Чувствуется, мистер клерик, – проворчал Торк, – вы знакомы с ними не понаслышке. Презрительный взгляд, которым удостоил гнома преподобный, вызвал одобрительную усмешку драу.
– Да уж, мистер гном, знаком-с!
Я сразу захотел спросить, не участвовал ли преподобный Уиллер в битве при Шайло, но в последний момент прикусил язык.
– Мне, – продолжил доктор, – что б вы знали, глубоко симпатичны эти громко пыхающие штуки – они оставляют после себя не так уж много работы для нас. То ли дело ружья… от них возни куда больше!
Клерик прервался, сделав странный жест – то ли нос решил почесать, то ли… прислушавшись, я уловил четкое «буль-буль-буль» и едва сдержал завистливый вздох. Похоже, в левом рукаве преподобного имелся туз… в полпинты. Лео, помню, как-то раз клялся-божился, что в госпиталях виски раненым наливают по первой просьбе. Тогда ему, понятное дело, никто не поверил – сам-то Лео по койкам не валялся, так, треп случайный подслушал. Но если оно и вправду так, пари держу, себя доктора навряд ли забывают…
– И это при том, – продолжил Уиллер, – что мы в подавляющем большинстве случаев имеем дело с недоумками, позволившими издырявить себе руку или ногу.
– Вот как? Занятный статистический казус. – Темный эльф с сомнением глянул на Торка, словно желая убедиться в наличии у гнома не только рук-ног, но и прочих частей тела. – Мне казалось, что анатомия гуман… большинства ваших потенциальных клиентов предполагает наличие также торса и головы. А поскольку общая поражаемая площадь…
– Чертовски верно подмечено, мистер Елка-на-Рождество! – рявкнул клерик. – Естественно, заполучить пулю в пузо куда проще, чем в пятку!
Сначала я решил, что во втором рукаве преподобный держит закуску, но, принюхавшись, уловил запах бренди.
– Статистика, говорите… к началу войны в армии было аж 113 хирургов. Из которых 24 присоединилось к Конфедерации, а 3 были уволены, – клерик громко фыркнул, – за нелояльность. Как вам такая статистика, мистер щеголь? Догадываетесь, чего эти цифирьки означают?
– В сочетании с численностью армий воюющих сторон, – задумчиво произнес темный эльф, – эти цифры, полагаю, означают наличие неких проблем с количеством квалифицированного медперсонала.
– Браво! – каркнул Уиллер. – Вдвойне «браво» за словечко – квалифицированного! И «неких проблем» – это вы тоже хорошо сказанули! Просто чертовски здорово! Жаль, я не умею так же ловко формулировать! Я, черт побери, в таких случаях говорю, – клерик приложился к рукаву с виски, – вопиющая нехватка!
Ему пришлось прерваться. Четкая россыпь барабанной дроби прозвенела над дорогой – навстречу маршировал пехотный отряд.
– Квалифицированного! Ха! Нам присылают олухов, не знающих, с какого конца браться за хирургическую пилу! Болванов, с трудом способных заговорить оставленную котенком царапину! Глупых девчонок, видевших кровь лишь на своих, – буль-буль-ль, – и хлопающихся в обморок при виде того, что вытворяет с живой плотью свинцовая дрянь крупного калибра. Ха! За пару недель муштры большинство новобранцев запоминают, с какого конца заряжать винтовку, – но чтобы подготовить врача или клерика, могущего… – Он замолчал, тяжело дыша, и с какой-то яростью уставился на приближающихся парней в синей форме. Две шеренги, по полсотни в каждой, – похоже, рота. Первым шел барабанщик – голубоглазый парнишка лет шестнадцати, никак не больше. Впрочем, большая часть солдат в колонне по части растительности на лице недалеко ушли от драммера. Да и браво вытянувшийся в седле лейтенант – тоже[12].
Молодые. Веселые.
И я вдруг с пронзительной четкостью осознал, что преподобный А.К. Уиллер сейчас видит этих солдат перед своей госпитальной палаткой… лежащими на пропитанных кровью и гноем носилках…
…или…
Мы стояли на обочине, а они шли мимо нас, и почему-то мне казалось, что идут они так уже давным-давно. Целую вечность.
Там-пам-тарам-пам-пам!
Там-пам-тарам-пам-пам!
Мы идем, чеканим шаг!
Пусть боится злобный враг!
Там-парам-пам-там-парам-пам!
Пусть бежит он со всех ног!
Видя блеск наших штыков!
Там-пам-тарам-пам-пам!
– Раненным в грудь, живот или голову, – хрипло сказал клерик, – санитары дают воду и морфий. И оставляют лежать на поле боя. Потому что имеют приказ – в первую очередь выносить с ранениями конечностей. Тех, у кого больше шансов… на исцеление. А уже потом – всех… прочих.
– Хороший жилет из…
– Замолчите. – Драу произнес это вроде бы и тихо, но в ушах у меня разом зашумело. Магия, не иначе. – Замолчите, бригадир-лейтенант, – повторил мистер Белоу. – Если не можете сказать что-нибудь умное, лучше не говорите ничего.
Я как-то даже и без особого ужаса подумал, что сейчас Торк ответит – вот переведет дух от эдакой наглости, да и ответит. Ох как ответит – небу жарко будет!
А потом темный эльф его убьет. И пытаться мешать ему я не стану.
Торк промолчал.
1863, лагерь Потомакской армии, Гарри и Салли
– Когда-нибудь Трой все-таки выйдет из себя и прибьет тебя. – Гарри зевнул. – А я даже не стану пытаться ему мешать. Наоборот, возможно, и помогу… если вдруг случится чудо и ему понадобится чья-то помощь.
Спасибо, Гарри. – Тролль, наклонившись, медленно помешивал варево на костре. – Но, во-первых, я пока не собираюсь прибивать Салли, а во-вторых, думаю…
Да-да, я превосходно знаю, как вы оба меня любите, – перебил его толстяк. – Даже и не сомневался в ваших чувствах. Но все же, прежде чем вы окончательно решите спровадить меня в этот котел, могу я получить ответ на поставленный мной вопрос? А? Да даже распоследние гоблы перед этой процедурой интересуются последним желанием своего будущего ужина!
Однако спрашивают они вовсе не для того, чтобы исполнить его. Это всего лишь одно из проявлений их специфического чувства юмора. – Тролль на миг задумался и добавил: – Насколько известно мне.
– Дикари, одно слово, – буркнул Салли.
– Ты лучше уточни, – шулер отложил в сторону масленку и принялся тщательно вытирать измазанные пальцы, – на который из вопросов жаждешь услышать ответ. А то ведь, пока я снаряжал барабан, ты их задал не меньше дюжины.
– Не кривляйся, а? Ты отлично понимаешь, что главный вопрос, которой меня интересует: как долго мы будем торчать здесь?!
– Пока не надоест.
– Что-о?!
– Видишь ли, друг мой Салли, – осклабился шулер. – Ты, конечно, удивишься, но мне вдруг начало нравиться армейское житье. Взять, к примеру, кормежку… – Гарри выразительно похлопал себя по пряжке ремня, – я прибавил фунтов пять, не меньше, да и ты отнюдь не выглядишь исхудавшим. А особенно, Салли, мне нравится то, что я могу приказать тебе заткнуться, а ты, – шулер ткнул пальцем в нашивку, – не посмеешь ослушаться старшего по званию.
