Что-то на мгновенье блеснуло перед глазами. Это не была радуга. И не линии силового поля, пересекающиеся в бесконечности. Скорее — путь, уходящий в Пустоту.
«Путь?» Что-то говорилось о неких путях, которыми пользовались Темный Конь и волшебник, чтобы выбраться из этого адского места, которое и местом-то нельзя было назвать. Чисто по привычке Геррод попытался ухватить этот путь. И лишь когда не сумел найти его снова, задумался, чем же он сейчас занимается. Магия враадов взаимодействовала с колдовскими силами мира основателей, но не без огромных усилий и с малонадежными результатами.
— Ладно, проклятье тебе! Бери меня! Только на этот раз! — Он расслабил мышцы — сознательно этого добиться не удалось, — и позволил потоку силы войти в него. Он теперь ощущал не просто щекотку, а почесывание — но изнутри.
«Пути, — подумал чародей. — Пути есть. Я просто должен открыть мою волю навстречу этим путям».
Вновь появился длинный, извилистый путь, уходящий сквозь пустоту к отдаленному сияющему пятну. Геррод улыбнулся. С тем же присутствием духа он заставил себя плыть к зовущему следу. Вероятно, был и лучший способ сделать то, чего ему уже удалось достичь, но эти поиски он оставит, как и многое другое, до лучших времен. Чародею сейчас нужно было лишь одно — найти путь, который приведет его в Драконье царство.
Иной сияющий путь пересек первый.
Глаза чародея сузились. Тут возникли третий и четвертый пути, никак не связанные с остальными. Геррод сквозь зубы произнес заклинание — а затем и вслух, после того как перед его глазами возник целый лабиринт следов, ведших во все стороны.
Пустота была не такой уж и пустой. Более того, она была забита, но такими мелочами, что даже существо, подобное Йерилу, вероятно, никогда не замечало их.
«Который же из путей верный?»
Он мысленно попытался определить это, доверившись своей вновь обретенной мощи, а не вопреки ей. Как враад, владевший волшебством, он мог в прошлом оценивать кое-какие различия между путями. И надеялся, что сможет сделать то же самое и сейчас.
Первый след, на который он взглянул, моментально исчез. Геррод знал, что ему нужен другой. Это был не тот — в этом-то чародей был уверен. Приободрившись, Геррод проверил другие и проследил за тем, как они тают по мере того, как его сознание анализирует их в качестве возможных вариантов. Большая часть просто давала не то ощущение — как если бы Геррод знал, что они ведут в места, куда он не собирался. Некоторые вызвали у него сильное беспокойство… а один путь показался таким леденящим, таким тревожащим, что он оставил этот след едва ли не в панике. И все же, отирая пот со лба, он был доволен. Из огромного множества осталось лишь несколько десятков. Многие исчезли еще до того, как он изучил их; возможно, Герроду помогло подсознание.
Растаяло еще несколько путей — но тут Геррод вспомнил о своем спутнике. Он ощутил настоятельную потребность повернуться и убедиться, что все нормально. Не просто из-за внезапной озабоченности: он был абсолютно уверен, что должен обернуться.
Что он и сделал.
Кокон пульсировал.
Йерил скоро появится… а что потом делать Герроду?
Геррод мгновенно повернулся и просмотрел остававшиеся для него пути. Их было еще слишком много.
— Ты глупец! — пробормотал он.
Все пути исчезли — кроме одного, на котором Геррод остановил свой выбор. Он знал, что этот путь доставит его в земли Драконьего царства — и только. В этот момент имело значение только это.
Его тело, словно обескураженное окончательным решением Геррода, внезапно оказалось на выбранном пути. Чародей неуверенно шагнул вперед. Какой бы тонкой дорожка ни казалась, она с легкостью выдержала его. Геррод пытался не представлять себе, что может произойти, если он оступится.
Та же самая внутренняя тревога, которая подсказала ему, чтобы он оглянулся, прокатилась волной дрожи по всему его телу.
Тезерени больше не нуждался в ободрении. Он помчался по сияющему воздушному пути, нимало не смутившись даже тогда, когда расширяющееся впереди него сияние внезапно вспыхнуло и поглотило его.
Его приветствовали синее небо и скалистые холмы. Геррод моментально окинул взглядом открывшийся ласковый пейзаж, пробежал наугад несколько шагов, споткнулся и упал.
Когда он рухнул на твердую землю и покатился по ней, то припомнил все привычные ругательства своего отца. Растений, смягчающих удар, здесь не было. По крайней мере, ни одно из них не задержало его падение. Только когда он столкнулся с камнем, слишком большим, чтобы перекатиться через него, движение незадачливого чародея приостановилось.
Геррод не мог сказать, как долго он пролежал так. Внешний мир, когда он ненадолго открыл глаза, казался лишь размытым пятном. Он ощутил вкус крови и удивился, что не покрыт ею с головы до ног. Все его тело было в ушибах. Геррод не хотел даже знать, сломал ли он что-нибудь, — он просто лежал на том же месте, надеясь, что боль пройдет или что он потеряет сознание.
Кто-то ткнул его тяжелым тупым предметом и пошевелил. Геррод понял, что некоторое время дремал, хотя и не знал, долго ли. Боль уменьшилась, хотя и не слишком сильно. Посыпались новые удары — на этот раз в более чувствительные точки тела. Геррод с воплями откатился подальше назад и заставил себя раскрыть глаза. Вначале у него по-прежнему все плясало перед глазами. Однако со временем окружающие предметы обрели более четкие очертания.
И Геррод понял, что его положение не было блестящим.
Перед ним стояло существо, более высокое, чем он сам, — если бы он мог стоять. Оно было вдвое шире его и покрыто твердой чешуей темно-коричневого цвета с оранжевыми пятнами. Некоторые части тела блестели. Тупой предмет оказался массивным боевым топором. Он видел, что чудищ было по крайней мере пятеро. Все они обменивались друг с другом криками — как бы обсуждая его судьбу. Пристально вглядываясь в них, Геррод не мог избавиться от чувства, что он попал в плен к гигантским и злонамеренным животным, которые специально обучились ходить на задних ногах.
Это были квели.
Эти недели были для Шариссы тяжелыми. Она не смогла найти никакого способа снять повязку; дважды она едва не задохнулась — хотя никто об этом не узнал. Баракас Тезерени, который за это время разговаривал с нею только трижды, пообещал ей позволить поговорить с Темным Конем… но обещание осталось невыполненным. Дни Шарисса в основном проводила с госпожой Альцией — или с какой-нибудь другой женщиной из клана Тезерени. Шарисса обнаружила, что дочери Баракаса так же похожи друг на друга, как и его сыновья. Она не могла запомнить ни одно из их имен, а внешне большинство из них даже выглядело совершенно одинаково. Среди сыновей, по крайней мере, имелись небольшие различия.
