коллеги презентовали две бутылки по случаю. Кстати, одна такая бутылка стоит около трех тысяч долларов.
— Может, не надо, Артурыч? — нерешительно сказал Илья. — Случай больно неподходящий, не праздничный, да и мы с Антоном не особенные ценители вина, а стоит оно царские деньги.
— Царю и предназначалось, — засмеялся Михайлов, ловко откупоривая бутылку. — Ну, если не царю, то командованию российской армии во время первой мировой войны. В тысяча девятьсот шестнадцатом году немцы потопили шведский парусник «Йонкопинг» с рельсами для России, бочками с коньяком розлива девятьсот седьмого года, а также с четырьмя тысячами с лишним бутылок шампанского.
— Ты хочешь сказать, что это шампанское с того парусника? Как же оно оказалось в России, если парусник затонул?
— Его недавно подняли со дна Ботнического залива, а у меня друг в команде шведских ныряльщиков «Старси».
Пригубили шампанское, оказавшееся приличного качества, хотя на вкус Ильи отечественное московского розлива было не хуже. Потом генерал выгрузил на стол какие-то коробки и открыл каждую. В первой было упаковано подслушивающее устройство с лазерным сканером, способное уловить писк комара на расстоянии в километр, во второй — прибор ночного видения, представляющий собой телескопические очки с элементами питания.
— Наши, отечественные, — с гордостью сказал Михайлов, — используются только в особых случаях и по спецразрешению. У меня такое разрешение есть, а для вас я состряпаю соответствующую ксиву, чтобы комар носа не подточил. Но я так и не понял, куда ты собрался на этот раз. Что-то промямлил по телефону и трубку бросил.
— Да, понимаешь, не хотел я по телефону ничего говорить, — сказал Пашин. — Даже твои телефоны можно прослушать, несмотря на защиту, а уж мои точно.
Михайлов усмехнулся, смакуя вино.
— Мои вряд ли. Темнишь ты что-то, путешественник.
— Честное слово, Артурыч, бояться в последнее время стал, чую слежку, а обнаружить не могу.
— Да кому ты нужен, чтобы за тобой следить?
— Значит, кому-то нужен. А еду я на озеро Ильмень, Сергей, в район деревни Войцы, искать один интересный камень, по древней легенде служащий Вратами дьяволу.
Генерал крякнул, покрутил головой, с интересом разглядывая серьезное лицо гостя.
— Ты в это веришь?
— В легенду?
— В то, что камень существует.
— Почти поверил. Одно то, что мне начали мешать с подготовкой экспедиции, звонить и угрожать, говорит в пользу существования камня.
— Даже так? Тебе угрожали?
— Не один раз. А последний звонок был — не поверишь! — из Государственной Думы. Твоя аппаратура, к сожалению, не успела определить номер, но координаты объекта засекла.
Михайлов перестал улыбаться.
— Тогда это действительно серьезно. Помощь нужна?
— Пока нет. — Илья встал. — Справляемся сами. Но, может быть, еще придется к тебе обратиться. Хотя постой… смог бы ты выяснить, кто из депутатов Думы пользуется почтовой бумагой с тисненым в уголке золотым крокодильчиком?
— Попробую. Готов привлечь наших оперов, если понадобится. Звони, когда вернешься, интересно все же, что там отыщешь на озере. Пойдемте, я вас провожу. — Генерал повел гостей из кабинета, с ухмылкой оглянулся. — Знаете старую пословицу? Гостя всегда надо проводить за порог: богатого — как бы не упал, бедного — как бы не украл.
Эта фраза покоробила Антона, показалось, будто она предназначена именно ему, однако он постарался не показать своего отношения к сказанному. Генерал не должен был знать о тюремном прошлом неизвестного ему ранее приятеля Пашина.
Возвращались домой они уже в начале седьмого вечера, безуспешно пытаясь вычислить за собой «хвост». Ощущение постороннего взгляда не покидало обоих, это злило и заставляло держаться в напряжении, но вели их так умело, с такой профессиональной уверенностью, что этим можно было даже восхищаться, если бы не неприятный подтекст факта слежки: наблюдали именно за ними.
Они выгрузили из машины сумки с экипировкой, в квартире Ильи разложили вещи по кучкам: отдельно — дорогостоящую аппаратуру, видеокамеру, фотоаппараты, отдельно — палатки, спальные мешки, надувные матрасы, принадлежности для костра, веревки, крючья, приспособление для подъема, инструмент и одежду, отдельно — концентраты и консервы. Потом Илья сделал несколько звонков, в том числе и на фирму охраны, следившую за квартирой, чтобы не теряли бдительности, Антон переоделся, и они поехали к Валерии, снова пытаясь определить, кто и каким способом их ведет. В конце концов сошлись на мнении, что за ними следует кто-то из «призраков» наподобие того, что Антон встретил в метро. Правда, оставалось непонятным, где он находится, в какой из машин, потому что ни одна из них за «Альфа-Ромео» Ильи долго не следовала.
