— Если магический поток любого заклинания направить непосредственно в «кокон», для чего следует положить ладонь на его поверхность, то мы можем получить как бы застывшее состояние плетения. В принципе оно легко создается и в узле при особом способе работы с ним, но, увы, ненадолго.
Демон еще долго сыпал общими фразами, а я внутренне радовался тому, что он говорит. Знания явно поверхностны и даже слегка неверны. По многим вопросам я знаю гораздо больше. Единственное, что заинтересовало меня, — магические поля. Но и тут я не стал ничего выспрашивать, а просто намотал информацию на ус и решил найти ей место в моей системе позднее. Тем более что в зале появились еще два демона, которые остановились на почтительном расстоянии и терпеливо ждали, пока Аргадот закончит травить мне магические «байки». Иначе это и не назовешь.
Я пару раз бросил на них взгляд, заметив, они поклонились. То, что это лекари, стало понятно сразу. Непонятно было другое.
— Так к чему такая спешка? — снова задал я Лурготу вопрос, когда глава штудии умолк.
Тот пару секунд смотрел на меня стеклянными глазами, наконец заморгал часто, тряхнул головой.
— Извините, я, кажется, чуть не уснул. Не люблю эту магическую теорию. — Он медленно поднялся и двинулся ко мне. — Владыка, не знающий ни одного плетения Тьмы, — это нонсенс, — принялся объяснять на ходу. — А у вас через полтонга времени коронация. Даже уже через четыре дня.
— А она не может подождать?
— Это решение владычицы, поэтому не могу вам ответить, ир Ант.
— Ладно. Но дайте мне хотя бы несколько минут, чтобы настроиться, — выдохнул я, понимая, что тянуть свирка за хвост резона нету: не сегодня так завтра мне все равно придется заняться новой ветвью. «Да и когда ты отказывался от новых заклинаний?» — подбодрил я себя.
Но с другой стороны, Свет и Тьма… страшновато, чревл их подери.
— Вы абсолютно ничего не почувствуете, господин, — подал голос один из пришедших демонов, увидев, что я задумался. — Мы дадим вам отвар и обработаем двумя заклинаниями.
— К тому же вы сами будете контролировать ход втягивания нового плетения, — добавил Аргадот, и я бросил взгляд на него.
— В смысле?
— Через «кокон». Я направлю «кулак чревла» в него, а вы прижмете ладонь к поверхности и втянете. Все просто. — Он развел руками и обезоруживающе улыбнулся.
Зыбь, внешний Тонг
Получив депешу из Чит-Тонга, Гат-Вул удивился. Разломал печать владычицы сухими старческими пальцами, торопливо развернул пергамент и пробежался взглядом по тексту. Потом перечитал еще раз, теперь медленно и вдумчиво, и, когда глаза остановились на аккуратной подписи Лилианны, хмыкнул. Странно, странно.
В депеше сообщалось, что он снова восстановлен на посту старшего советника, и в связи с этим владычица требовала его немедленного появления при дворе. Странно.
Гат-Вул присел на мягко выделанные кожи ездовых гронов и задумался. Он давно не был глупым юнцом, чтобы сразу же обрадоваться и помчаться сломя голову в Чит-Тонг. И даже славящаяся обретением холодного рассудка зрелость давно осталась за его сгорбленной спиной. Он был умудренным жизнью стариком и потому давно знал, как поступать в таких случаях.
Всего через полчаса с того момента, как печать владычицы была переломлена, в направлении столицы, пришпорив своего грона, устремился молодой азем. Официальная версия его прибытия в Чит-Тонг — передать частное письмо от одного из военачальников своей жене. И это не было лишь пустым прикрытием. Азем действительно служил гонцом у Гарт-Ашира, командующего вторым катонгом слотов, и действительно вез письмо. А всего тонгом времени ранее произошел с ним неприятный случай — проигрался по-крупному в шугру. По пьяной лавочке, разумеется. Напился жжолы с одним из дригов, с ним же сел играть.
Житейское в общем-то дело, с кем не бывает. А то, что дриг этот был прислужником Гат-Вула… ну так это чистая случайность.
Проворочавшись всю ночь, с утра Гат-Вул приказал заложить карету и спустя час медленно покатил на ней в сторону столицы, продолжая вяло шевелить тягучими от бессонницы мыслями.
«Что же произошло? — вопрошал он себя, пытаясь не уснуть от монотонного перестукивания копыт. — Неужели Виренг заложил их всех? Будь проклят этот выродок человеческого рода, если так оно и есть. Да нет, нет, не мог он этого сделать. Иначе получается, что я сильно просчитался. Очень сильно. Сильнее даже, чем тогда, при Литионе Шестом. Нет, не может быть».
Тогда что?
Тряхнув головой, Гат-Вул открыл створку, чтобы освежиться. Морозный воздух обдал лицо, защипал щеки и нос, но это не взбодрило.
Да и зачем взбодряться, лучше поспать, а потом снова подумать на свежую голову.
Гат-Вул подтянул к себе подушку, лежащую на краю скамьи, поерзал, устраиваясь удобней, закрыл глаза. Но сон не шел.
Что же могло случиться?
После получения депеши он задавал себе этот вопрос через каждые десять минут. Веки приподнялись, глаза задумчиво уставились в обитую лиловым свишем стенку. В это время одно из правых колес наскочило на бугорок, и он сначала едва не ударился головой о потолок, а потом чуть не сломал позвоночник, со всего маху приземлившись на скамью. Рука тут же схватилась за шнурок, проведенный к козлам кучера, и Гат дернул за него с перекошенным от злости лицом. На том конце шнурок был привязан к молоточку, прикрепленному на оси, и при дерганье бил кучера чуть повыше зада. Мигом послышались зычные крики, карета стала останавливаться, и, как только замерла, советник стал выбираться наружу.
— Куда гонишь, болван? — заорал он, встав на землю и слегка прогибаясь назад. Старость не радость, позвоночник дает о себе знать, несмотря на сотни золотых, отданных за лечение целителям. — Тебе сказано было — не гони!
— Простите, ир Гат, — залепетал аспейн. — Я незаметно как-то поддал. По привычке.
— Стегануть его? — спросил один из дригов, останавливая своего грона возле ведущего левого из запряженных.
— Нет. — Гат-Вул махнул рукой. — Прибьешь еще, кто править будет? Давай, не гони, Глим, потише, потише.
Он сделал несколько поворотов туловищем вправо-влево, поднял-опустил пару раз руки и, поймав языком одну из снежинок, снова забрался внутрь кареты. Аспейн выждал какое-то время, тронул очень медленно, а Гат, закрыв задвижку, все-таки решил вздремнуть.
Разбудил его стук в дверцу и голос Крада, командира его личного маленького отряда численностью в шесть дригов.
— Прибыл гонец, — сказал он громко, и советник, зевнув, приказал дверцу открыть.
