— Прямо отлегло от сердца, — волшебник благодарно пожал Тому руку.
В этот момент в класс влетела запыхавшаяся Карина, на ходу открывая небольшой глиняный бутылек.
— Опоздала? — она едва не выплеснула на Лауру его содержимое.
— Да, — Поппея ехидно улыбнулась. — Том ее чем-то напоил, и ей стало лучше.
— Посторонитесь, где больная! — в класс вошла школьная медсестра мадам Бланш.
Студенты нехотя пропустили ее.
— Пойдемте! — Орион сделал вид, что направляется к выходу, он взглядом зазывал остальных студентов идти за ним из класса, видимо надеясь под шумок завершить урок раньше времени. — Самое интересное закончилось. И, вообще, хорошо, что только одним пострадавшим обошлось. А ведь в такой жаре не только Лауре могло стать плохо.
Том вернулся на свое место и сел за стол. Машинально собирая свои вещи, он глядел, как Лауру кладут на волшебные, самодвигающиеся, носилки и уносят в больничное крыло. Как вслед за ней класс потихоньку покидают студенты, все еще бледный Слизнорт объявил, что они потеряли очень много времени и поэтому, сегодня урока не будет. Едва слыша удаляющиеся голоса, идущих по подземелью молодых волшебников, мальчик устало дышал, нервно барабаня костяшками пальцев по деревянной поверхности стола. Он радовался, что сумел спасти Лауру и теперь обессиленный и полностью вымотанный просто не имел сил идти следом за ушедшими однокурсниками на следующий урок.
Слизнорт поставил рядом стул и с глубоким вздохом опустился на него.
— Мой мальчик! Ты буквально поразил меня сегодня!
— Сэр! — мальчик внимательно посмотрел на декана, не понимая, о чем тот пытается сказать.
— Том! — Слизнорт с трудом улыбнулся. — Ты проявил себя молодцом…. Спас мне мою репутацию….
— Спасибо, профессор, — Том несколько секунд в задумчивости оглядывал свои руки и тут вдруг вспомнил, он ведь под влиянием произошедшего совсем забыл о том, ради чего все затеял и почти без интереса поинтересовался. — Но мне любопытно, оправдал ли я ваши ожидания?
— Ты о чем? — удивился волшебник.
— Вы ведь предложили при нашем последнем разговоре поразить вас…. И, скажите, я оправдал ваши ожидания? — повторил Том.
Слизнорт непонимающе уставился на него, хлопая глазами, и вдруг, смеясь, хлопнул рукой по столу.
— Вот ты о чем! Все о моем клубе…. Поразил ли…. Знаешь, честно не знаю…
Том зло посмотрел на волшебника, неужели такие старания пошли прахом, но тот, не глядя на него, продолжал.
— Я вкладывал в это понятие немного другое…. Но то, как ты, мой мальчик, повел себя сегодня…. Не растерялся в такой сложной ситуации…. Плюс ты просто оказался невероятно доставучим!
Он резко встал и подвинул стул к стене. Том опешил. Он не знал, что и подумать. Может волшебник спятил после всего случившегося?
— Пойдем, мой мальчик, — Слизнорт направился к двери. — У тебя скоро следующий урок. Не хорошо опаздывать. К тому же я твой декан и мне по должности нельзя смотреть, как ты прогуливаешь.
Том медленно поплелся за ним. Следующим занятием были полеты на метлах, он сильно их не любил, отчего его настроение еще больше ухудшилось.
Наверх шли молча. Мальчик думал о своем, костеря, как только хватало фантазии толстенького волшебника. Тот видимо тоже углубился в собственные думы. И лишь в момент, как их пути должны были разойтись, Слизнорт вдруг произнес:
— Забыл тебе сказать, собрание клуба послезавтра. В шесть. В моем кабинете.
Тому показалось вначале, что он ослышался. Придя в себя после секундного замешательства, он не смог сдержать радостной улыбки.
— Спасибо, профессор! — чувствуя бурлящее внутри счастье, мальчик поспешил на следующий урок.
Том прибывал в ярости и разочаровании. Буквально каждая клеточка его тела сотрясалась от злости и тесно сплетенной с ней обиды. Пиная ногами все плохо лежащее на пути, мальчик, совершенно не соображая, что творит, шел в сторону Запретного леса. Он и думать забыл обо всех запретах по поводу посещения студентами без сопровождения преподавателей этого места. Сейчас ему было все равно. Единственное, что мальчик хотел — побыть в одиночестве, как можно дальше от шумной школы и попробовать осознать то, что он узнал и по возможности попытаться принять.
Солнце скрылось за высокими крышами замка, оставив вместо себя бледно-желтые осенние лучи, падающие ему на спину. Том прошел мимо убогой на вид хижины лесника, худого старого и вечно небритого Джона Брауна. Старикан уже вероятно давно дрых и поэтому у мальчика не было повода волноваться, что тот остановит его и отведет к директору. Том и не беспокоился. Он даже не взглянул в сторону невысокого строения.
— Мой отец обычный человек! — простонал он. — Магл!
Мальчик сквозь зубы выдавил из себя последнее слово. Вышел на опушку леса и в нерешительности остановился. Звук собственного голоса отрезвил его и отчасти привел в чувство. С удивлением оглядевшись, Том взглянул на выстроившиеся перед ним деревья. Посмотрел вокруг и, увидев, возвышающийся вдалеке Хогвартс, наконец, сообразил, где находится. Медленно приходя в себя и пытаясь понять, как он здесь оказался, мальчик машинально сорвал, росшую рядом, фиолетово-черную ягоду ежевики и засунул себе в рот. Он совсем не помнил, как проделал путь от кабинета Адама Паркера до опушки Запретного леса. И не мудрено. То, что сообщил мальчику волшебник, потрясло Тома до глубины души, заставив на время потерять контроль над собой….
— Заходите! — крикнул заместитель директора в ответ на стук в дверь.
Том толкнул ее от себя и прошел в кабинет. С тревогой и нетерпением глядя на сидевшего за столом волшебника, он дрогнувшим голосом поинтересовался:
— Сэр, вы смогли узнать?
— Да, Том…. И ты оказался прав… — Адам положил на чистый листок бумаги белое перо, тут же оставившее на нем чернильную каплю, и откинулся в кресле.
— Вы уверены? Сэр! Это очень важно для меня! — сдерживая начинавшие внезапно выступать слезы, мальчик плюхнулся в стоявший напротив стола стул.
— Ошибки быть не может. Я нашел твоего отца, и он чистокровный магл. В настоящее время проживает в Литтл-Хэнглтон, местечке примерно в сотни миль от Лондона. У него небольшое поместье…. Ты хочешь его поведать? Я могу взять у директора разрешение….
По лицу Тома пробежала гримаса боли. Мальчик боролся с собой, со своими чувствами, пребывая одновременно в смятении и полной определенности.
— Нет, профессор, спасибо… — он старался говорить спокойно, хотя в душе весь кипел от обиды и разочарования. — Я не хочу…. Он мне не отец…. Он бросил меня ребенком в приюте, а мать там же умирать…. Он никогда, насколько я знаю, не интересовался моей судьбой…..
