В первый день Диоры в школе у меня были красные пятна под глазами и салфетка в одной руке, другая рука крепко держала Диору. Мы были вчетвером на каникулах в аквапарке, мои руки были протянуты, чтобы поймать Райана на дне водной горки. Я рассмеялась вместе со всеми моими гостями над фотографией меня и Диоры на фестивале с мордочками кошек, и мы с Уиллом рухнули на пол во время игры в Твистер.
Там было несколько фотографий меня, Элейн и Диоры, одетых в костюмы для постановки «Белоснежки и семи гномов». Мое лицо было грозным, чтобы соответствовать своему ворчливому характеру. Не очень-то приятно, но тем не менее забавно, и, вероятно, это послужило спусковым крючком для начала моих гусиных лапок и морщин на лбу — особенно, морщин на губах.
Появились еще пару фотографий, включая меня, работающей за большим столом, рисующей рисунки на бумаге и смотрящей в камеру с умиротворенным видом. На другом снимке я была одета в костюм и стояла перед выставочным столом, полным домашних вещей от «Интерьеров КС», и еще один прямо в момент открытия бутылки вина, мое лицо отвернулось от жидкости, разбрызгиваемой повсюду. Следующей была моя фотография с группой из десяти человек, сидящих на пляже ночью, уплетающих рыбу и чипсы, с заголовком «49-й День Рождения Келли». Надпись над моим изображением гласила: «Это самый незабываемый День Рождения в моей жизни», а надпись над Райаном: «Подожди до следующего года, мама.
— Парень был прав, а?
И, наконец, фотография нашей семьи на лыжной прогулке, где я сломала ребра, а затем видео моего прыжка сегодня утром, к счастью, без крупного плана моих криков о жизни.
Странно было видеть прыжок со стороны, когда моя память так сильно отличалась от того, как он выглядел на экране. В конце видео музыка закончилась моей фотографией с сегодняшним образом, улыбающейся и завернутой в шерстяной джемпер. Все зааплодировали, подняв вверх свои хлопающие руки, некоторые подняли свои пробирки с шампанским. Я кивнула всем в знак благодарности, и Уилл снова постучал по микрофону.
— Разве это не здорово? Я так горжусь Келли, — сказал Уилл, когда толпа затихла, прислушиваясь к словам хозяина дома. — Когда мы впервые встретились, Келли была двенадцатилетней красавицей, а я — пухленьким прыщавым ребенком. Каким-то образом Вселенная сговорилась снова свести нас вместе много лет спустя, и прежде, чем я успел ущипнуть себя, Келли приняла мое предложение и стала моей женой.
— Это мой брат! — Один из братьев Уилла радостно закричал и обнял меня, его дыхание после пива ударило мне в нос. — Ах, ты сделала моего брата очень счастливым, Кел.
— Он… сделал меня очень счастливой, — ответила я.
Уилл послал мне воздушный поцелуй, прежде чем продолжить:
— Должен признаться, когда я был моложе, то был ошеломлен ее потрясающей красотой, но по мере того, как узнавал ее, я все больше поражался ее удивительным творческим талантам, не говоря уже о ее внутренней энергии и страсти. По отдельности мы совершенно разные, но вместе — идеальная пара. Как две противоположные части головоломки, или замок и ключ, мы прекрасно подходим друг другу. — Уилл глубоко вздохнул, и его грудь Супермена выпятилась наружу. — Келли, дорогая, ты — причина, по которой я встаю каждый день, ты — причина, по которой улыбаюсь перед сном каждую ночь, и ты — мое вдохновение, чтобы продолжать быть лучше с каждым днем. Ты — любовь всей моей жизни.
Его голос дрогнул на последних словах, и легкая дрожь пробежала по моей нижней губе, когда я положила руку на сердце. Он подошел ко мне, и я встретила его на полпути, позволив себе расслабиться в его объятиях. Несмотря на костюм Уилла, я чувствовала, как его сердце бьется в унисон с моим. Мы стояли так несколько мгновений, пока он не отстранился.
— Я забыл, у меня есть еще один подарок для тебя! — Уилл бросился к угловому столику и поднял лампу, под которой прятался еще один конверт. Он снова встал перед микрофоном. — В честь той жизни, которую мы прожили вместе, и этого знаменательного события, я хотел сделать Келли и себе особый подарок на День Рождения. Открой его, милая. — Он сунул мне в руку конверт, и я разорвала его. Мне было все равно, будет ли это еще одна интимная фотосессия или ваучер на занятия тантрической йогой для супружеской пары. Я просто гудела от возбуждения и радости от того, что нахожусь в этом моменте.
Все молча стояли рядом, ожидая моей реакции. Я ахнула, вынимая бумагу из конверта, затем наклонилась к микрофону.
— Ух ты, это потрясающе. — Я посмотрела на лица, устремленные на меня. — Это четырехнедельный праздник в Европе! О, Уилл, я никогда не была за границей, и всегда хотела поехать! — Я обняла его.
— Я знаю, ты отказалась от своих планов стать моделью на международном уровне, когда мы создали семью, а потом и бизнес, поэтому я подумал, что нам пора покинуть нашу собственную безопасную страну и посмотреть мир!
Я подпрыгивала, возбуждение бурлило в венах. Гости снова зааплодировали, Элейн закричала:
— Возьмите меня с собой!
Диора продолжила:
— Возвращайтесь в целости и сохранности, мне нужно, чтобы вы посидели с ребенком, — когда один из официантов подошел, неся трехслойную модель фонтана, который был моим праздничным тортом.
Раньше я не замечала его чистого блеска; белой, почти серебристой глазури, покрывающей каждый слой, и свисающих брызг съедобных серебряных побрякушек, действующих как струящаяся из фонтана вода. У меня перехватило дыхание. Это был настоящий шедевр. Элейн двинулась к нему с разинутым ртом, схватившись за грудь.
У нее чуть не случился сердечный приступ от одного взгляда на него.
Официант поставил торт на маленький столик и жестом пригласил меня сесть перед ним. Одинокая свеча неуверенно мерцала, словно не зная, в каком направлении двигаться… и тут мое сердце остановилось.
Мой торт. Пора. Момент, которого я ждала, настал и ждал с распростертыми объятиями и открытым приглашением в прежнюю жизнь. И все же я была этим пламенем, раскачивающимся взад и вперед между двумя мирами.
— С днем рождения тебя!
С днем рождения тебя!
С днем рождения дорогая Келли!
С днем рождения тебя!
Сорок или около того голосов заполнили комнату, но все, что могла слышать, было тиканье часов в голове.
Тик-так, тик-так, прошлое, будущее, прошлое, будущее…
— Разве ты не хочешь загадать желание и задуть свечу? — спросил Райан.
Я сидела, застыв, несмотря на то что пламя искушало меня своим манящим сиянием. Оглядела людей, своих друзей и семью, которая подбадривая меня, их любовь и поддержка распространялись по всем фибрам моего существа. Уилл… слова из его речи эхом отдавались внутри, и мысли о том, что я могла бы чувствовать то же самое по отношению к нему, смешались в замешательстве. В тот момент я была собой и была полностью счастлива.
Неужели старый добрый Уильям МаксНелли пробудил во мне все самое лучшее? Спас мое сердце от змеиной оболочки Прада и освободил его? А как же Диора и Райан? Если вернусь и выйду замуж за Гранта, они никогда не появятся на свет. Я не встречусь с ними снова. Малыш Диоры никогда не родится.
Весь день я четко знала, чего хочу, но теперь, когда представилась такая возможность, терялась в сомнениях. Жизнь, которую я планировала, или жизнь, которую прожила сегодня?
В последний раз оглядев всех вокруг, мои друзья и семья ритмично хлопали в ладоши и скандировали: «Кел-ли, Кел-ли, Кел-ли…» — и глубоко вдохнув, воздух наполнил и расширил мои легкие. Пламя расплылось перед глазами, и я изо всех сил задула свечу. Запах дыма и расплавленного воска повис в воздухе, когда я закрыла глаза.
Глава 17
Возрождение
«Твоя работа в том, чтобы открыть свой мир, а затем всем сердцем отдаться ему».
— Будда
Я держала глаза закрытыми, когда вокруг раздавались голоса, считая и хлопая в ладоши… по одному хлопку на каждый День Рождения. Если они остановятся на двадцати пяти, значит я вернулась. Я крепко зажмурилась, когда счет перевалил за восемнадцать. Так ли это, подумала я, когда они достигли двадцати пяти. Неужели я вернулась? Подсчет продолжался. Когда я задула свечи, мне не хотелось ни возвращаться, ни оставаться. Я бы пожелала наилучшей жизни для себя, чтобы прожить ее как следует. Сделав еще один вдох, я медленно открыла глаза и увидела вокруг себя расплывчатые улыбающиеся лица. Пятьдесят!
