— Айя Канаме сказала «будет боязнь больниц», знаешь ли. — Покачала головой выглядящая как школьница средней школы аякаси с роскошной длинной косой, в конец которой была заплетена лазурная лента. — Тем более, я теперь могу обеспечивать нужный уровень стерильности.
— Сестренка крута! — Вмешался ребенок, на пробу трогая пальцами уже отошедшей от операции руки другую, только что прооперированную. — Ха! Ничего не чувству… Ой! Она опять колется! Как иголками!
— Наркоз «отходит», потерпи, Хари. — Девушка легонько растрепала волосы подопечного — и успела заметить, как дернулась щека у его матери. — Зато — было не больно, знаешь ли.
— Я — шиноби, я не боюсь боли! — Выпятил грудь парень… и, ойкнув, схватился за локоть. — И тут колет!
— Зато, как пройдет, сможешь поиграть с Господином Кроликом-сама…
— Да? Ура!!! Я побежал — принесу клетку!
— Хари! — Вскинулась было мать, окликая стартовавшего, как ракета из пусковой установки мелкого… да куда там — он уже успел выскочить за дверь. — У тебя же рука… Это точно не опасно, Сидзука-сан? Так двигаться после хирургического вмешательства? Обычно — врачи запрещают…
— Раны нет, опасности — нет. — Богиня рек собрала окровавленную и влажную салфетку — «полевой хирургический стол» и отправила в мусорное ведро. — Так доктор Аой говорит. И вы это у меня спрашиваете в шестой раз. Знаешь ли.
— Просто хочу еще раз услышать это из чужих уст — так больше успокаивает. — Сандра покачала головой. — Я ведь все-таки женщина и мать, несмотря на профессию… Главное, что бы не было такого чудовищного воспаления, как в первый раз!
— Мы используем теперь один и тот же материал, стенку «искусственной вены».[17] — Пожала плечами змея. — Но следить все равно нужно — по крайне мере, первые пять дней. Знаешь ли.
— Буду следить… хоть бы в этот раз сработало! Каждый раз, как вижу, как Хари разрезают руку… брр! А это точно сработает?
— У Юто же работает, знаешь ли. — Устало ответила школьница. — И мы собираемся использовать подобное средство на Нумото — я уже говорила.
Женщина внутренне поморщилась — технология сбивающих непроизвольную работу кеккей генкай имплантов, как ей честно сказали, Юто и компания из мизучи и доктора Айо стали разрабатывать фактически с нуля: кроме общих сведений «точно известно, что это работает» никто ничего не знал… и испытания фактически шли на ее сыне! Женщина скрипела зубами — но согласилась… фактически, она сама ранее отдала ребенка на опеку в клан Амакава, и только их доброй волей стала возможность видеть младшего отпрыска каждый день. Волей — и желанием, что бы Момочи сотрудничали в деле контр-шпионской активности против города хотя бы с какой-то гарантией, кроме денег и честного слова… Разумеется — ребенок не был единственной «гарантией»: кое-кто явно осуществлял перекрестный контроль… ну, как мог. Других профессионалов у странноватой семейки Амакава под рукой не было — ну, если не считать таковыми специалистов по безопасности клана Охаяси, которым, к слову, тоже рассказывали и показывали не все. Многое — да, но часть незаметно так пытались оставить за кадром. Например — численность демонов в городе (которых явно было больше задекларированной «официально» сотни вассалов), или евгенические по своей сути исследования с семьями-гаремами в рабочем квартале… «Жесть какая!» — как говорит Сора. Сора-Сора, какое счастье, что тебе не придется хлебнуть «старых порядков» в клане, о которых ты знаешь, вот только не видела ничего лично: уж я постаралась тебя уберечь — до поры. Возможно… хм, возможно, даже получится. Если конечно, «Особая зона Такамия» не развалится раньше, чем «встанет на ноги». Как ни странно, шанс второго исхода оказался не так уж мал… и продолжал, по ее оценке, расти. Остается удивляться, почему большая часть «внешних сил» пока не проявляли в городе никакой активности… хотя да. Если собрать поверхностную информацию не по одному из направлений, а хотя бы с двух-трех, задумка Юто Амакава (а теперь, зная своего «непосредственного заказчика» получше, она уже не сомневалась, что инициатором изрядно теперь «мутировавшего» процесса «конвертирования города» были не Охаяси) результат обобщения выглядел… гм. «Давайте наберем демонов, которые против насилия и за мир во всем мире (!), ударными темпами обучим (!!) их всяким полезным умениям и заставим работать (!!!) на переднем крае науки (!!!!). А для контроля наберем трудных подростков, снабженных летающими камерами-дронами, пригласим в инвесторы ничего лично не производящий клан владельцев учебных учреждений (и потому отнюдь не богатый… ну, по меркам среды), а в контр-разведку — официально не существующих „шиноби“. И так победим (с).» Если это не бред — то что тогда бред?! Ками-сама, да даже авторы голливудских боевиков, где один Рембо «выносит» половину вражеской армии по сравнению с этим придумывают сценарии в жанре суровой и предельно реалистичной прозы!..
— Мама! Мама! Я принес! — Вихрь влетел в комнату, таща на вытянутых руках перед собой клетку с пятнистым декоративным карликовым кроликом. Ушастый зверь, меланхолично пережевывающий свой корм, на провокации в виде тряски и ора фактически в уши не поддавался — за что и был выбран в прямом смысле «подопытным кроликом». По идее, животное должно было бы возненавидеть ребенка, увидевшего «пуську» на одной из обязательных прогулок по городу — продавец и владелец зоомагазина на свою беду решил выставить часть живого товара на улицу перед заведением. Однако, тычок пальцем, после которого мизучи едва успела «собрать» практически перепиленную пополам тушку животного (Тайчо невозмутимо прикрывал полами пальто действо от редких поутру прохожих) не только не изменил характер «героя» — молодой хозяин «трофея» (немедленно выкупленного вместе с клеткой, пока продавец не заметил мокрое пятно с кровавыми разводами на асфальте) по-прежнему на вызывал у него особых чувств. И вот теперь «меховая тушка», за аутичность прозванная «Господином Кроликом-сама», должна была в очередной раз принять на себя «первый удар» в пробе уже восьмого по счету комплекта имплантов-«блокираторов»…
— Мам! Можно я его уже достану?
— А твоя рука?..
— Все-все уже прошло! Можно? Можно?
— Можно. — Сдалась Сандра. — Только помни, что тебе сказала Сидзука-сан…
— Я помню! Не терять концентрации, не мечтать о чем-то постороннем и не забывать, кого держу на коленях!
— Хорошо запомнил, знаешь ли. — Похвалила Сидзука, расстилая новую хирургическую салфетку поверх колен ребенка: так было проще вовремя «ликвидировать последствия» — по крайне мере, загнанная обратно в сосуды кровь еще ни разу не была достаточно загрязнена, что бы вызывать воспаления. Минут на десять младший Момочи оказался занят — теребил животное, гладил, заглядывал в глаза, пытался разговаривать… в общем, занимался той ерундой, что регулярно делают даже самые взрослые люди, увидев разомлевшего на солнцепеке котика. Впрочем, дети — непоседливы, и Хари, даже учитывая наложенное ограничение на контакты с живыми существами, не оказался исключением. Тискать послушную «живую игрушку» ему, впрочем, не надоело, а вот сидеть просто так…
