– А чем колдун отличается от мага? – полюбопытствовал я.
– Маг аккумулирует энергию в себе, колдун же использует энергию, накопленную вне себя. Или поглощает ее не напрямую, а опосредованно – травы какой-нибудь наестся или дыма нанюхается…
– Ладно, ясно, – проворчал я. – Значит, эксперимент завершен и можно ложиться спать. А то устал я очень.
Мы все устали: после бессонной ночи, после всех хлопот, связанных с появлением у нас Петуха, и после уборки – мы вычистили кухню, и завтра нам предстояло оклеивать стены обоями. А Ладе нужно было еще принять меры по предотвращению возможных последствий, и когда я проскользнул в комнату, чтобы устроиться спать – моя подушка сгорела, а на лавке без всякой подстилки лежать было твердо, и холодно, и неудобно, то решил попроситься к Ладе под бочок, – Лада еще бодрствовала. Она сидела на постели, скрестив ноги, и мечтательно глядела в потолок.
– Не мешай, – сказала она строго, когда я прыгнул к ней на колени и потерся лбом о ее округлый подбородок, – я занята. Сны навеваю, – ответила она на мой невысказанный вопрос. – Соседям. Чтобы они думали, что все произошедшее прошлой ночью им приснилось.
– А потолок? – спросил я.
– Что – потолок? – не поняла Лада.
– Ну, мы же залили соседа, теперь ему потолок придется белить.
– Да, – поморщилась она, – об этом я не подумала.
– Пусть лучше они помнят, что был пожар и приезжала машина пожарная, – посоветовал я. – Тогда не нужно будет объясняться по поводу потолка.
Лада задумалась.
– Так это же всему кварталу придется такой сон навевать, – сказала она неуверенно. – И ведь уже сутки прошли, не все, кто вчера здесь ночевал, могут сегодня вернуться… Я не справлюсь. Я лучше навею им, что вчера они были у меня в квартире и помогали тушить пожар. И что мы мирно расстались.
– А он не заставит тебя платить за побелку? Сосед наш снизу.
– Ну так заплачу, делов-то! – сказала Лада.
– Домовушка не переживет, – вздохнул я и вытянулся на подушке, чтобы не мешать ей. – А что ты будешь делать с лейтенантовым начальством, тоже сны ему навеешь? – спросил я, когда Лада покончила с колдовством и улеглась.
– Нет, там сложнее. Там надо, чтобы все было подтверждено документально, – отозвалась она сонным голосом. – Этим мы завтра на зорьке займемся с Вороном. Надо будет к ним в отделение проникнуть, уничтожить заявление соседа и документы подделать. В отпуск, наверное, отправим нашего лейтенанта, в Сочи… А оттуда он уже и не вернется…
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,
в которой повествуется о последствиях
Нет последствий без причин.
Саша Черный
Утром нас ожидал новый сюрприз: наша кухня, вернее, паркет на нашей кухне пророс зелеными побегами, и на некоторых проклюнулись листочки. Домовитый Домовушка оборвал один, понюхал, растер в пальцах и с глубокомысленным видом заявил:
– Не обманули обменщики – правда, дубовый…
– Что? – не понял я.
– Паркет дубовый, – пояснил Пес. – Когда мы с ними менялись, они почему-то особенно упирали на это обстоятельство.
– Так это же хорошо, – сказал я, – значит, прочный, не гниет.
– Гнить-то он не гниет, а что мы с этим леском молодым делать-то будем?
Мы стояли на пороге кухни. Перед нами предстали ровные ряды молодой дубовой поросли – ни дать ни взять лесопитомник. Грядки повторяли рисунок паркета.
– А мне лично нравится, – сказал я, – весной пахнет…
– Нет, это надо выполоть, нечего сорную траву в избе разводить! – отрезал Домовушка и решительно потопал к плите. – А запахов хочешь, скажи Ладе – она тебе быстро любой устроит, в аппарате только кнопочки понажимает…
Подоконник тоже пророс, и аквариум выглядывал из веточек, как волшебное окно в подводный мир. Из зарослей высунулась бородавчатая голова Жаба.
– Доброе утро! – вежливо поздоровался он. Он был груб, наш Жаб, но вежлив.
– Доброе-то доброе, но давай слезай, сейчас лес рубить будем, щепки полетят… – Домовушка снял со стены над плитой висевший там секач, которым он обычно шинковал капусту, и решительно замахнулся.
– Не дам! – взревел Жаб и надулся до размеров футбольного мяча. – Не дам рубить! Такую красоту!..
– Ты смотри, он у нас эстет, – мурлыкнул я, вспрыгивая на лавку – на ней тоже пробились росточки. – Никогда бы не подумал…
– Я не эстет! – фыркнул Жаб, причем слово «эстет» он произнес с неподражаемым презрением, как видно посчитав его каким-то изощренным ругательством. – Но я… я… Я тоже хочу жить, как человек!.. А то вы все… А я в миске да в миске… – И из его правого глаза выкатилась огромная слеза и медленно поползла вниз, огибая по пути бородавки.
– Так что, мы болото должны устроить, раз тебе так хочется? Совсем избу испаскудить? А ну, посторонись! – И Домовушка решительно занес секач прямо над головой Жаба.
– Я не болотный! – проревел Жаб. – Я древесный! Хочу на дереве жить! И вашей Ладе то же самое скажу!
– Нашей, – поправил его Пес. Он пока еще не рычал, но где-то в его животе родилось уже ничего хорошего не предвещавшее ворчание. – Нашей Ладе.
– Не придирайся к словам! – крикнул Жаб, всхлипывая. – Наша, ваша – какая разница? Кстати, а где она?
Все переглянулись и посмотрели на меня, вполне резонно полагая, что кто-кто, а я-то знаю.
– И Ворона нет, – задумчиво произнес Пес, – и Петуха…
– Ага, – кивнул я, – и вон еще кого, – я указал в угол над дверью, где висел ажурный домик Паука. Сегодня там было пусто, и никто, темный и огромный, не таился в глубине. – Дело у них с утра важное, понял? – сказал я. – Отделение милиции пошли взламывать.
– А я? А меня она почему не взяла? – проскулил Пес, подвывая. – Вдруг на нее нападут? Вдруг что-то случится? Кто ее защитит?
– Не говори глупостей, – посоветовал я, – что может с ней случиться такого, от чего она не смогла бы себя защитить? Кто может причинить вред потомственной ведьме…
– Лада не ведьма! – рыкнул Пес.
– …да, конечно, потомственной волшебнице в нашем трезвом и рациональном мире?
– Да, но Петуха она взяла, и Паука даже!.. – заявил Пес уже спокойнее, во всяком случае, позывов к подвыванию в его голосе я не услышал.
– Они ей были нужны для дела. Она ведь не просто так пошла, а документы подделывать милицейские. А кто ей сможет в этом лучше помочь, как не милиция?
Пес признал мою правоту. И успокоился, хоть и остался мрачен. До тех пор пока Лада не пришла, он лежал под дверью, уронив большую голову на лапы, и тихо вздыхал.
Ох уж эти мне влюбленные!
Домовушка попрепирался еще немножко с Жабом, потом оставил на усмотрение Лады решение вопроса, быть лесу иль не быть в нашей кухне.
