Посланник же Богини решил, что обязательно должен попытаться вступить в контакт с Великой Богиней Дельты, чтобы спросить у нее совета. На этот раз он не мог принять самостоятельное решение.
—Отвези меня в сторону, — попросил он Дравига, чтобы ментальные импульсы, рассылаемые во все стороны заболевшими пауками не помешали установлению контакта.
Старый паук тут же подставил спину и перенес Посланника Богини метров на пятьсот в сторону, оставив на берегу. Сам Дравиг вернулся к больным паукам.
—Великая Богиня Дельты! — трижды повторил Найл. — Мне нужна твоя помощь. Мне нужен твой совет.
Он сидел на песке, скрестив ноги и глядя на воду, словно ожидал ответа оттуда. Но ответ пришел откуда-то из-за горизонта. Найлу показалось, что над линией, где небо встречается с водой, немного прояснилось небо, затем последовала голубая вспышка и появились очертания то ли женщины, то ли рыбы, а скорее — полуженщины-полурыбы, правда, он не мог быть в этом уверен.
—Спрашивай, — сказала она. — Но я отвечу только на один твой вопрос.
Найл задумался на мгновение. Что его волнует больше всего?
— Что я должен сделать, чтобы больше не заразился ни один член моего отряда?
Над водой — и над Землей, как показалось Посланнику — прозвучал женский смех, а у горизонта мелькнул рыбий хвост.
— Какой ты хитрый, Посланник Богини! Хочешь все знать? Но ведь ответ на этот вопрос тебе и так известен, не правда ли? Оставить всех заболевших на острове и быстро отправляться на свой корабль.
—Да, но все же… — попытался возразить Найл.
—Я понимаю, что ты хотел спросить. Ты хотел соединить несколько вопросов в один. Но знать все не может никто. Ведь тебе же самому будет неинтересно, если ты узнаешь ответы на все вопросы.
—Я не могу рисковать жизнями своих людей.
—Людей? — переспросил женский голос.
—Да, меня больше всего волнуют жизни двуногих, — подтвердил Найл.
—И если придется выбирать, ты выберешь их?
— Конечно, — ни секунды не задумываясь ответил Найл.
—Ну, я же сказала тебе оставить девушку на острове, — заметила полуженщина-полурыба, чей облик смутно мерцал над горизонтом.
—А если заболеет кто-то еще?
— Опять вопросы! Почему ты такой любопытный, Посланник Богини?
Найл молчал.
—Хорошо, — смилостивилась незнакомка. — Слушай. Если вдруг этой болезнью заболеет кто-то еще из людей, немедленно сбрасывай его за борт. Слышишь: немедленно! Тогда у других остается шанс не заразиться. Также сразу же изолируй тех, кто вступал с ним хоть в какой-то контакт и подожди… примерно неделю перед тем, как позволять им вступать в контакт с кем-то еще. За неделю, если человек заразился, симптомы обязательно проявятся. И его тоже придется сбросить за борт. И всех изолированных тоже… Им даже лучше выделить один корабль. И вывесь на корабль желтый флаг — это будет сигнал другим судам. Так принято. Тогда другие моряки, встречающиеся вам по пути, будут знать, что у вас есть больные. Ты же не хочешь, чтобы люди заражались, даже враждебно настроенные к тебе? Найл медленно кивнул, переваривая информацию.
—А что мне делать с этими пятью восьмилапыми? — спросил Найл.
Над погруженной во мрак водой снова послышался женский смех.
—Делай, что хочешь, — ответила полуженщина-полурыба — и Найл опять увидел, как вдали над горизонтом мелькнул ее хвост.
—Они не заразят людей? — крикнул он в голос, причем так сильно, что почувствовал резь в горле.
— Людей — нет, — дошел до Найла едва слышимый ответ.
Как только полуженщина-полурыба исчезла, Найл тотчас отправил импульс Дравигу с просьбой забрать его и доставить к больным паукам. Самому человеку идти туда было бы раза в четыре дольше.
Дравиг быстро примчался и спросил с беспокойством, почему так громко кричал Посланник Богини.
—Ты слышал? Ах да…
Найл помолчал немного, раздумывая, что открыть старому пауку, а о чем умолчать. Его сознание в эти минуты было закрыто ментальным барьером: начальник отряда не хотел, чтобы восьмилапый узнал про полуженщину-полурыбу. Дравиг же молча ждал, что скажет Посланник Богини.
—Этих пауков придется разместить отдельно, — наконец заявил Найл. — Например, на яхте мистера Ричардса. И с ними лучше поменьше общаться. Или вообще не общаться.
—Но им требуется уход! — заметил Дравиг. — И у них теперь пустые желудки.
—Давай действовать маленькими этапами, — предложил Найл. — Разместим их отдельно, а там будет видно.
Помолчав, Посланник Богини добавил:
—Но ты должен готовиться к тому, что нам придется сбросить их за борт.
—То есть они могут и не поправиться? — уточнил старый паук с беспокойством.
Посланник Богини кивнул. Он хотел по прибытии на флотилию посоветоваться с лекарем Симеоном. Тот, вероятноt скажет, что за болезнь свалила пятерых северных восьмилапых и Райсу. Более того, у Симеона может иметься средство для ее лечения — или оно есть у лекарей, которые, как точно знал Найл, набрали с собой множество всяких лекарств. Правда, сами они сейчас ничего не могли ска-зать внятно.
Эх, если бы еще починить ментальный усилитель! Тогда отряд связался бы с главным лекарем северных городов. А уж он бы наверняка подсказал способ лечения. Попрошу По-ла с Томом посмотреть аппаратуру; решил Найл. А вдруг они смогут с ней разобраться? Он ведь уже думал об этом.
Посланник Богини снова сел на песок, скрестив ноги, и на этот раз послал ментальный импульс паукам, находящимся на другом берегу острова и готовящимся загружаться в шлюпки. Он отдал приказ прислать шлюпки к тому месту, где сейчас находился вместе с Дравигом и с больными пауками.
Но пауки, готовящиеся к переправе, соображали плохо и не могли адекватно воспринять приказ. Еще куда-то плыть на шлюпке? Дольше быть на воде? Нет, нет и нет!
Найл понял, что от них в данном случае не будет никакого толка, связался с Суром, поймав его уже на пути к кораблю, и объяснил ситуацию. Парень пообещал отправить матросов к нужному месту. Дравиг с Найлом стали ждать прибытия шлюпок.
А северным паукам становилось все хуже и хуже. Они не могли отвечать вообще ни на какие вопросы Посланника Богини и старого паука. Разум восьмилапых помутился, их била мелкая дрожь, потом они начали бредить, выдавая несвязный поток мыслей, как понял Найл, подключившись к сознанию каждого из пятерых по очереди. Поскольку желудки пауков были уже пусты, их больше не тошнило, хотя позывы к рвоте были. Но тут начались кровянистые испражнения…
«Час от часу не легче», — подумал Найл. Ему очень не хотелось, чтобы эти пятеро умерли у него на руках прямо здесь на берегу.
