Ольга Митюгина - Черный пес Элчестера

- А вот теперь можно дойти до стола! - разрешила она. - Накинь рубашку...

- Не буду! - заявил Фрэнсис. - Потому что после еды намереваюсь вернуться в постель с тобой!

- Я еще поменяю твои повязки, - пожала плечами девушка.

- Разумеется, - кивнул он. - Менять их ты будешь на постели, и, поверь мне, ты уйдешь оттуда только вечером, вместе со мной, ужинать. А потом у нас еще ночь... Мили... - юноша протянул руку через стол и накрыл ладонь своего лесного сокровища. - Я сам не знаю, что со мной... Мне страшно, что меня так сильно тянет к тебе...

Милица мягко сжала его пальцы.

- Ешь, - просто ответила она.

- О! Ты и над едой колдуешь, что она у тебя такая вкусная?..

- А ты всем так льстишь?

- Нет... Только для тебя! - он улыбнулся, когда Милица встала и, не выпуская его руки, обошла стол. Плащ соскользнул с ее плеч, едва она села на колени к юноше, коснулась его лица, обняла за шею, отвечая на поцелуй...

Фрэнсис жадно схватил ее, притянул к себе, впился в рот, поднял на руки, не замечая боли, и уложил на темные, гладкие доски широкой столешницы, небрежно скинув пустые миски и чашки на пол.

- Как, прямо здесь? - опешила Милица. - На столе?

- А чем плох стол? - невинно вскинул брови Фрэнсис. - Он лучше, чем постель, потому что до него ближе... И чище, чем пол...

- Зато пол есть везде! - расхохоталась Мили, открываясь ему навстречу, принимая возлюбленного.

- О боже, Мили, как много времени мы потеряли! - шутливо возмутился юноша, целуя ее. - Почему ты не стала моей в первую же ночь? Почему только на третью?

- Но я все же стала твоей, - улыбнулась Милица. - И это восхитительно!

Фрэнсис вскрикнул от страсти, ставшей острой, будто боль.

Что с ним происходит?

- Будь это возможно, моя хорошая, я вечность провел бы так... - прерывисто выдохнул молодой человек. - Ни с кем мне не было так сладостно...

Она только ласково улыбнулась, проведя рукой по его волосам.

...Раны под повязкой выглядели не так ужасно, как позавчера, когда она бинтовала их впервые. Да, одна из них открывалась, но не глубоко, и кровь запеклась на ней темной неровной коркой. Мили промыла обе водой, вновь наложила целебной мази и плотно перевязала чистой тряпицей.

- Боюсь, твоя вторая рубашка и одна из моих нижних юбок пали смертью храбрых, спасая твою жизнь, - с шутливой грустью вздохнула целительница, забираясь в теплое гнездышко под одеялом, где ее уже ждали с распростертыми руками, которые тут же сомкнулись в кольцо объятий.

- Ты выглядишь куда лучше без юбки, - нежно шепнул ей на ухо Фрэнсис. Боль в потревоженных ранах была еще слишком сильной, чтобы он мог перейти к каким-либо решительным действиям, и потому они просто лежали, обнявшись и наслаждаясь близостью. Она опустила свою голову ему на плечо.

- Ты еще поиграешь со мной в шахматы? - спросила она.

Они поставили доску на одеяло и играли партию за партией. Под окна подкралась ночь, Мили зажгла свечу - Фрэнсис даже не обратил внимания.

- Пора ужинать, дорогой, - со смешком заявила девушка, одним движением смешивая фигуры. Фрэнки поднял голову.

- Уже?.. - он вскинул полный растерянности и изумления взор на "свою леди", и только теперь заметил, как потемнело в доме, что на столе горит свеча, бросая золотые отблески на стены и печь. - Не может быть!

- Фрэнки, милый, скажи, ты заметишь пожар, если будешь играть? - язвительно поинтересовалась Милица. - Или так и сгоришь над доской, просчитывая ходы?..

Он смущенно улыбнулся.

- Все, ты права! - он сложил фигуры в ящик и положил шахматы на пол. - Фредерика тоже не переносила меня в такие моменты! Правда, усадить ее за игру было очень сложно, она играла куда хуже тебя...поэтому не любила такое развлечение.

- Ты и меня обыгрываешь! - рассмеялась Мили.

- А как же! - тоже ответив ей смехом, притянул ее к себе рыцарь. - У меня еще никто, никогда, не мог выиграть! Даже Дик!

Она упала на подушки, глядя в его лицо.

- Кстати, о Дике. Скажи, родной, что ты собираешься делать?

- Узнать, что за существо его матушка, и как я могу спасти своего брата, - тихо ответил юноша, коснувшись щеки подруги. Глаза его стали серьезными и печальными. - Чем больше я думаю об этом - забросив дурацкие мысли о смерти - тем больше понимаю, что Дик не виноват, что им распоряжается на расстоянии это болотное чудовище, что он сам попал в беду и отчаянно нуждается в помощи... Ему надо не мстить, а спасать его! Единственная, кто заслуживает наказания - это его мать, Эдгит! Если бы ты видела те слезы в глазах моего брата, тот ужас, что наполнил его взгляд, когда я намекнул на путы, наложенные на его волю... "Ей нужна жертва, Дик"... Боже, Мили, какое отчаяние, беспомощность и страх мелькнули в его глазах!

А как он пытался уговорить короля отменить смертную казнь! Рискнул, намекнув, что Генрих сам узурпировал трон своего брата...ты представляешь, чем это могло обернуться для Дика? И все же он осмелился... А, поняв, что другого выхода нет, придумал способ казни, при котором у меня оставался огромный шанс быть спасенным...

И он плакал. Я видел, как он плакал... Он сказал: "Я любил и люблю тебя, братик, но не могу иначе"... Теперь я думаю, что под этим "не могу" скрывается не просто эгоизм, но...нечто большее. Его лишили свободы воли, Мили!

О, да, ему оставили многое: его светлый ум, его леденящую выдержку, его дар обаяния и убеждения... Но все это направляет чужая воля! Дик стал подобен прекрасному мечу, не утратившему ни одного из своих бесценных свойств, но попавшему в недостойные руки!

Он сам не понимает, что с ним, и ничего не может поделать! Не понимает, что его заставляет предавать самых дорогих ему людей... Его сердце опустошено больше, чем мое.

- Ты не сочиняешь, Фрэнки? Ты не оправдываешь его?.. Ты милосерден, мой рыцарь... По-моему, это твои фантазии, ты выдаешь свою мечту за действительность...

- А если нет?

- В любом случае, я помогу тебе, милый... Расскажи мне о своей родине...

Молодой граф вздохнул и лег на спину, глядя в закопченный потолок.

- Моя родина - графство Элчестер...

Он говорил негромко, тихо, словно рассказывал волшебную историю, и девушка слушала молча, повернувшись на бок, и глаза ее были внимательны и серьезны...

- Я обязательно вернусь туда, Мили...

Сон накатил властно и неожиданно, Фрэнсис не смог противиться, а Милица еще долго не могла уснуть, размышляя об истории своего друга, мужчины, которого она полюбила всем сердцем, едва увидела... И за счастье которого готова была отдать все на свете...

Он повернулся во сне, крепче прижал ее к себе, как-то отчаянно, судорожно...

- Фредерика... - слетело с его губ. - Любимая моя... Фредерика...