Я вгляделась в неровные, наполовину выцветшие строчки и недоуменно нахмурилась: какие-то значки и непонятные письмена. Похоже на… формулу? А сам клочок совсем недавно явно был частью какой-то очень старой книги.
«Что это? Ничего не понимаю…»
Озриэль кивнул, мол, знаю, развернул листок к себе и принялся покрывать зеркало торопливыми пояснениями, поглядывая в пергамент.
Пока он писал, я с болью в сердце разглядывала любимого. Сейчас он был похож на ровесника моего дедушки Арчибальда.
«Озриэль, ты здоров?»
Ифрит коротко взглянул на меня.
«Ну, конечно. Просто устал, не обращай внимания».
А рука нервно трет карандаш.
Когда он закончил писать, я пробежала глазами строки и беззвучно хлопнула в ладоши. Это то, что нужно!
«Уверен, что получится?»
Он помедлил и кивнул.
«Если сумеешь найти все ингредиенты… Попробую отыскать рецептуру попроще, но пока альтернативы нет».
«Не нужно, эта подходит».
«Что ты задумала? Ничего без нас не предпринимай».
«Но…»
«Пообещай!»
«Обещаю…»
И скрещенные пальцы за спиной. Прости, Озриэль, но так нужно.
Если получится выбраться из замка, найду первое попавшееся зеркало и свяжусь с ним.
«Озриэль, ты ведь услышишь меня из любого зеркала, если я просто постучу в него?»
«Нет, для этого нужно заклинание вызова ифритов — чтобы позвать именно меня в конкретное зеркало».
«А как…»
Но тут он вздрогнул и прислушался, как будто его кто-то окликнул.
«Что такое? Ты в опасности?» — заволновалась я.
«Мне пора. Ты все поняла?»
Вместо ответа я показала ему листок, куда подробно переписала инструкции. Хотелось написать напоследок все то, что принято говорить, прощаясь с кем-то навсегда — я ведь не знаю, удастся ли мне сбежать до этой таинственной проверки, — но я боялась, что тогда ифрит останется и случится что-то непоправимое. Я не могла допустить, чтобы он из-за меня пострадал, поэтому просто повторила, что очень сильно его люблю.
Он торопливо написал то же самое и исчез. Я устало потерла глаза и еще раз просмотрела расшифровку формулы — зелье, активируемое заклинанием. Наверняка Озриэль приложил немало усилий, чтобы отыскать такое, с которым справилась бы даже я, не имеющая опыта зельеварения. Вся загвоздка только в компонентах. Я несколько раз тщательно все перечитала и повторила на память, а потом порвала листок на мелкие кусочки и съела. Это лишний раз доказывает, как я устала — в противном случае, догадалась бы сжечь.
ГЛАВА 17,
нервная во всех отношениях
Я едва дождалась утра и с первыми лучами рассвета потрясла маленький золотой колокольчик, который Хоррибл оставил вчера на всякий случай. На зов явился Атрос.
— А где Хоррибл? — удивилась я.
— Везде, — резюмировал призрак, подошел к окну, просунул голову сквозь решетку и указал вниз: — Даже я не умею так быстро перемещаться. Он встал еще затемно и с тех пор ни разу не присел.
— Тогда ты, Атрос, можешь кое-что для меня сделать?
Он отвернулся от окна и уставился в пол, покачиваясь на носках.
— Сегодня проси все, что угодно, принцесса. Если это будет в моих силах, то…
— Вот что мне нужно, — я сунула ему под нос список Озриэля, который набросала по памяти, — и как можно скорее.
Атрос пробежал глазами пункты.
— Так, шоколадные пончики, уксусная кислота, настойка белладонны, десять капель ртути, яд красных муравьев, — пока он изучал остальное, я в нетерпении покусывала губу, — клык мантикоры и плюшевый мишка, — дочитал он и присвистнул.
Как известно, лучше всего запоминаются начало и конец, поэтому шоколадные пончики и плюшевого мишку я добавила для отвода глаз.
— И зачем все это? Отравить прибрежные воды?
Я напустила холодность.
— Господин Кроверус желает, чтобы сегодня вечером я хорошо выглядела, а тут, — я потрясла листком, — лучший из известных мне рецептов увлажняющей маски для лица. Им еще моя прабабушка пользовалась.
Атрос вздрогнул и отодвинулся. Значит, я правильно рассчитала: мужчины имеют весьма смутное представление о способах, коими женщины добывают красоту. Знают лишь, что они сопряжены с тратами и страданиями. Скорее всего, во времена Атроса страданий было больше.
— Ну как, получится достать? Понимаю, что некоторые из компонентов довольно экзотичны…
— Есть все, кроме шоколадных пончиков и плюшевого мишки. Сойдет?
— Постараюсь заменить их, — выдавила я.
— Положись на меня, принцесса, — подмигнул призрак. — Сегодня ты будешь красоткой.
Когда он удалился, я схватила иголку и принялась за панно, стараясь ни на что не отвлекаться.
Заказ мне доставил Рэймус в двух коробках. Смущенно, бочком, втиснулся в комнату, пробормотал:
— Вот, нате. Куда поставить?
Я быстро освободила место на столе.
— Сюда.
Драконюх плюхнул коробки (из верхней тянуло отнюдь не розами) там, где я указала, снял шапку, поклонился, снова нацепил ее и шмыгнул к двери.
Я принялась торопливо разбирать принесенное, проверяя, все ли на месте. Сердце упало в пятки, когда там не оказалось засушенного пятачка черного кабана. Он вскоре нашелся, на самом дне, под чешуей барабульки.
Отставив первую коробку, я потянулась ко второй, про себя удивившись, зачем ее перевязали атласным бантом, сняла крышку и замерла. Внутри лежало платье и карточка, на которой размашистым незнакомым почерком было написано:
Сегодня ровно в 18:00. Надень это.
Я.К.Я провела пальцем по подписи и подавила желание тут же разорвать наряд на лоскуты. Ни к чему тратить сейчас энергию, она мне понадобится, вся до капли. Я потянулась вернуть крышку на место, но не удержалась: вытащила платье из коробки, подошла к зеркалу и приложила к себе. При других обстоятельствах я бы порадовалась наряду, действительно прелестному: без рукавов, белый струящийся шелк присборен под грудью и драпируется мягкими складками, напоминая античные колонны, треугольный вырез тянется неглубоким клинышком и украшен золотистой булавкой. К платью прилагались массивные золотые браслеты, покрытые вязью узоров, из тех, что носят выше локтей. В общем, для полноты картины не хватало только таблички «жертвенная дева».
Я вернула наряд в коробку, подтолкнула ее ногой подальше под кровать и начала готовить зелье. Сперва смешала в тазу для умывания начальные ингредиенты. Сверилась с бумажкой и шепнула слово, звучавшее для меня бессмысленным набором звуков. Содержимое таза тут же пришло в движение, начало плавиться и смешиваться. Пока происходила реакция, я перешла к следующей части: подожгла сухой пучок розмарина и кинула в смесь строго на пятой минуте. Масса вспучилась, колыхнулась, выпустила облако зеленого пара, пахнущее гнилыми сливами, и снова успокоилась. Все остальные действия заняли около часа. Когда масса приобрела светло-коралловый цвет, я вытерла лоб и перевела дух.
