О том, кто построил селения в золотолиственных дебрях, можно было только гадать. Немногие уцелевшие летописи Старых народов ничего не говорили по этому поводу, боги молчали. Но маги альтаро сходились в одном – из Вечного леса ничего хорошего явиться не может.
– Что именно он вынес, мы не знаем, но вот что произошло на границе десять дней назад, – лицо исчезло, в облаке капель замелькали картинки: зеленое кружение Дубового Вихря, рвущиеся через него всадники, и падающие на землю листья, мертвые и серые, будто схваченные морозом…
Кое-кто из молодых воинов не удержался, издал удивленное восклицание. Лотис только головой покачал.
– Еще месяц назад я бы сказал, что такое невозможно, – маг дернул рукой, и облако крошечным дождиком пролилось в траву, – но вы все видели сами. Олдаг разбудил настолько древнюю магию, что даже Анналы Корня о них не упоминают. А все мы помним первое пророчество Вилтана Пространного…
Вилтан, один из могущественнейших магов альтаро, жил еще до Войн Пламени, более шести тысячелетий назад. Но оставленная им книга предсказаний переписывалась раз за разом. И новые поколения эльфов со страхом видели, как сбываются ее записи – приход людей, Драконья Ярость, появление гиппаров из глубин моря, раздоры между стволами…
Но начинало книгу пророчество, касающееся Древнего Льда и того, кто его разбудит. Выглядело оно крайне непонятным. В десяти небрежно зарифмованных строчках упоминалась падение равновесия, гибель мира, вестники извне и живой огонь, способный усмирить лед.
По спине Лотиса побежал неприятный холодок – неужели маг имеет в виду, что это предсказание начало сбываться?
– Вы видели достаточно, дабы понять, что именно вам предстоит, – негромко проговорил обладатель алого Цвета, – я… даже не я, а весь Великий лес в моем лице приказывает вам отправиться в земли людей и убить этого человека. От уже совершенного им пошатнулось равновесие, на котором держится Алион. Что дальше? Неисчислимые беды обрушатся на наш мир, если проснувшаяся древняя магия не будет усмирена…
– Старший, вы хотите противодействовать пророчеству? – подал голос один из воинов и маг даже не подумал осудить его за дерзость.
– Ты видишь другой выход? Безропотно сложить руки и ждать смерти? – спросил он. – Одно из предсказаний Вилтана не сбылось благодаря тому, что тысячу лет назад мы помогли людям и гномам уничтожить тиренов. Так почему бы нам ни попытаться сделать лживым другое его пророчество?
Он обвел взглядом стоящих в ряд воинов, и те один за другим опустили глаза, показывая смирение перед волей старшего.
– Я вижу, вы поняли, – кивнул маг. – Перейдем к деталям. Человек знает о нашей враждебности, и подобраться к нему будет непросто. Поэтому вы должны из альтаро превратиться в людей. Я знаю, что это неприятно, но лишь такая маскировка позволит избежать лишнего внимания.
Лотис почувствовал отвращение. Стать человеком, пусть только внешне и на короткое время – что может быть омерзительнее?
– Людскую одежду и лошадей вы получите на границе, перед тем, как выехать в Альгейн. Язык людей вы все знаете в совершенстве. Но этого мало, мне придется наложить на вас искажающие чары. Они не обманут настоящего мага, но наш враг всего лишь слепое орудие колдовских сил, и не более.
Обладатель алого Цвета поднял руки, и ясное небо над поляной потемнело. Между стволами поплыли пряди густеющего тумана. Быстро закрыли солнце, заморосил дождик, капли потекли по лицам воинов, заблестели в волосах.
Послушная воле мага вода, в виде мельчайших частичек рассеянная в воздухе, собиралась в одном месте. Тонким слоем окутывала головы молодых эльфов, меняя очертания лиц, форму ушей и подбородков…
Перед глазами Лотиса все помутилось. Он ощутил, как влага течет по лбу, щекочет кожу под волосами. А затем моргнул и обнаружил, что туман и дождь пропали без следа, а вместе с ними исчезли и восемь воинов-альтаро. Вместо них на поляне обнаружилось такое же число обыкновенных людей. Благородная чернота волос сменилась русыми, рыжими и белыми кудрями, зеленые глаза стали серыми, голубыми или карими, лица округлились и оплыли.
Лотис мог догадаться, как изменился он сам.
– Искажающие чары нужно все время поддерживать, – сказал маг, – и для этого, а также для поиска следов с вами отправляется мой ученик, Аллоэн тар-Удланд Осиновый Лист.
И он поднял руку, указывая на рыжего веснушчатого «человека» со знаками ствола Падающих Звезд на пряжке ремня.
– А старшим будет третий сын вождя второй ветви ствола Высокой Радуги Саен тар-Тиррин Волчий Клык.
Младший сын вождя клана прятался под обличьем русоволосого толстяка с носом-репкой.
– Отправляйтесь, и да пребудут с вами великие боги, – обладатель алого Цвета сделал благословляющий жест. Молодые эльфы поклонились и зашагали к краю поляны, где ждали кони.
Прозвучал и стих топот копыт. Маг остался один.
День за днем Олен и Саттия проводили в седлах. Ночевали на постоялых дворах, иногда просто в лесу. Случившаяся в Гедене ссора была забыта, они вновь общались, как ни в чем не бывало.
В первом же крупном городке девушка повела спутника по лавкам. После этого похода Олен перестал напоминать крестьянина. Он получил бежевый колет с высоким воротником, новые штаны, широкий пояс, подходящий для того, чтобы носить меч, а также длинный плащ на случай дождливой погоды. Плащ отправился в седельную сумку, зато ледяной клинок перекочевал на законное место и теперь гордо висел на виду, давая понять, что с его хозяином шутки плохи. Старую одежду, грязную и кое-где порванную, пришлось выбросить.
На привалах Саттия учила Олена управляться с клинком. Нередко она приходила в отчаяние, когда ученик оказывался неспособен повторить самое простое движение. Но едва дело доходило до схватки, то девушке оставалось только отбиваться, уходить от сильных и точных ударов.
Когда Олен не задумывался, все получалось само собой, быстро и ловко. Но при всякой попытке осмыслить собственные действия меч переставал слушаться. Но, несмотря на это, Рендалл потихоньку учился и больше не выглядел с оружием в руках растерянным недотепой.
Видения случались несколько раз, части ночами, и были не такими яркими, как первые. Но после них Олен просыпался с судорожно бьющимся сердцем и долго не мог снова уснуть.
Пару раз, когда ночевали в диких местах, к стоянке выходил Рыжий. Щурил золотые глаза, глядя в огонь костра, подставлял живот и голову для почесывания, не отказывался от мяса. Но к утру исчезал, чтобы через несколько дней появиться вновь. Выглядел кот довольным и сытым, несмотря на то, что от привычных охотничьих угодий забрался далековато. Казалось, что оцилан получает удовольствие, путешествуя рядом с людьми.
