Но всё остальное… волосы не топорщились во все стороны колючками, одежды были нарочито женственными, без вечного унисекса.
— Ничего себе тебя жизнь помотала, — произнёс юный дворянин, ошарашенно хлопая глазами.
— В понедельник ты говорил так же, — хмыкнула “номер два”. — Не оригинально.
— Ну, уж прости, того “меня”, что был в понедельник, что-то нигде не получается найти, — развёл руками молодой человек. — Пришлось восстанавливать воскресную копию.
Во рту вновь появился кислый привкус, однако сие был не энергетик. Так ощущалось чувство потери. Потери нескольких дней жизни. Важных дней, в которых между ними с Ёлко произошло что-то, о чём очень хотелось бы помнить.
Некромаг спешно приложился к банке, надеясь перебить одну кислятину другой, более приятной. И ядрёные химические ароматизаторы с этой задачей справлялись удовлетворительно.
— Не надо вымещать злобу на тех, кто в этом не виноват, Дарк, — девушка завела ручки за спину, и этот жест не казался привычным и знакомым, когда исполнялся столь нарядно одетой юной особой. — Не Броня тебя убила и похитила тело. Она верно служит семейству Маллой, каждый раз совершая небольшой подвиг, перебарывая собственную социофобию. Было бы неплохо, если бы ты перестал на неё давить.
— Исключено.
Ответ “номера один” был столь холодным, что казалось, все механизмы автомобиля покрылись инеем.
— Об этом не может быть и речи, — некромаг повернулся к Ёлко спиной и сделал несколько шагов вглубь салона. — Лишь когда она даст прямой и чёткий ответ моему отцу, и этот ответ будет “нет”, я сменю гнев на милость. Я точно знаю, на ком я хочу жениться, и этот кто-то — не Глашек.
— Ты же знаешь, что это невозможно, — нахмурилась “номер три”. — Твой отец никогда не позволит пойти на мезальянс, если этот мезальянс не является частью его глобального плана…
— Отцу уже пора позврослеть и вспомнить, что он не в игрушки играет, а имеет дело с живыми людьми, — нарочито презрительно фыркнул сын рода Маллоев. — Ты меня знаешь. Я — не паинька.
— Что же… тогда нас ждёт первый крупный разлад в отношениях, Дарк, — с привычной серьёзностью произнесла девушка. — Потому что я собираюсь поддержать Броню.
Молодой человек резко обернулся через плечо и встретил решительный цепкий взгляд. И пусть очи Ёлко стали розовыми, их взор остался старым. Узнаваемым.
— С чего вдруг ты воспылала к ней такими нежными чувствами? — брови “номера один” сдвинулись к переносице. — Серьёзно, почему она на всех моих знакомых женского пола оказывает такой эффект? Я бы ещё понял, будь у неё глазюки, как у щенка шарпея, так ведь нет же! Ничего не выражающая синяя бездна!
“Номер два” отвернулась. Хоть косметика скрывала детали изменения тона кожи, выглядела ёжик так, будто бы покраснела. Это сложно объяснить: едва заметные изменения в мимике, которые было проще представить, чем описать.
— Наверное, потому, что она — главная героиня?
В салоне авто воцарилась тишина. Надолго. Секунд на пять.
— Серьёзно? — наконец спросил Дарк. — Ты сейчас что, четвёртую стену сломала?
— А почему тебе можно, а мне — нельзя? — надулась девушка и скосила глаза в сторону собеседника.
— Потому что я старше и монарше, — молодой человек отставил в сторону банку и спрятал руки в карманы. — И вообще, я тут главный герой. Я — мужского пола, крутой, богатый и высокородный. Где мой гарем?
— Ты сам от него бегаешь, потому что однолюб, — хмыкнула Ёлко. — Сам посуди: на тебя вешается Фортуна, а в жёны тебе пророчат аватару богини. Но ты всё равно хочешь, чтобы под венец пошла я.
— Потому что цундере всегда выигрывают, — слишком серьёзно произнёс он. — А если без шуток? Что ты в ней нашла? Что заставило тебя поцеловать её в момент припадка?
— В кино это обычно работает, — пожала плечами ёжик и скрестила руки на груди закрытой защитной позе. — Сработало и сейчас. Дарк… она… хорошая. Я не знаю, как это объяснить. Непредсказуемая, как ты, но надёжная. Рациональная, но обуреваемая страстями. Холодная, но горячая. Жестокая, но милосердная. Живой оксюморон. Она неуклюжая, когда речь идёт о взаимоотношениях, но такая искренняя и милая… в общем, оказывается, мне нравятся кудерешечки.
Даркен вновь не торопился с ответом. Секунды две он взирал на собеседницу, а затем покачал головой.
— Да-а-а… теперь я понял, как это выглядит со стороны, а собеседник постоянно шуткует, ломает четвёртую стену и отпускает словечки из субкультуры отаку, — он извлёк из кармана левую руку и почесал подбородок, ощутив под пальцами короткие, но жёсткие волоски. — Ты хоть понимаешь, как это выглядит? Мою любовницу у меня пытается увести моя невеста!
— Ой, всё не так, — закатила глаза Ёлко. — Ты всё неправильно понял. И не будь таким собственником. Ты сам тысячу раз говорил о том, сколь прекрасна и невинна девичья любовь. Хотя тут, конечно, о любви говорить рано. Так… импульс страсти, помноженный на тёплые эмоции, рождённые поступками Брони.
Она замолчала. Медленно опустила взгляд с потолка на лицо молодого человека и вновь продолжила.
— В любом случае… я не желаю об этом долго говорить. Я хочу провести некоторое время с Броней. Познакомлюсь поближе. Может, разочаруюсь, а может — напротив, укреплюсь в своём решении. Поддержу её в это тяжёлое время. Просто ставлю тебя перед фактом: я всё ещё буду выполнять работу аналитика для тебя, но свободные часы проведу рядышком с Глашек. Можешь считать, что в пику тебе: кто-то должен сгладить последствия твоей пляски на её больных мозолях. Особенно в это тяжёлое время.
Даркен вздохнул. А затем покачал головой и коротко посмеялся.
— Я на тебя плохо влияю. Ты становишься всё более и более упёртой. И мне это нравится. Хоть я и не одобряю тот выбор, который ты пытаешься пропихнуть. В любом случае, сейчас ты мне нужна, именно как профессионал… хотя я не буду против, если ты будешь выполнять эту работу, сидя у меня на коленях без одежды.
— Когда тут у тебя такой проходной двор? — вспыхнула Ёлко, чем вызвала у собеседника новый приступ хохота. — Вот ещё! Мне необходима интимная обстановка! Чего? Хватит ржать уже!
Девушка раздражённо топнула ногой, однако Даркена это не то, чтобы успокоило. Точнее, на сердце у него стало заметно теплей при виде столь мило злящейся Ёлко, что даже в новом облике сохраняла ряд узнаваемых черт. Но смеяться меньше он не стал.
Молодой человек подошёл к диванчику и плюхнулся на него, а затем призывно постучал ладонью рядом с собой.
— Присаживайся. Я сейчас тебе расскажу всё, что знаю.
Даркен достал из кармана мобильный и принялся подгружать карту.
— Уф… с чего бы начать? В общем…
— Самоучки? — спросила Ёлко, плюхаясь на седушку рядом с “номером один”.
— Ох, ты? — удивлённо вскинул брови некромаг. — Скажи, а ты, часом, синопсис нашей книги не читала?
— Нет, всё куда как банальней и скучней, — покачала головой девушка. — Я начала своё расследование, когда стало известно, что ты однажды вышел из дома и не вернулся. Я помнила: тебя в последнее время вся эта история с предсмертными словами Сковронского мучила, как больные зубы мучают сорокалетнего офисного работника из челяди. Собрала статистику, сопоставила сведенья, подняла старую документацию нашего дорого друга и…
Некромагичка склонилась к плечу босса, чтобы было сподручней заглядывать ему в мобильный, а затем пару раз скользнула пальчиком по экрану, смещая карту относительно текущего местоположения.
— …оказалось, что подозрительно много финансовых потоков через третьих лиц сходятся в этом милом заведении, которое, по случайному стечению обстоятельств связано с байками о самоучках.
— Клуб “Кампричикосы”? — изогнул бровь Даркен. — Лю-бо-пыт-нень-ко.
— Я знала, что это тебе понравится, — улыбнулась Ёлко. — Ты обожаешь подобные совпадения.
— Но не подобные места, — лицо сына рода Маллоев исказила кривая злобная усмешка. — У тебя ведь достаточно сведений, чтобы обеспечить casus belli для вооружённого обыска этого любимого высокородными извращенцами места?
