Спина Мейсиуса уже не видна, когда из леса выбираются Бентон и Боулз.
Эти двое не так серьезно оборваны, но у Боулза, похоже, крепко помяты ребра. Бентон почти тащит его на себе. Оба тяжело дышат и отплевываются. На вид каждому не меньше сорока. Глаза Боулза закрыты. Бентон глядит встревоженно и зло.
– Они были здесь, – говорит Бентон.
Боулз хрипит.
– Сейчас я тебя положу назад, – говорит Бентон.
Он подводит Боулза к задней двери, видит на ней вмятину от пинка, оглядывается в поле. Открывает дверь и запихивает Боулза внутрь. Боулз, скрючившись, укладывается на сиденье. Бентон садится вперед. Смотрит на приборную доску.
– Ублюдки, – произносит он устало.
Поворачивает ключ туда-сюда.
– А-ах?.. – хрипит Боулз.
– Все нормально, – говорит Бентон. – Я тебя вытащу.
Боулз мучительно кашляет, обхватив себя руками за бока.
Бентон выходит из машины и вдруг мешком садится в снег, будто у него отказали ноги.
Боулз в машине хрипит, плюется и жалобно стонет. Бентон медленно достает из кармана пачку сигарет. Долго ищет зажигалку. Закуривает. Сидит, глядя на вмятину в двери.
– Эй? – слабо зовет Боулз.
– Здесь, – откликается Бентон. – Я здесь. Сейчас.
– А-а г-где о-они?
– Ушли, – коротко объясняет Бентон.
– П-почему?
– Не смогли завести машину. Ублюдки. Только аккумулятор посадили в ноль. Они не знают, что такое старый дизель. Проблема холодного пуска, ха-ха… Нам повезло. Кажется. Ты привкуса крови на губах не чувствуешь?
– Н-нет. Вроде бы…
– Это хорошо, – говорит Бентон. Он бросает сигарету и встает. Медленно, подволакивая левую ногу, идет к двери багажника. Заглядывает внутрь.
– О боже! – выплевывает Бентон, словно ругательство.
– Что?
– Ублюдки!
Бентон отпрыгивает от багажника и озирается. Сильно припадая на левую ногу, обегает машину кругом. Бросается к водительской двери, открывает, что-то дергает под приборной доской. Крышка капота чуть приподнимается. Бентон поднимает ее выше.
– Ублюдки… – шипит он. – Куда же вы дели запасной?!.
Опускает крышку, сует правую руку под куртку и сильно трет грудь в области сердца.
– Помочь? – слабым голосом предлагает Боулз.
– Лежи! – Бентон идет вдоль машины, вглядываясь в сугробы.
– Они нас бросили, да?
– Хотели.
– И правда ублюдки.
– Стоп… – Бентон сходит с утоптанной площадки, образовавшейся возле машины, и легко выуживает из сугроба аккумулятор. Тут же вскрикивает от боли, падает на одно колено, но аккумулятор не выпускает.
– Что?
Бентон тихо рычит.
– Ничего, – говорит он наконец. – Болит всё. Просто болит.
Он с видимым трудом относит аккумулятор к капоту, бережно опускает его на снег, возвращается к багажнику, роется внутри. Приходит обратно с гаечным ключом, поднимает крышку капота, ставит ее на упор. Откручивает клеммы. Все действия Бентона сопровождаются неразборчивой руганью и иногда сдавленными всхлипами. С криком «Ублюдки!» Бентон рывком выдергивает разряженный аккумулятор и отшвыривает его в сугроб. Заталкивает на место новый. Прикручивает клеммы. Закрывает капот. Идет к багажнику, небрежно бросает в него гаечный ключ, захлопывает дверь. Садится в машину. Долго глядит на приборную доску. Наконец поворачивает ключ.
На приборной доске загораются лампочки. Бентон не столько глядит на них, сколько к чему-то прислушивается. Желтая лампочка гаснет, из-под капота доносится щелчок. Бентон тут же выключает зажигание.
– Гребаные дилетанты! – произносит он с презрением и ненавистью. – Сопляки.
– Зато все живы, – говорит Боулз. И добавляет: – Кажется.
Бентон сидит неподвижно примерно с полминуты. Снова включает зажигание. И опять возвращает ключ назад после щелчка.
– Чего не крутишь? – спрашивает Боулз.
– Представляешь, как там все заплевано соляркой?
– Да, ты прав, – соглашается Боулз. – Боже, как холодно.
– Только благодаря холоду мы с машиной. Летом эти двое завелись бы и укатили.
– Они бы потом очухались и вернулись за нами.
– Черта с два. Они бы рванули за подмогой. Гребаное новое поколение. Им с детства вбивали в головы, что проявлять инициативу опасно, а надо звать на помощь. Вертолет пришел бы через полдня, мы бы к этому моменту замерзли. Уковыляли бы с перепугу далеко в поле. Нам просто не хватило бы сил вернуться к лесу, чтобы развести костер.
– Подальше от леса… – шепчет Боулз. – И поскорее.
Бентон снова берется за ключ.
– Молись, дружище, – говорит он.
Боулз шевелит губами. Он и правда молится.
На этот раз, когда гаснет желтая лампочка, Бентон поворачивает ключ еще на одно деление. Включается стартер.
Первое впечатление такое, будто под капотом что-то взорвалось. Джип заметно подпрыгивает. Из выхлопной трубы летят плотные сгустки черного дыма. Двигатель взревывает и молотит, словно тракторный, но через несколько секунд успокаивается и начинает ровно тарахтеть.
Бентон сидит за рулем и тупо глядит на приборную доску. Лицо у него каменное.
– Повезло… – стонет на заднем сиденье Боулз. – По-вез-ло-о…
Бентон молчит.
– Рычаг холодного пуска вытягивал? – спрашивает Боулз заинтересованно.
– Ты, раненый! – прикрикивает Бентон.
– Забыл сказать, что при таком раскладе лучше не надо.
– Не учи ученого. Я его даже не трогал.
Боулз возится на заднем сиденье и тихонько охает.
– Лучше полежу, – говорит он. – Неужели нет перелома? Очень мне не хочется перелома. Боже, что это было, что это было… Что это было, а?
– Как бы медведь, – говорит Бентон. Он закуривает. Выдвигает пепельницу. Включает печку. К тарахтению двигателя добавляется гул вентилятора.
– Просто медведь?
– Не просто. Не знаю!
– В машине есть оружие?
Бентон страдальчески морщится, кладет сигарету в пепельницу и лезет под рулевую колонку. Рычит от боли. Засовывает руку по локоть, потом еще глубже. Дыша сквозь зубы, распрямляется и демонстрирует Боулзу большой черный пистолет.
– На.
– Спасибо, – Боулз осматривает пистолет и бережно прижимает оружие к груди.
– Он не придет сюда, – говорит Бентон. И добавляет: – Мне так кажется. Он уже… Не придет, в общем. Ладно, тронулись. Я окно приоткрою, а то запотело всё.
Бентон выходит из машины, отдирает от лобового стекла примерзшие щетки стеклоочистителей. Глядит в лес. Пыхтя и постанывая, лезет в сугроб за выброшенным аккумулятором. Относит его к багажнику, кладет внутрь.
– Вот так, – говорит он удовлетворенно. И садится за руль.
Джип медленно, в три приема, разворачивается. Встает в неглубокую колею. И катит по бескрайнему снежному полю.
