Теперь я понимаю, как это было глупо и безответственно. Снаружи Кельт-Адас пытался удержать дракона, рядом со мной ты искал в Свитке что-нибудь, что позволило бы нам победить его. А я интересовался лишь прошлым моего народа! Но я не мог ПОСТУПИТЬ иначе! Узнав, что в Свитке Прошлого содержатся все ответы на мои вопросы, я не мог думать ни о чем, кроме Исхода людей.
Когда люди приняли решение отправиться в Запретные Земли, большинство народов Заповедных Земель пытались их отговорить. А когда поняли, что сделать этого не удастся, многие преградили им путь.
– Кланы орков разделились, – добавил Агрон. – Все понимали, что людей нужно остановить, но первая половина боялась сразиться с людьми, считая это безнадежным. Кто-то боялся смерти. Кто-то понимал, что люди все равно не повернут назад, даже если мы перебьем половину из них, и что в любом случае Заповедные Земли уже никогда не будут прежними. Другие просто не могли поднять оружие на недавних друзей. Кое-кто был готов на все, чтобы остановить людей. Они понимали, что после Исхода мир изменится до неузнаваемости: они не смогут, не захотят в нем жить, и поэтому были готовы умереть в этом бою.
Но раз я существую, значит, две тысячи лет назад мои предки сделали первый выбор…
– Так было и у остальных народов, – кивнул Алекс. – Сначала в бой с людьми вступили гномы. Не потому, что были смелее орков, а просто потому, что людям нужно было миновать Гномьи горы. Четыреста гномов, идущих на верную смерть. Они надеялись хотя бы своей гибелью показать моему народу всю глупость, всю неправедность Исхода. В том бою люди впервые применили магию Смерти на полную мощность. Впервые призвали Смерть, чтобы она забрала сразу несколько сотен… И та с готовностью откликнулась на их зов. Пятьдесят человек убили четыре сотни гномов, потеряв в том бою всего троих. Тогда они впервые не получили ответа от Жизни. Впервые не смогли воскресить павших товарищей. Мой народ лишился своей магии, еще не перейдя Туманные горы, а лишь решив их перейти. Впервые убив невиновных…
Агрон молчал, обдумывая услышанное. Он и сам не раз размышлял о причинах, толкнувших людей на уход из Заповедных Земель в Туманные горы, и единственной причиной, приходившей ему на ум, было нежелание выполнять предписанный им долг. Он не мог этого одобрить, но, по крайней мере, понимал. Мог бы понять предка всех драконов, если бы тот, потеряв возлюбленную, с которой прожил бок о бок тысячу лет, покинул свою пещеру и хранящийся в ней Свиток и отправился на поиски нового дома, который не напоминал бы ему об утрате. Но если бы тот же предок драконов, прожив в своей пещере сотню лет, вдруг однажды проснулся бы и подумал: «А чего это я тут делаю? Разве просил я селить меня именно в эту пещеру? А не поискать ли мне другую?»… Это в голове Агрона просто не укладывалось.
Орки жили в степях с Сотворения мира и не помышляли ни о чем другом. До сих пор… Кто знает, может быть, сейчас Орочьи кланы уже объединились в могучую орду и двинулись в глубь Заповедных Земель, чтобы найти себе новый дом. Более комфортный, спокойный, но… Но чужой! Не тот, что был подарен им Создателем.
– А что, если Исход людей – тоже часть замысла Арктара? – спросил Агрон. – Может быть, создавая твой народ, он намеренно вложил в их сердца самобытность, недоверие ко всему на свете, толкнувшие их за Туманные горы?
– Я думал об этом… Не мог же Арктар в самом деле не предусмотреть человеческого самолюбия? И не нахожу ответа на этот вопрос. С одной стороны, ты упоминал о книгах, в которых говорится о Свитках Знания…
– …Которые Арктар до поры до времени спрятал в Заповедных Землях, – подхватил Агрон. – И которые соберет воедино величайший герой или герои всех народов, чтобы противопоставить их силу приближающемуся Злу. Об этом говорится лишь в нескольких гномьих книгах, да кто-то из орков-стариков рассказывает молодежи эту легенду.
– У нас не сохранилось книг, но легенда осталась. В ней, правда, говорится о том, что несколько воинов из разных городов отправятся за горы на поиски Свитков. Но о том, что среди них будет орк или маг-огневик, нет ни слова. Равно как ни одна из легенд не повествует о том, против какого именно зла им придется сражаться, используя мощь Свитков. Так вот, легенды эти остались с тех времен, когда Арктар жил в Заповедных Землях. Значит, он готовился к чему-то. Знал о приходе Зла… А у меня есть ощущение, что Зло это как-то связано с Исходом людей. Что, если бы мы не перешли Туманные горы, ничего бы не произошло…
– Арктар не зря назвал земли за Туманными горами Запретными. Может быть, он знал о том, что там таится Зло, и знал, что однажды оно проснется и направится в Заповедные Земли. Может быть, потому он и повелел жить на этой стороне гор, а сами горы населил нежитью, титанами и драконами, которым завешал никого не пропускать на другую сторону?
– Не пропускать – потому, что они могут разбудить Зло? В таком случае можно предположить, что Арктар оставил Свитки просто на всякий случай, вдруг что-то пойдет не так и кто-то все же перейдет горы… Но тогда почему эта Тьма, которую мы с тобой видим во сне, дремала две тысячи лет, которые люди провели в Запретных Землях?
– Может быть, люди просто еще не совершили того, что может пробудить Зло? – предположил Агрон. – И в таком случае, может быть, еще не поздно остановить их? Заполучить все четыре Свитка, перейти горы и…
– Может быть…
Агрон медленно достал из-за пояса Свиток, чувствуя, как его магия просачивается в него, легонько покалывая кончики пальцев. Свиток молчал, видимо, понимая, что его обладатель прикоснулся к нему не затем, чтобы окунуться в океан знаний, а просто чтобы рассмотреть. Агрон чувствовал, что стоит ему только пожелать, и Свиток проникнет в его разум: библиотекарь, являющий собой саму суть древней магии Арктара, начнет заполнять его память новыми и новыми знаниями. Стоит только пожелать, и он узнает все о прошлом Заповедных Земель.
– Здесь должны быть ответы на эти вопросы… – сказал он. – Нам лишь нужно найти их.
– И узнать, куда идти дальше, – отозвался Алекс. – Где находится Второй Свиток.
Алекс протянул к нему руку, но не коснулся поверхности Свитка.
– Заглянем? – спросил он. – Ты готов?
– Готов…
Исчезли горы. Исчезло заходящее солнце. Исчез весь мир.
Агрон погрузился в себя, внутрь своей памяти – гигантского зала, с которым не могла сравниться ни одна подземная библиотека гномов. Зал, заставленный стеллажами с книгами.
Библиотекарь был где-то рядом. Невидимый, неосязаемый, но все же реальный. Агрон ощущал его присутствие… И чувствовал, что тот ждет его вопроса. Ждет, когда Агрон сформулирует для себя, что же он хочет узнать.
