— Шелгэ, это все очень плохо, и мне… не надо мне на коньках кататься.
— Вставай!
Ива еле-еле поднялся и обреченно посмотрел на меня.
— Держись!
Я оттолкнулась и повезла его за собой.
— Шелгэ.
— Говорю, же держись!
— Шелгэ!
Я разгонялась медленно, но верно.
— ШЕЛГЭ!
— Да перестань, разве это же здорово?
Я сбавила скорость и остановилась, по кругу объехав Иву и остановив и его тоже.
— З-з-здорово. И как я теперь обратно доберусь?
Мы стояли посреди катка.
— Есть две способа. Один — так же, как сюда, второй — можешь доехать сам, я даже тебе направление задам.
— Нет уж, давай без направления и помедленее.
— А коньки — это все же здорово, — признался-таки Ива, когда мы шли к соседнему кафе погреться. Ну да, я-то не замерзла, нарезая круги по стадиону, а вот Ива, сидя на лавочке, довольно сильно продрог.
— Да, на лавочке это особенно чувствуется! Но я рада, что ты хоть бы так оценил прелести льда!
Мы вошли в кафе и уселись за столик.
— Ой, здесь горячий шоколад подают! Здорово! — обрадовалась я.
Официантка понимающе улыбнулась.
— Ты будешь? — спросила я у Ивы.
— Да, пожалуй, не откажусь.
— Слушай, а до памятника далеко? А то остался час до назначенного времени, — обеспокоилась я.
— Минут пятнадцать ходьбы, — прикинул Ива.
— Тогда все хорошо, — успокоилась я. — Странное место какое-то.
— Да нет, обычный памятник.
— Да, я про кафе.
— А-а, ну да, странное. Оно сделано в стиле древнего Олеа.
— Это когда древнюю философию древних аладаров изобрели?
— Ну, примерно.
— Тогда понятно, почему мне так странно. С этой философией я так и не разобралась. Чего напридумывали!
— Как это «не разобралась»? Там же все просто. Это же древняя философия!
Оставшиеся сорок пять минут мы проболтали за чашкой горячего шоколада, а потом, продолжая спорить о чем-то весьма философском, отправились к памятнику.
— Так вот ты какой, Антенсалеа. Красавчик, только у меня шею заклинит, если я буду долго на тебя смотреть, — сообщила я памятнику. Ива усмехнулся.
— Шелгэ! — послышалось с другой стороны. — А я тебя по голосу узнал!
— Привет! — мы с риварцем ударили по рукам, как это было принято в Олеа.
Это был Митдин. В куртке с короткими рукавами и такими же короткими штанишками он смотрелся очень умильно среди закутанных аладаров. Н-да, а я все гадала, как они зимой ходят… оказывается, у них весьма оригинальная мода! На сей раз шерстка на руках и ногах была хорошенько начесана и порядком припорошена снегом. Шапки на нем, конечно же, не было, так как волосы на голове по теплу не особенно уступали шерсти. Н-да, прикольно смотрится. Хотя мой Ива не лучше в шапочке со сложной конструкцией для ушей. Это я уже привыкла, хотя впервые увидев, десять минут не могла справиться со смехом.
— Знакомьтесь, это Ива, — представила я аладара. — Это Митдин.
Парни тоже ударили друг друга по рукам, причем Митдин явно не отказал себе в удовольствии выпустить когти, что не позволил со мной, а Ива не остался в долгу и дернул за шерсть. Что за детсад?
— А Аиша с Раданом еще не подошли? — спросила я.
— Как видишь, — развел руками Митдин. — Как жизнь? Как учеба? Как Олеа? Как аладары?
— Все супер, особенно второе и последнее. А тебе как?
— Да тоже ничего, разве что дома лучше. Дома есть что подрать, можно помяукать, никто и слова не скажет, если на потолок залезешь. И погремушек нет!
Мы с Ивой расхохотались.
— А что смешного? Я серьезно, — вздохнул Митдин.
— Как тебя тут с такими замашками в дурдом не упекли! — смеялась я. — Я тут с колокольчиком по дому на хвосте походила, и то чуть всех аладаров не распугала, а ты говоришь, поорать, подрать что-нибудь или, еще хуже, на потолок да с погремушкой. Это же уже садизм натуральный!
— Вот поэтому и домой хочу. Весна скоро…
Я искренне посочувствовала и посоветовала записаться в какую-нибудь боевую секцию или на танцы, чтобы было хотя бы где поорать. В хор-то его точно не возьмут.
— А я пристроилась, — сказала я. — Удобно, все все слышат, а если не хочешь чтобы слышали, говоришь на арийском.
— Эх, мне бы так…
— Шелгэ! Митдин!
К нам навстречу бежала Аиша. На ней, в отличие от Митдина, были брюки длиной в пол и такие красивые босоножки. Эх, зимой в босоножках — мечта!
— Как я рада вас видеть!
Мы с риваркой обнялись.
— Ну, как? Ну и что? Как живете? Ой, а это кто?
— Это Ива, он…
— А! О-о! Понятно, — кокетливо улыбаясь, сказала Аиша.
— Приятно поговорить с человеком, до которого доходит не на пятые сутки! — рассмеялась я. — В общем, знакомься, это мой друг — Ива.
— Друг? Ясно! — кивнула Аиша и тут же стала рассказывать про себя.
Как оказалось, ей у аладаров очень даже нравится, и никаких непреодолимых трудностей, как у Митдина, у нее нет. Пока мы слушали Аишу, незаметно подошел Радан.
— О, привет! — Митдин дружески засадил когти в ладонь Радану. Тот так же радостно ответил. Так это у них так принято, оказывается, а я думала, что парни дурью маются!
— А знаете что, идемте в клуб, тут я по дороге один видела, там посидим в тепле, поболтаем, — предложила Аиша.
— Ой, я только за! — тут же согласилась я. — Ив, ты со мной?
— Куда же я денусь?
— О как! — назидательно сказала Аиша и повела всех в нужном направлении.
В клубе было шумно (для аладаров), людно и весело.
— Хоть где-то музыка играет с нормальной громкостью, не до того, что бы изо всех сил прислушиваться! — порадовался Митдин.
— А ты слушай музыку в наушниках: и тебе будет громкость в самый раз, и аладары вокруг будут ее прекрасно слышать, — посоветовала я.
— А это мысль! — согласился Митдин.
— Ну что, выпьем за встречу? — предложил Радан.
— Только если чуть-чуть, — согласилась я.
— А кто говорит про «много»? Всего-то с ведро! — хохотнул Митдин.
— Мальчики! — строго посмотрела на них Аиша. — Чуть-чуть — это значит чуть-чуть, и это никак не полведра, это целое ведро!
Мы весело болтали, ибо музыка нам особенно не мешала, пили принесенное вино и обменивались впечатлениями. Как же все-таки замечательно встретиться с людьми, не тормозящими на каждом твоем нестандартном слове. Я уже и отвыкла!
— А ты чего все молчишь? — спросила я у Ивы, пока все были заняты своими делами.
— А что говорить? Это твои друзья, а я их не знаю.
— Мы с ними виделись один раз в аэролете, так что они такие же мои друзья, как и твои. Ну попробуй хоть раз побыть не аладаром, а человеком.
