Словно услышав его слова, под лестницу нырнула служанка с подносом, уставленным тарелками с едой и стаканами, наполненными чем-то темным. Колыхая грудью, так и норовившей выскользнуть из открытого лифа, девица начала шустро сервировать стол.
Ник поднял на нее взгляд и обезоруживающе улыбнулся:
— Благодарствуем!
Та заулыбалась ему в ответ так, словно ей предложили мешок золотых, и напоследок, водрузив на стол пузатый кувшин, кокетливо мурлыкнула:
— Всегда пожалуйста, красавчик. Хозяин говорит, ты к нам на постой? Хочешь, скрашу тебе ночь… И недорого…
Я почувствовала, как самая натуральная, чистая злость взяла меня за горло, мешая говорить, дышать. Мешая думать!
— Эй, фря, вообще-то и я тут, если что… — наконец выдала я, заставив себя справиться с приступом беспричинной ярости. — И… у нас с братцем комната одна на двоих.
— Сестренка? — Придерживая двумя пальцами опустевший поднос, девушка кивнула на меня.
— Сестренка… — Ник перестал улыбаться и смерил ее выразительным взглядом. — Я подумаю.
— А ты не думай! Приходи на третий этаж. Первая дверь, — подмигнула девица и, уже уходя, заговорщицки выдохнула: — Для такого красавца эта ночь — бесплатно.
Я проводила ее взглядом…
Нет, ну какова зараза! Пусть скажет спасибо, что у меня позднее зажигание, а то повыдергивала бы ей космы!
Бросив взгляд на ухмыляющегося Ника, я не сдержалась:
— Ух ты! Вот и проблема решилась! Иди ночуй с этой «гангреной общего пользования», а я спокойно высплюсь в нашей комнате одна!
— Хорошая идея, — невозмутимо кивнул он. — Я подумаю. Только ответь мне на вопрос: чего ты так завелась на ее безобидное предложение?
Цапнув куриную ножку, он впился в нее зубами, не прекращая мучить меня взглядом.
Ну конечно! Лучшая защита — нападение…
— Безобидное? — Сделав равнодушное лицо, я тоже взяла ножку и, не заботясь о правилах и приличиях, принялась за еду. — Ну да… Безобидное. Наверное, у них здесь так принято… Забота о путниках, так сказать… А чего бы ей меня не попросить свечку подержать?! — Притянув стакан, я, даже не заметив вкуса напитка, сделала несколько больших глотков и отставила. — Чего завелась? А ты подумай! Ни стыда ни совести!!! Она же меня чуть не выгнала из честно снятой комнаты!
— Ну не выгнала же! Наоборот, мне предложила уйти. — Ник одним глотком осушил стакан. — Вкусная медовуха.
И снова принялся меня разглядывать.
Ух, порой ненавижу его прищуренные глаза и ухмылочку такую, словно он знает обо мне нечто, чего не знаю даже я!
— Или это ревность? А, Василек?
— Ха! — Я едва не подавилась. — К кому? Забудь все, что я тебе наговорила. И забудь наш поцелуй! Мне не нужен наемник, возжелавший меня только после того, как узнал, что я принцесса! И не называй меня Васильком! Не в коня овес!
Улыбка парня поблекла. Глаза потемнели, а лицо сделалось злым.
— Неужели ты думаешь, что я с тобой только потому, что ты принцесса? Или потому, что ты пообещала мне заплатить? — Он поднялся.
— А что, опять будешь говорить, что это не так? — Теперь настала моя очередь всезнающе щуриться.
Ник молча натянул плащ, достал из кармана ключ и ладонью хлопнул его об стол.
— Так. И ты абсолютно права. Я — наемник. Помогать девицам задаром не в моих правилах.
Он развернулся и направился прочь.
— Эй, ты куда?! — Теперь на смену злости пришел страх. А ну как останусь одна?! Я вскочила, не сводя взгляда с его широкой спины. — Ник?!
Прежде чем выскользнуть из-под лестницы в зал, он неожиданно обернулся.
— Воспользуюсь щедрым предложением! — И снова по губам скользнула его ненавистная и… такая родная улыбка. И милые ямочки на небритых щеках… — Встретимся утром, сестренка.
Я медленно опустилась на стул, глядя, как к нему подскочила грудастая девица. Обняв Никиту за талию, она зашептала ему что-то на ухо и потянула к лестнице.
Придвинув к себе кувшин, я отвернулась и сделала вид, что меня совершенно не интересует эта парочка. Вскоре над головой проскрипели ступени, напоследок раздался звонкий смех, и все смолкло.
Ну и ладно!
Медовуха, говорите?..
Сколько я просидела, заливая медовухой сжигающий душу пожар, — не знаю. Завсегдатаев трактира становилось все меньше, а Ник все не спускался. Не скрою, я очень хотела его дождаться, чтобы высказать все, что о нем думаю, но этот мерзавец и вправду решил отсидеться (а точнее отлежаться) до утра в комнате своей новой подружки.
— Эй, красавица, скучаем?
Я сфокусировала взгляд на давно не бритой роже. Точнее, на сизом носу. Подняв взгляд повыше, я уставилась в подмаргивающие мне из-под всклоченной сальной челки мутные, чуть косящие глаза. В душе шевельнулось узнавание. Где-то я этого типа уже видела…
Не желая поддерживать разговор, я демонстративно отвернулась, но он тут же развернул меня обратно:
— Говорю, скучаем?
— Нет! — Я сбросила его руку и поднялась.
Ох! Лучше бы я этого не делала… Пол вдруг решил стать резиновым и пошел ходуном. Пошатнувшись, я оперлась на стол.
— Это все медовуха! — осклабился щербатым ртом мой неожиданный знакомец. — Крепкая она тут… ух! Давненько я сюда не заходил… а тут вот… решил горе залить… Да ты сядь! — Он припечатал меня лапой по плечу так, что я снова шлепнулась на табурет.
Буйный! Лучше с ним не спорить!
— А что за горе? — Я снова сфокусировала на нем глаза. Может, ему выговориться надо? И тогда он отстанет? Или предложить ему остатки медовухи? И тогда он уснет? Хотя, судя по роже, ему и два полных кувшина будет мало!
— Да ты понимаешь… было у меня дело всей моей жизни. Мы с дружками промышляли на границах царства. Так сказать, чтобы враг с лишней монетой к нам в гости не пробрался…
— Пограничник, что ли? — нахмурилась я.
— Ага. Казак-разбойник! — хохотнул мой собеседник, без уговоров притянул к себе давно остывший ужин и кувшин, довольно булькнувший остатками медовухи. — И до недавнего времени все было хорошо. Напоролись мы, понимаешь ли, дня четыре назад на странную парочку… — Косые глаза снова уставились на меня, подняв в душе волну холода. Мне показалось, что даже хмель выветрился, заставляя мозг работать с отточенной ясностью.
Значит, вот откуда его лицо мне показалось знакомым! Он — один из тех бандитов, что получил от меня горячей картошкой в глаз!!! Господи, сделай так, чтобы он меня не узнал!
— И что произошло? — Я подперла рукой щеку, старательно прикрывая пальцами один глаз. Для маскировки, так сказать.
— Троих дружков порешили, — охотно поведал бандит, — один со спиной мается, после того как на нем бешеный конь поплясал. А я вот в столицу подался. Горе залить. Может, еще к какой банде примкну.
