— Понимаешь, мне приснился сон. Думается, не просто так.
«Оттого ты и проснулся в слезах? Я наблюдала за тобой. Что случилось?»
Она вновь протянула руки, обняла его.
Юсуф вздохнул.
— Если то, что мне приснилось, — правда, то наше дело погибло. Понимаешь, погибло полностью! Мне приснилось, что брат-лидер жив, но стал изгнанником. Что столица взята этими подлыми крысами и европейцами, что там хозяйничает враг.
«Я не знаю, можно ли тут хоть что-нибудь изменить… Знаешь, расскажи мне о своей стране. Просто о том, как жили там люди. Во что верили, чем жили. Не надо того, о чем ты рассказал на допросах, мне это неинтересно и не нужно. Расскажи то, что не было бы интересно Службе Спокойствия».
Не повиноваться ей сейчас было просто невозможно. Тиада-Атум, верховная правительница, ничего не приказывала. Это была просьба — просьба девушки, которая беспокоится за своего… Любимого?! Она и в самом деле испытывает к нему что-то большее, чем интерес к экзотике?!
Юсуф не мог в такое до конца поверить. Но верить и не требовалось. Нужно было рассказывать…
…Он замолчал только в тот момент, когда понял, что проголодался.
Девушка иногда задавала вопросы, иногда что-то добавляла. Юсуф наконец-то выяснил смысл красных медальонов с номерами: это действительно было лучшим средством слежения за всеми, а заодно и средством для «стирания личности».
«Счастливому человеку все эти индивидуальности просто ни к чему. Для тех, кто людьми управляет — иное дело. Так ведь нас и счастливыми назвать сложно, разве не так? Простой человек доволен, если он — как все. И если есть награда — чуть больше почета, чуть меньше цифр в номере».
— Неплохо устроено. И работает эта система? — поинтересовался Юсуф.
«Работает, конечно. Пока не появляется некто без номера, — она шутливо толкнула его в бок. — Впрочем, кажется, ты уже устал. Отдыхай, завтрак тебе сейчас же принесут».
Юсуф и в самом деле почувствовал усталость. Но выразительно посмотрел на свою собеседницу — почему до сих пор он не может самостоятельно ходить по этому зданию?
Видимо, она все же читала мысли. Потому что тотчас же ответила:
«Знаешь, пока что тебе лучше всего не светиться перед моими людьми. Подожди, пройдет какое-то время — и мы все-все продумаем. А пока только помни — ты здесь не пленник, а гость».
Пришлось смириться. Да сейчас Юсуф при всем желании не смог бы возразить.
Девушка встала, быстро надела платье, совершенно не стыдясь своей наготы, — в утреннем свете, слабо пробивающемся из-за стекла, он заметил, насколько она худенькая и совершенно не выглядящая красавицей — ничего общего с фотомоделями, с которыми любили развлекаться сыновья вождя, когда появлялись в Европе. В те благословенные времена, когда все было в порядке и ни о какой войне никто не помышлял, а все мятежи подавлялись в зародыше.
Он вновь вздохнул. Она права. Тех дней, похоже, не вернет никакая магия.
А жить надо дальше. Может быть, именно это и смогло бы помочь брату-лидеру — то, что Юсуф продолжит жить здесь?
Хлопнула дверь — Тиада-Атум ушла, не прощаясь.
Юсуф перевернулся на бок.
Что теперь делать-то?
Но эта мысль отнюдь не показалась горестной. Печальной — да. Но от отчаяния, которое мучило его во сне, не осталось и следа.
Только одно его и смущало — последняя фраза. Ведь последние слова всегда запоминаются лучше всего.
Что-то знакомое мелькнуло в ней…
Юсуф думал об этом и во время завтрака. Вкуса пищи он не чувствовал — сейчас важно было вспомнить. Может быть, появятся и другие правильные воспоминания, уничтоженные контузией.
И только через пару часов он вспомнил, где слышал эту же фразу. Ну, разумеется, это так просто. И как раз связано с благословенными временами.
…Перед поездкой в Россию официальной делегации протокол составляли очень долго. Сперва хотели, чтобы жители страны пустынь непременно посмотрели оперу «Аида» — почему-то русская сторона решила, что если эта опера на древнеегипетский сюжет, то она близка всем африканцам. Потом что-то не сложилось, а в итоге Юсуф попал на другое представление: на оперу о Древней Руси — то ли во время монгольского завоевания, то ли до того. Историю русских Юсуф знал не слишком хорошо.
Вот именно то, что сказала ему Тиада-Атум, и говорил степной хан пленному русскому князю.
Не пленник, но гость.
Только свободно передвигаться ты пока не сможешь. Сиди и подчиняйся просьбам-приказам.
Но Юсуфа такое положение дел сейчас не смущало. Он тоже мог немного читать мысли и прекрасно понимал — это временно.
Глава 9
Обреченные на скитания
Вопросов вроде «что случилось с нашей «летающей колесницей» лучше было вообще не задавать. Это было понятно даже Алексу.
По лицу Ируатту можно было прочесть все.
Ничего хорошего не случилось.
Передатчик оказался сломанным, причем шквал и болтанка в воздухе оказались тут ни при чем. Кто-то очень профессионально сломал его еще на базе. Вероятно, тот же самый специалист, который перепрограммировал андроида.
В принципе, поднять машину в воздух было возможно даже в этом случае. Но следовало уточнить, какие еще поломки там есть. А в том, что поломки есть, Ируатту нисколько не сомневался.
Шквал они пережили достаточно неплохо — если не считать того, что кошка разоралась от испуга. Впрочем, Вит вполне успешно управился с кошачьей истерикой — ласковые поглаживания «своего человека» быстро вернули Нэко спокойствие.
Зато сам Вит был сейчас на грани срыва.
В который раз за время вынужденного путешествия он попадал в неизвестно какую переделку. И теперь перспективы становились мрачными.
Но надо было держаться, и он держался, как прежде. Правда, от мрачных мыслей это не спасало.
— Нас наверняка будут искать, — убежденно говорил Ируатту после осмотра гирокоптера. — Только не здесь. Вряд ли кто-то на базе понял, насколько мы отклонились от маршрута.
«Кто-то на базе понял это наверняка, — раздраженно подумал Вит. — Правда, он, наверное, полагает, что мы уже мертвы. Вернуться бы на базу, вычислить типа и навалять ему как следует. Даже не дожидаясь трибунала, или что там у них в Клане для таких голубчиков предусмотрено».
Но вместо того чтобы поинтересоваться версиями «кто был шпионом» или выяснять, какую меру наказания предусматривает Клан для диверсантов, он задал старинный вопрос русской интеллигенции. Как-то сам он вырвался:
— Что делать будем?
— Сейчас подумаем, — ответил бывший «шаман». — Тут есть варианты.
