— Да! — вскричала Крессильда. — Конечно!
— И чего же вы желаете? — спросил Аззи, ожидая услышать очередную сентиментальную чепуху про прекрасного принца и супружескую любовь до гроба.
— Я хочу стать воительницей, — объявила она. — Знаю, женщинам это не свойственно, но у нас есть примеры Жанны д'Арк и Боадицеи. Я хочу вести за собой в битву!
Аззи задумался, прикидывая, как это можно осуществить. Такого в первоначальном замысле не предусматривалось, да и Аретино, похоже, был не в восторге. Однако Аззи знал, что пьеса должна развиваться, к тому же он с самого начала решил брать более или менее всех желающих.
— Что-нибудь придумаем, — решил он. — Мне потребуется некоторое время, чтобы все устроить.
— Прекрасно, — молвила Крессильда. — Кстати, если увидите моего мужа, Родриго Сфорца, не обязательно упоминать, что я у вас побывала.
— Буду нем как могила, — пообещал Аззи.
Когда дама уехала, Аззи с Аретино сели разрабатывать дальнейший сценарий. Но не успели они начать, как окно закрыла черная тень, и в стекло настойчиво заколотили.
— Аретино, открой, это друг, — сказал Аззи.
Аретино встал и открыл окно. В комнату впорхнул маленький длиннохвостый бесенок, из породы, что служат у сил Тьмы на посылках.
— Вы — Аззи Эльбуб? — спросил бесенок. — Мне велено не перепутать.
— Я, — сказал Аззи. — Что ты должен мне сообщить?
— Это насчет матери Иоанны, — отвечал бесенок. — И лучше мне начать с самого начала.
По дороге к Венеции мать Иоанна решила срезать крюк и проехать лесом, чтоб нагнать сэра Оливера и дальше путешествовать вдвоем. Светило солнце, лес звенел от птичьего гомона, на душе у монахини было радостно. Над головой синело небо Италии, звенящие ручейки так и манили через них перепрыгнуть. Впрочем, мать Иоанна не опускалась до подобного ребячества. Она пустила лошадь шагом и все дальше углублялась в лес. И вот, когда она достигла самой мрачной и глухой чащи, впереди послышалось совиное уханье. Мать Иоанна почуяла недоброе.
— Кто там? — крикнула она, ибо лес впереди внезапно наполнился угрозой.
— Ни с места, — приказал грубый мужской голос. — Или пришью тебя из арбалета.
Иоанна лихорадочно огляделась, но отступать было некуда. Она решила не нарываться, натянула поводья и сказала:
— Я — настоятельница монастыря, посмей только коснуться меня и попадешь в ад.
— Рад познакомиться, — продолжал грубый голос. — Я — Хью Дэнси, по прозвищу Грабитель из Гиблого леса.
Ветки разошлись, и выступил черноволосый ладный детина в кожаной куртке и высоких сапогах. Из зарослей показались и другие разбойники, человек десять — двенадцать. По их ухмыляющимся физиономиям легко было угадать, что они давно не видели женщины.
— Слезай с лошади, — распорядился Хью. — Пойдешь со мной в лагерь.
— И не подумаю, — отвечала мать Иоанна, трогая поводья. Чудесный конь сделал два осторожных шага и тут же остановился, поскольку Хью схватил его под уздцы.
— Слазь, — повторил Хью, — или я стащу тебя на землю.
— Что ты собираешься сделать?
— Поступить с тобой, как честный человек, — сказал Хью. — Мы не признаем монашеского безбрачия. Сегодня же станешь женою кому-нибудь из нас.
— Через мой труп, — тихо произнесла мать Иоанна, приподнимаясь в стременах.
— Неважно как, — сказал Хью, и в это мгновение в кустах послышался громкий треск.
Разбойники побледнели и начали испуганно озираться. Треск приближался. «Ах, мы погибли!» — вскричал один. «Это огромный лесной вепрь!» — возопил другой. «Нам конец», — обреченно прошептал третий.
Мать Иоанна спрыгнула на землю. Она умела охотиться не только с соколом. Выхватив у кого-то из грабителей копье, игуменья повернулась на треск.
Через мгновение на поляну вырвался громадный черный вепрь. Монахиня уперла копье в землю и стояла.
— Иди сюда, глупая поросятина! — кричала она. — Сегодня мы ужинаем свиными отбивными!
Зверь ринулся вперед, Иоанна что есть силы налегла на копье. Вепрь напоролся на острие, упал, истекая кровью, фыркая, дергаясь и хрипя. Наконец он последний раз хрюкнул и околел.
Монахиня наступила на поверженного зверя, выдернула копье и повернулась к Хью:
— Мы говорили о трупах? Тот попятился, грабители тоже.
— Речь шла о подобном приятном времяпровождении, — сказал он. — Надеемся, что вы разделите сегодня нашу трапезу.
— Да, да! — закричали разбойники и принялись свежевать зверя.
— Возможно, я соглашусь, — сказала монахиня.
— Ты — истинная Диана, — произнес Хью, — и будешь неприкосновенна, как богиня.
Новость раздосадовала Аззи. Он уже собрался лететь на выручку матери Иоанне, как в дверь постучали и вошел Родриго Сфорца.
— Это вы посылаете чудесных коней? — смело спросил потомок кондотьеров.
— А что, если я? — отвечал Аззи.
— Конь у меня. Желаю загадать желание.
— Не все так просто, — сказал Аззи. — Прежде придется потрудиться.
— Я готов. Однако можете ли, станете ли вы исполнять мое заветное желание?
— Да, — кивнул Аззи, — могу. Что за желание?
— Я желаю повсеместно прославиться своей ученостью, — сказал Сфорца. — Стать известнее Эразма и считаться образцом книжной премудрости.
— Нет ничего проще, — отвечал Аззи.
— Мне следовало предупредить, что я не умею ни читать, ни писать.
— Нам это не помеха.
— Вы уверены? Я слышал, будто образованность идет от чтения.
— Вообще-то да, — согласился Аззи, — но у нас речь идет о славе, а не о знаниях. Слушай внимательно. Тебе предстоит приключение.
— Надеюсь, не опасное.
— Я тоже надеюсь, — сказал Аззи. — Но сейчас мне предстоит слетать по неотложному делу. Жди здесь. Я мигом.
Демон сбросил плащ, расправил крылья и взмыл в небо вслед за путеводным бесенком.
Аззи нашел мать Иоанну в логовище разбойников. Они с Хью сидели за столом, рассматривали карту и обсуждали какой-то план — похоже, собирались через два дня грабить караван. Когда Аззи попытался окоротить какого-то не в меру подгулявшего весельчака, монахиня его остановила.
— Не вмешивайся, Аззи, — велела она. — Это мои люди. Я тут командую.
— Что?! — изумился Аззи.
— Мое желание исполнилось раньше, чем я ожидала, — сказала игуменья. — Огромное тебе спасибо.
— Не за что, — буркнул Аззи. — Главное, будь в Венеции на церемонии.
