Мертвец, тем временем, снова принялся принюхиваться. Он водил головой из стороны в сторону, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, не обращая никакого внимания на тревожные взгляды сидящих за столами людей. Его лицо на миг просветлело, а глаза блеснули живым, теплым светом, но мимолетная радость тут же сменилась привычной холодной маской…
Хозяином гостиницы оказался мужчина, высокий и тучный. Его лицо выглядело измученным, как у человека, который практически не спит. Одежда выглядела нестиранной и заношенной настолько, что могла вот-вот развалиться на куски. Выражение глаз несло печать постоянных переживаний, казалось, что-то гложет его изнутри, не давая никакой возможности заниматься и беспокоиться о чем-то, кроме своего внутреннего страха. Подле мужчины крутился улыбчивый юноша, по всей видимости, его сын.
— Нам нужна комната, — обратился к нему сыщик.
Хозяин кивнул нехотя, и указал на выход:
— Поднимайтесь на третий этаж по приставной лестнице со двора. И платите сразу, все. Возьми у них деньги, Игнир, да смотри, пересчитай все до копейки!
Франц отдал юноше кожаный мешок с монетами. Тот вожделенно протянул руку: рукав рубахи съехал к локтю, обнажив страшный шрам с поперечными рубцами от швов, уходящий под одежду. Парень поспешно одернул рукав и, услужливо склонившись, попятился прочь.
Поднимаясь по скрипучим расшатанным ступеням внешней лестницы, Аро размышлял обо всем, что произошло за последнее время их путешествия. Теперь сыщик был уверен: ужас, который охватил его в лесу, не иллюзия и не результат переутомления или перенапряжения. И солдаты шерифа Аги, и хозяин гостиницы, и посетители таверны — все были одержимы необъяснимой тревогой. В поисках подтверждения своих наблюдений, Франц обратился к Фиро, идущему позади:
— Что вы думаете об этом месте? Вам не показалось, что люди чем-то встревожены.
— Здесь царит страх, — согласился мертвец, — и ни у кого нет надежды. Они смирились и покорно ждут смерти, даже не пытаясь изменить судьбу. То, что напугало жителей города, должно быть, обладает великим могуществом, ибо никто не смеет даже подумать о борьбе с ним.
— В сведениях, что я получил про эти места, говорилось о разбойничьем терроре Золотой Кареты, — поделился слухами Аро, останавливаясь и поворачиваясь к мертвецу.
— Вряд ли разбойник, будь он даже великим королем, воином или магом, мог вселить в жителей такой бессознательный ужас. Разбойник — человек, и от него всегда можно откупиться, или отбиться, или сбежать. Даже мирный крестьянин берет в руки вилы, пытаясь защитить от грабителя свое добро. В Игнии целый гарнизон воинов, и они пребывают в страхе. В этом городе все смирились с судьбой и со смертью… Должно быть здесь что-то еще, — задумчиво ответил Фиро, обходя сыщика и открывая дверь на этаж.
В коридоре с единственным источником света, одиноким пыльным окном в дальнем конце, стоял затхлый запах отсыревшего дерева, плесени и мха. Скрипучие половицы местами провалились, у половины обшарпанных дверей не было ручек.
Комната не отличалась роскошью. Пара наспех сколоченных кроватей, убогий стол в углу, мутное окно без занавесок и толстый огарок свечи на подоконнике. Франц поморщился, мысленно попрощавшись с надеждой на непродолжительный, но комфортный отдых.
— Людей здесь не было давно, — удовлетворенно произнес мертвец, — крысы и пауки — завсегдатаи этого места.
Он подошел к окну и долго вглядывался в зеленовато-сизые зубцы еловых верхушек, поднимающихся из-за городской стены. Солнца видно не было, тяжелые низкие облака грозились разразиться дождем.
— Шериф Ага врет, — произнес, наконец.
— Я знаю, мы припрем его к стенке и заставим выложить все начистоту, но сначала прогуляемся по Игнии и сами разузнаем что к чему, — согласился Франц, понимая, что в подобном месте мысли об отдыхе не посетят даже самого усталого человека. Настолько неприятного помещения ему не встречалась давно, со времен посещения карцеров Ликийской тюрьмы, да и, те, пожалуй, выглядели несколько привлекательнее этого номера.
Они вновь вышли во двор и направились к коновязи. По пути Аро напряженно всматривался в муть разводных прудов, где то и дело мелькали над водой бурые спины и головы их обитателей.
— Могу я попросить вас кое о чем? — неуверенно произнес Франц, обращаясь к мертвецу, идущему впереди, — у меня здесь имелся осведомитель, жил он в этой гостинице, но пару месяцев назад связь с ним оборвалась, и теперь меня терзают сомнения…
Франц замялся, глядя на вспененную множеством гибких вертких тел воду, не зная, как более тактично озвучить свою просьбу. Однако мертвец и сам понял, о чем желает просить его сыщик.
— Эти твари — лучшее средство навсегда избавиться от человека или трупа, — произнес он, подходя к самой кромке воды и приседая.
Одно стремительное движение решило судьбу крупной жирной рыбины с руку размером. Перехватив добычу поудобнее, мертвец согнул ее пополам. Гадко треснув, сломался хребет, а из разрыва матовой чешуйчатой кожи полезли вывернутые наружу куски серого водянистого мяса. Фиро внимательно обнюхал его, а потом откусил кусок. От вида мертвеца, рвущего зубами еще живую рыбу, Францу стало нехорошо, но волевым усилием он заставил себя сохранить спокойствие.
— Что скажете? — спросил он, наконец, решив все же прервать трапезу своего спутника.
— Помои, очистки, крысы, кошки, кони, люди, — совершенно спокойно ответил мертвец, швыряя остатки недоеденной туши обратно в пруд и глядя, как идет рябью вода, и мечутся в панике сорные рыбы, стараясь ухватить лучший кусок от своего неудачливого собрата. — Не знаю, каким был на вкус ваш осведомитель, но шанс, что он сгинул в этой луже, велик.
Аро надеялся, что последнее слово в списке блюд, откушанных сорной рыбой, все же не прозвучит, но надежды его не оправдались. Игния нравилась ему все меньше и меньше, а ее шериф вообще вызывал чувство глубокой неприязни.
Судьба канувшего без следа подручного огорчила сыщика, но, не позволяя себе предаваться сантиментам, он принялся вспоминать все возможные сведения, полученные из этих глухих мест. В них сообщалось о разбойниках, о дани, которую горожане вынуждены платить, о собраниях на городской площади, расправах и казнях. Похоже, не разбойничий, а шерифский террор подавил жителей Игнии, и погрузил город в ужас. Негодяй Ага, собрав вокруг себя армию приспешников, решил поиграть в Короля и устроил беспредел. Сыщик печально вздохнул — все выглядело нарочито очевидным, а опыт подсказывал, что слишком легкие отгадки заведомо оказываются ложными.
