- Лаура, прекрати кричать на меня! Да, я дурак, что позволил себя сбросить, но это произошло случайно! У меня нога из стремени выскочила, а так бы я с коня не свалился. Кроме меня никто здесь с эльфийским конем не справится, а чтобы отдать такого красавца в чужие руки нужно быть полным идиотом.
- Вот и дождался бы Ингара и вместе с ним объездил эту лошадь, а то - я сам, я сам!
Услышав разговор, доносившийся из окна, я вошел в лазарет и увидел обнаженного по пояс брата, который сидел посреди комнаты на табуретке. Правая рука Ингура была уложена в лубки и Лаура подвязывала ее бинтом к шее пациента. Вся левая сторона его лица представляла собой сплошной синяк, а глаз заплыл и не открывался. Завершал эту художественную композицию, замазанный эльфийской зеленкой левый бок Ингура, который был ободран почти до ребер. В первый момент у меня создалось впечатление, что брат попал под грузовик, но на Геоне такого транспорта еще не придумали.
- Привет Ингур. Кто это тебя так отделал? - поинтересовался я.
- Ой! - взвизгнула Лаура. - Ингар, ты меня напугал. Не подкрадывайся ко мне со спины, а то магией по башке получишь!
- Значит, Ингур к тебе со спины подкрался, и ты его магией по башке?
- Да нет, это он сам себя чуть не убил. Решил на лошади покататься, а та не захотела катать на себе такого придурка.
- Какая лошадь? - переспросил я.
- Ингар! Ты не поверишь, но мои воины поймали в лесу настоящего эльфийского коня! Я такого только один раз в жизни видел, и то когда жил на Тароне. Это просто чудо какое-то, а не конь!
- Вот это чудо Ингура с себя сбросило и так наподдало, что сломало руку, ободрало весь бок и глаз подбило. Твой братец два часа без сознания валялся, я даже перепугалась, что он умер! - вмешалась в разговор девушка.
- Но не умер же. Со мной все в порядке, а царапины заживут, - примирительно сказал Ингур и положил голову на грудь Лауры.
- Ладно, горе мое, на первый раз прощаю, но если снова на это чудовище залезешь, сама убью, - ответила девушка и погладила брата по голове.
- Голубки, хватит ворковать! Лаура уступи мне пациента, я сейчас попробую привести его в норму, а ты смотри, как я буду лечить переломы и рваные раны, тебе это пригодится.
Следующий час я посвятил травмам Ингура, а Лаура внимательно следила за моими действиями и задавала вопросы. Полностью вылечить брата мне не удалось, но при хорошем уходе, его перелом должен срастись за пару дней, а синяки и царапины пройдут к утру.
Закончив лечебные процедуры, я рассказал Ингуру, что караван дроу уже на подходе к Горному убежищу и приказал ему готовиться к встрече. Брат быстро оделся и отправился заниматься размещением дроу. Ингур отдал несколько команд воинам, дожидавшимся его на улице и через несколько минут в поселке началась суета.
Покинув опустевший лазарет, мы с Лаурой решили навестить Стасика и Дею, но дети спали, и мне не захотелось им мешать. Я коротко поговорил с Альфией о самочувствии своих наследников и, убедившись, что с детьми все в порядке вышел на улицу. На ступенях дома Ингура меня поджидали Акаир с Парланом, которые смотрели на меня голодными глазами и я попросил Лауру позаботиться о пилотах 'драконов'.
Девушка увела 'проклятых' в столовую, а я решил прогуляться по поселку. Жители Горного убежища, завидев Великого князя, почтительно кланялись и уступали дорогу, а я раздавал ответные поклоны. В какой-то момент мое внимание привлекло громкое конское ржание и испуганные крики людей. Я направился на шум и, повернув за угол какого-то сарая, вышел к загону, по которому огромными прыжками скакал черный эльфийский конь. Четверо хуманов пытались удержать коня за веревку, привязанную к его шее, но тонконогий красавец легко таскал конюхов по загону. Я несколько мгновений с интересом смотрел на это зрелище и меня, словно ударило молнией.
- Шалар!!! - заорал я и бросился к изгороди загона.
Мои инстинкты завладели разумом, я одним движением преодолел двухметровую изгородь, лишь слегка оперевшись рукой о верхнюю жердь и побежал к коню. Услышав мой крик, Шалар встал как вкопанный и повернул голову в мою сторону. Через мгновение конюхи полетели в разные стороны как кегли в кегельбане, и конь понесся ко мне на встречу.
Время остановилось, и окружающий мир растворился в тумане. Я долго стоял, обнимая Шалара за шею, и чувствовал, как дрожит его могучее тело. По моей спине ручьем текли слезы коня, насквозь промочившие мою рубаху. Только полностью бесчувственное бревно могло сдержать эмоции в такой момент, и я не отставал от своего четвероногого друга. Мне было абсолютно наплевать, как это выглядит со стороны и что подумают обо мне наблюдавшие за этой сценой воины.
Главным в этот момент являлось то, что ко мне вернулся друг, которого я считал погибшим и в мою оледеневшую душу пробился первый луч солнца. Неожиданно перед глазами всплыла улыбающаяся морда Тузика, который тоже радовался возвращению Шалара и я решил, что у меня окончательно уехала крыша. Однако странное видение растворилось, словно утренний туман, и я осмотрелся по сторонам. Пока мы с Шаларом обнимались и переживали нашу неожиданную встречу, вокруг загона собралась большая толпа любопытных с интересом наблюдавших за расчувствовавшейся парочкой.
Постороннее любопытство разрушало интимную обстановку и я, обрезав кинжалом веревку на шее коня, вскочил ему на спину. Шалар мгновенно понял мое желание убраться подальше от посторонних глаз и одним прыжком вынес меня за пределы загона. Конь скакал быстрее ветра по лесным тропам, полянам и лугам, переносясь, словно на крылья через ямы и ручьи. Закончилась эта сумасшедшая скачка на вершине холма, откуда открывался великолепный вид на долину 'Нордрассила'.
Я мешком свалился под ноги Шалара, потому что скачка без седла еще, то удовольствие и с непривычки у меня болела вся нижняя часть моего помятого организма. Место было мне незнакомо, и я с удивлением рассматривал развалины какого-то алтаря, рядом с которыми бил родник, давая начало маленькому ручейку. Я напился воды и уселся на торчащий из земли камень, чтобы перевести дух. Конь подошел ко мне и ткнулся мордой в мою руку, словно приглашая к разговору. Погрузившись в транс, я попытался установить мысленный контакт с Шаларом и через некоторое время мне это удалось. Конь не мог говорить, как это умели малхусы, но обмен мысленными образами мне удалось наладить.
На меня обрушился поток эмоций Шалара, который рассказывал мне о том, как он страдал, решив, что я его бросил. Перед моим внутренним взором пронесся целый фильм о гибели Тарона, от обрушившегося на остров огненного дождя. Я видел горящие леса и гибнувших в огне гвельфов. Огненные смерчи чудовищными водоворотами висели над землей, пожирая все живое. В моем сознании острой болью отзывался ужас коня, когда он, потеряв счет времени, блуждал по подземным лабиринтам огромной пещеры, в которую провалился во время землетрясения. Мой желудок сжимали спазмы голода и жажды, словно это я питался светящимся мхом, от которого постоянно болела голова и появлялись кошмарные видения. Затем я почувствовал, как грудь Шалара разрывается от удушья в пучине подземной реки, в которую он сорвался, поскользнувшись на скользком берегу. Боль и ужас заполнили сознание коня, а перед глазами появился предсмертный туман. Потом неожиданно накатила радость спасения, и подземный поток вынес меня в море недалеко от берега.
Чередой потянулись серые дни скитаний по засыпанным пеплом пустошам Тарона и безуспешные поиски выживших в кошмаре катастрофы. После многодневных скитаний он наткнулся на несколько выживших гвельфов и привел к ним на помощь экипаж причалившего к берегу Тарона корабля. Шалар случайно услышал от одного из дроу имя князя Ингара и страстно захотел, чтобы его увезли из окружавшего его кошмара в долину 'Нордрассила, о которой постоянно говорили эльфы и хуманы. Перед моими глазами промелькнули картины морского путешествия и побега Шалара в джунгли, после прибытия в Кайтон. Меня переполняла радость свободного как ветер коня, скачущего по лесным дорогам. Я купался вместе с ним в чистых водах рек и озер, и гонялся за дикими кобылицами, но эта радость была омрачена отсутствием хозяина и друга. Я видел глазами Шалара, как он, подгоняемый тоской, догнал караван эльфов и снова позволил себя взнуздать, а затем был новый побег уже в долине 'Нордрассила, где воздух был пропитан запахом человека, ставшего навеки родным.
У животных все чувства искренни и правдивы, им незачем лгать и изворачиваться как это делают люди. Если Шалар и Тузик любили меня, то любили за то, что я есть, а не за какую-то особую выгоду для себя. Рассказ Шалара был полностью правдив, и мне довелось удостовериться в этом, лично переживая его воспоминания. Чтобы между нами не было никакой недосказанности я открыл Шалару свою душу и показал что я пережил с того дня когда оставил его в замке Эрмор на Тароне.
