Ольга Митюгина - Черный пес Элчестера

Тем более, что боль уже не ощущалась.

Нагнув голову к груди девушки, Фрэнсис языком играл с ее сосками, пока пальцы Милисенты перебирали его волосы... Они любили друг друга радостно, страстно, ненасытно, и заснули лишь под утро, так и не размокнув объятий.

Да, с этих пор им было достаточно одной кровати.

Когда молодой граф открыл глаза, Милица еще спала. Из окна сочился чистый золотой свет, скользя по одеялу, путаясь в волосах Мили. Девушка спала, положив руки под голову, и ее губы вздрагивали во сне...

Фрэнсис осторожно убрал тонкий волос, приставший к уголку ее рта, и ласково провел пальцами по лицу. Наконец-то она в его постели...

Как он виноват перед Фредерикой...

И - кажется, впервые после ее смерти - счастлив...

Солнце искрилось на темных волосах колдуньи, и лорд нежными поцелуями осыпал ее лицо, плотнее прижал девушку к себе, чувствуя, как твердеет и поднимается там, внизу, и, подрагивая, упирается в живот спящей.

Сдерживая себя, Фрэнсис нежно гладил ее спину, руки, изгибы тела - и наконец Мили улыбнулась сквозь сон, ее ресницы дрогнули. Что-то пробурчав, она прикрыла рукой глаза.

- Восход, - ткнувшись носом в ее ухо, прошептал Фрэнки, и его волосы нежно щекотали ее щеку. - Посмотри, какой красивый восход...

- Ага... - сонно буркнула Милица, отворачиваясь и пытаясь спать дальше.

- Проспишь - и не увидишь! - настаивал Фрэнсис, притягивая ее к себе, поглаживая бедра. Потом начал самые откровенные ласки. Мили прерывисто выдохнула "О, Свет Несущий!" и всем телом прижалась к юноше.

- Фрэнки...пожалуйста!

Он отвел ее колено чуть вперед и вошел, не поворачивая девушку к себе. Они оба лежали на боку, и двигались в слаженном спокойном ритме.

- У тебя безотказный способ будить, - мурлыкнула она. - Подожди... Я хочу видеть тебя.

Он отстранился, она повернулась в его объятьях, приникла всем телом, страстно припала к губам.

Граф взял в ладони ее лицо, погрузил пальцы в гущу волос.

- Ты - моя леди... Моя прекрасная леди, - тихо и нежно выдохнул он, легко касаясь губ. - Во всем свете у меня никого нет, кроме тебя.

- У меня тоже, - со светлой грустью ответила Милица, роняя голову на его плечо. - Счастье, что мы встретились...

- Иди сюда!

Юноша сел, откинувшись на подушку у стены, отшвырнул одеяло в сторону, чтобы ничто не мешало им видеть друг друга. Милица уселась сверху - и они продолжили, и золотой свет солнца скользил по телу девушки, по рукам рыцаря, гладившего ее грудь и живот...

За окном небо наливалось синевой, четче проступали вершины деревьев, на облаках играли нежные блики.

- Красивый же рассвет, правда? - улыбнулся молодой человек.

Мили рассмеялась.

- Правда! Милый, это прекрасно!

- Ты рада?

- Да! - ответила она, переполненная наслаждением. - О, да! Спасибо! Спасибо, что разбудил! О, Фрэнки... Еще! Быстрее, родной, быстрее!

Они охватили плечи друг друга, прижавшись так тесно, как только могли, и соединили рты в неистовом поцелуе, и язык Фрэнсиса, войдя в рот Милицы, двигался в такт его движениям в ее теле.

И золотое солнце обрушивало на них водопад лучей...

А потом ведьма лежала на коленях рыцаря, чувствуя, как на внутренней стороне ее бедер высыхает его семя, и улыбалась, а он нежно перебирал ее волосы, разметавшиеся по постели. Они были единым целым сейчас, они были счастливы...

- Это самое лучшее утро в моей жизни... - прошептал Фрэнсис.

- Всегда буди меня навстречу рассвету, - улыбнулась Мили, потягиваясь. - Но мы можем так с тобой провести весь день.

- Можем, - легко согласился юноша. И невинно спросил: - А разве не проведем, моя хорошая?

- Хм, заманчивое предложение, - протянула девушка. - А кто покормит Уголька? Приготовит поесть и поменяет твои повязки?.. Постель - это великолепно, но ведь есть еще и обычная жизнь...

- Оххх... - Фрэнсис повесил голову. - Почему ты права?.. Но я же не виноват, Мили, что ты такая красивая!

Она хмыкнула, накидывая плащ прямо на голое тело, и вышла в утреннюю тишину, задать корма и воды Угольку.

Фрэнсис осторожно спустился с нар, добрался до печки и развел огонь - за что Милица устроила ему настоящий нагоняй: как это он себя не бережет и совсем о ранах не думает? Нельзя ему ходить!

- Ага, - съязвил рыцарь. - Можно только лежать, сидеть, и тебя изводить?.. А потом ты решишь, что я на одно только и годен?

- Я видела, на что ты годен! - твердо ответила его красавица, прямо и строго глядя ему в глаза. - Когда ты, защищая мою честь, один встал против шайки разбойников, когда едва не погиб за меня... И раньше, когда ты не проехал мимо и вытащил меня из трясины... Ты - настоящий мужчина, каких поискать... Разве я достойна тебя? Разве могу быть твоей спутницей?.. Я благодарна, что ты разделил со мною свое ложе... И неужели ответом на твое благородство и доброту могут стать такие недостойные мысли? Ты ранен, тебе нужно лежать, а не бегать со сковородками и котелками...кстати, в чем мать родила! - Она усмехнулась. - Поверь, это выглядит...странно.

- Я не могу все время лежать!

- Можешь! - строго заявила знахарка и подтолкнула его к нарам. - Ложись, мой благородный спаситель, и прекрати играть в кухарку! Я приготовлю завтрак, а потом поменяю тебе повязку.

Так и оставшись в плаще на голое тело, Милица принялась за работу, и вскоре по всему дому поплыл упоительный аромат жареного мяса и тушеных овощей. Фрэнсис то и дело заговаривал с хозяйкой, нахваливая ее работу. Волшебница отшучивалась.

- А вот теперь можно дойти до стола! - разрешила она. - Накинь рубашку...

- Не буду! - заявил Фрэнсис. - Потому что после еды намереваюсь вернуться в постель с тобой!

- Я еще поменяю твои повязки, - пожала плечами девушка.