– Ничего не случилось. Все хорошо, – брат беспечно улыбался и жевал сорванный где-то в поле колосок. – Солнце сегодня пахнет осенними яблоками, тебе не кажется?
У Ласа всегда все хорошо, это мы – суетные смертные – вечно волнуемся о каких-то пустяках. Иногда я даже думаю, что ему стоит удалиться в горы, где он через два дня станет святым-учителем среди пытающихся достичь просветления монахов.
Мне пришлось отбросить свою боязнь показаться меркантильной – иначе мы бы еще полчаса обсуждали поэтические особенности погоды.
– Лас, почему ты едешь на козлах и что с семенами?
– Просто в карете нет места. А семена я купил.
– Подожди…только не говори мне…
Страшные подозрения требовали немедленного подтверждения – поэтому я обежала экипаж и распахнула его дверцу. Осмотреть внутреннее пространство кареты мне так и не удалось, потому что в проеме тут же выперся плотный пузырь мешковины. Я пощупала его и убедилась, что внутри нечто сыпучее.
Как они умудрились это сделать? Мешки ни за что бы не протиснулись в этот узкий вход! Да и карета выглядела так, будто ее вот-вот разорвет изнутри. Попыталась закрыть дверцу, но у меня не вышло, даже когда я нажала двумя руками, а затем уперлась в нее спиной.
– Лас! Когда я говорила найти самый дешевый способ доставки, то не имела в виду, что надо загрузить все в наш парадный выезд! Ты хоть знаешь, во сколько нам обойдется его ремонт?!
Брат спустился с козел, постучал экипаж по лакированному боку, налег плечом на дверцу и с натужным вздохом умудрился-таки ее захлопнуть.
– Не бойся, сестренка, он крепкий.
– И ты ручаешься, что он останется таким после того, как мы вытащим мешки? – будто поддерживая мое мнение, дверца экипажа вновь распахнулась и стукнула Ласа по плечу. Пузырь мешковины вывалился наружу. – Если вообще сможем их вытащить. Как они их туда запихнули?
– Не знаю, я не видел, – брат снова налег на дверцу.
Места в карете для меня, естественно, не нашлось, и я была вынуждена продолжить свой путь одна. Лас порывался посадить меня к вознице на козлы, утверждая, что с удовольствием прогуляется по такой хорошей погоде. Но я отказалась: во-первых, я же не монстр, чтобы заставлять ходить пешком уставшего с дороги брата, а во-вторых, в случае с Ласом уставшего брата можно потом и не дождаться домой, настолько завораживали его природные красоты нашей и любой другой местности.
Проходя мимо фабрики, я невольно замедлила шаг и стала разглядывать входивших и выходивших людей. В основном это были рабочие, иногда окрестные фермеры, но вот в воротах показалась темная фигура в сюртуке. Господин Клаус мельком окинул взглядом дорогу, увидел меня и рефлекторно сделал шаг назад в ворота, потом понял, что я его тоже заметила, и все же вышел. Не знаю почему, но вид у него был скорее виноватый, чем смущенный. Я поджидала фабриканта, полная решимости, наконец, объясниться. Глупо из одной нелепости портить, только-только начавшие налаживаться деловые отношения.
– Доброе утро, – я излучала столько доброжелательности, что можно было подумать, будто меня одолел приступ избирательной амнезии, но нет. – Господин Клаус, мне сейчас показалось или вы попытались сделать вид, что не заметили меня?
Впервые я увидела фабриканта настолько растерянным, но надо отдать должное его честности и смелости.
– Нет, вам не показалось. Просто я подумал, что после всего произошедшего разговаривать нам будет крайне неловко… – он замолчал на секунду, затем, видимо, решил, что если уж и быть откровенным, то до самого конца. – И, как видите, я оказался прав.
Я поймала себя на том, что впервые за долгое время дала себе труд как следует разглядеть своего собеседника. Резкие черты, тяжеловатые надбровные дуги и упрямый подбородок сложно было назвать красивыми, но, пожалуй, некоторые сочли бы их привлекательными. Зато вот темные глаза были живыми и проницательными, и это не могло не нравится. Я мысленно рассмеялась и отогнала эти мысли, попеняв себе на излишнюю впечатлительность, которая, впрочем, наверно, свойственна характеру всех женщин без исключения.
– У меня к вам предложение…деловое, – тут же уточнила я, видя, как переменился в лице мой собеседник. – Давайте забудем о происшествии. Вам приснилось, мне приснилось. Можно только удивляться, какую ерунду иногда видят люди во сне. Вы поступили благородно, я это признаю, и даже немного сожалею о том, что не смогла вам отказать в столь же благородной форме. Но подобные ситуации плохо сказываются на делах. Поэтому, как здравомыслящим людям, нам стоит об этом попросту забыть.
– То есть на самом деле вы не считаете, что выйти за меня замуж – это все равно что продаться в рабство? – фабрикант оправился от стеснения и, судя по всему, решил отыграться за свой недавний конфуз.
– Если вы на самом деле не считаете, что из меня скорее получится управляющий вашей фабрики, чем жена.
Господин Клаус попытался засмеяться, но потом вдруг закашлял и, извинившись, вынул платок из кармана:
– Ночная прогулка без сюртука не прошла для меня даром, – пояснил он. – Завидую крепости вашего здоровья.
– Вы были у врача? – неожиданно даже для самой себя спросила я.
– Нет. Эти кровопийцы так и норовят напичкать вас пилюлями и заставить лежать в постели. Не могу же я разговаривать с людьми, опираясь на подушки!
Ха-ха, доктор Мэверин был бы крайне удивлен, узнав, что его светлый облик вызывает у кого-то ассоциации с вампирами.
На свете есть два пренеприятнейших типа больных: первые при малейшем чихе зарываются под ворох одеял, беспрестанно меряют температуру, по три раза на дню гоняют к себе беднягу-врача и уверяют заезженных родственников, что их дни сочтены; вторые напротив будут держаться на ногах до тех пор, пока болезнь не отнимет у них силы даже стоять, но и тогда примутся уверять, что вот, дескать, сейчас отоспятся часика полтора, а потом будут пупырчаты, что твой огурчик. Среди моих братьев встречаются оба этих типа, поэтому я знаю, о чем говорю. И, похоже, господин Клаус относится ко второму.
– Кстати, вы проиграли наше пари, – пора переменить тему, пока неодобрение слишком явно не отразилось на моем лице. – Я только что встретила Ласа, и, на ваше несчастье, он не только купил семена, но и привез их в имение.
Пришлось, правда, благоразумно скрыть тот факт, что с разгрузкой семян у нас будут большие проблемы, а стоимость доставки вполне может оказаться равной стоимости нового экипажа. Только на этот раз нам вряд ли подвернется еще одна разорившаяся похоронная контора.
– Вы должны поймать момент и дать ему новое задание. Пусть не думает, что расторопность остается безнаказанной.
