— Да… извини, — как забавно вопросительно прозвучало его извинение.
— Ладно, Дэн, за что мне тебя извинять. Ты просто не можешь меня понять. Я сама себя не могу понять.
Я помолчала. Дэнайр, отведя взгляд, ковырял ствол вяза.
Сегодня было хорошо. Отличная погода — солнце, легкий ветерок, все зеленое…
— Знаешь, мне кажется, что сегодня у меня день рождения. Я не уверена, совсем сбилась со времени с тех пор, как здесь оказалась…
— Сегодня 11 число второго месяца лета, — Дэн удивлено взглянул… Будто бы не предполагал, что у меня может быть день рождения.
— Да, если считать что я попала на Таэрру в тот же день, что был в моем родном мире, то все правильно. У меня сегодня день рождения. Можешь поздравить.
— Поздравляю, — растерянно пробормотал мужчина, будто не понимая, что я хочу от него.
Я на какую‑то долю сей разозлилась, но быстро успокоилась. Я ведь даже не знаю, празднуют ли здесь дни рождения также как и на Земле. А вдруг этот день считается траурным…
Не помню, что бы хоть где‑то упоминалось про это.
— Я пойду, — мне надоело это неудобное молчание.
— А, да… пока, до встречи… — Дэн развернулся, свистнул свою лошадку Жару…
Правильно. Уходить должен он. Территория замка и его окрестностей куда больше моя, чем его.
Хорошая погода.
А день идиотский.
Я сидела на дереве. И была абсолютно спокойна. Чувство полного покоя и умиротворенности. И чувство, что не так уж плох мир Таэрры. По крайней мере он красив. Странно, что раньше я этого совсем не понимала, но даже так называемые "мрачные леса Дестмирии" были просто прелестны сейчас. Величественный, насыщенный темно — зеленым цветом елей, более светлыми пятнами берез и осин, со скрученными старыми и уже практически черными такфисами. Лес имел свой запах, я не помнила, что бы какой‑то лес на земле так пах. Не скажешь, что приятно, свежо, но вот так реально. Лес был полон Жизни. И живой и мертвой. А может просто в этом виновато мое обострившееся восприятие?
Я взглянула на потоки маэн. Сеть, окутывающая весь мир, была так совершенна, так прекрасна. Я с трудом вспоминала, тот дурацкий страх перед всем этим великолепием. Чем это было вызвано? Просто отторжение сознания всей этой невероятности? Какая‑то слишком бурная реакция…
Интересно было бы научиться превращаться в какую‑нибудь птицу, кружить над миром, видеть всю картину…
Когда‑то мне хотелась принца. Не обязательно настоящего, а того человека, кто понимается под самым лучшим, самым милым, самым добрым и любимым. И таким красивым, таким идеальным… Это так глупо и стыдно, не так как фантазии на тему "я — супер крутая воительница — магичка в сексуальном корсете и облегающих брючках" (почти как Дашша), но тоже неприятно…
Темные леса в Дестмирии это зелено — черное море деревьев с редкими светлыми пятнами полей, у лесных деревушек.
Я все пыталась думать о красоте природы, о людской психологии, но в голове настойчиво кружились запутанные ряды формул и определений. Теперь, можно сказать, я многое знала. Я прочла практически все, что касается магии, выучила в совершенстве эльфийский и торский, неплохо знала хадчанский (и когда только успела?). Быть магом крайне полезно при изучении иностранных языков. А еще я прочла море книг о самой Таэрре и все‑таки сумела выстроить более — менее общую структуры истории мира с отличным знанием отдельных моментов. Я могла рассказать, как из сотен мелких королевств на Айрессе появился Великий Союз, состоящий из крупных, сильных держав. Официально никто бы не назвал, конечно, Дестмирию или ту же Окру сильными странами, но если сравнивать с тем, что было на их месте за пару сотен лет…
Когда я смотрела на потоки маэн, мне казалась, что Таэрра сама очень живая штука, со всем, что присуще живому существу. Ведь структура у нее есть, и куда более совершенная чем у любого арохе, следовательно, должны же быть у Таэрры какие‑то чувства, они только также отличаются от нормальных в общем понимании, как и сама структура. Но Таэрра определенно любила бурную жизнь. О, она просто кипела от постоянных войн, революций, героических деяний и великих свершений. А еще Таэрра любила красоту.
Странные мысли у меня сегодня, наверное, этот праздник о котором твердили деревенские — День Ненужных Мыслей — действительно имеет в себе какую‑то реальную основу. С праздниками здесь было совсем не так как на Земле. Я знала День Новой Весны — это было понятно и логично, для дестмирцев этот день имел почти такое же значение как для русских Новый год. Известен был мне и День Последнего Листа. Каждый год он был в разное время, когда действительно опадает последний лист. Я никак не могла понять, как же люди могут об этом узнать — бегают по всему лесу, высматривая каждую веточку? Даже это совсем бессмысленно. Праздник был один для всей Дестимирии. Когда я пыталась расспросить об этом Жария, тот только очень удивленно смотрел на меня, глупо ответив, что они просто знают. Было много таких моментов, когда на что‑то казавшееся мне совершенно нелогичным и необъяснимым все реагировали, так как нужно, принимая как естественный ход событий. И ладно, были бы это какие‑то суеверия, имеющие какое‑то отдаленное обоснование, нет, речь шла неких самих законах мироздания, вроде ежегодных смерчиках, приносящих новые идеи и странные мысли в День Ненужных Мыслей.
Какие такие смерчики? Смерч — это всего лишь атмосферный вихрь, возникающий в грозовом облаке. Откуда в нем могут быть мысли? Данное обстоятельство не подвергалось разъяснению даже со стороны магии. Или это тоже относится к неписанным законам Таэрры? То, что не имело никакого научно — магического объяснения и принималась как данное. Например, возможность рождения детей у разных видов и родов. Да и в целом происхождение арохе просто — напросто списывали на Создателя, саму Таэрру, разбросали их по разным таксономическим категориям, и ученые даже не пытались создать какие‑то другие теории, ту же эволюцию. Хотя она упоминалась в некоторых трактатах про животный и растительный мир, что виды со временем изменяются, и про естественных отбор там было, но только вот арохе из всего этого исключались.
Мое возмущение землянки, стремящейся всему найти хоть какое‑то маломальское объяснение, прервал очередной проклятый медведь. Вот узнала бы, какой идиот так позабавился, сама бы его так прокляла.
Я бесшумно спрыгнула с дерева. Медведь замер. Меня он не видел, не слышал и не обонял, легкое плетение скрывало мое присутствие от млекопитающих, однако какое‑то звериное чутье в совокупности с вызванным проклятием более развитым разумом, заставило животное насторожиться. Подозрительно оглядывая промежуток между низкорослой елочкой и волнообразным черным стволом такфиса, медведь медленно двинулся на меня,
