Рисс Хесс - Трон Баала

Несмотря на мрачную историю, Роланна улыбнулась. Похоже, Аномен примирился с Келдорном, к которому всегда относился с неприятием, ибо олицетворял рыцарь то, чего сам он никогда не сумеет достичь. Да и Келдорн, похоже, решил не обращать внимания на тот факт, что Аномен — падший рыцарь его Ордена.

Тропа к центру деревни, которой следовали герои, привела их к пещерному зеву. Заинтересовавшись, Роланна заглянула внутрь, гадая, для каких целей селяне могут использовать эту пещеру.

"Вход в пещеру закрыт по приказу Балтазара", — произнес монах, преградивший девушке путь. — "Не стоит тебе входить внутрь".

"Почему? Что это за место?"

"Здесь хоронят городских мертвецов, но в последнее время поступают донесения о… восставшей нежити. Могущественные создания пробудились внутри, и мы не знаем, почему".

"Но почему вы ничего не предпримите?"

"Я не могу обсуждать с вами мотивы Балтазара. Если представится возможность, спросите его сами".

Раздраженная, Роланна устремилась прочь. Похоже, Балтазар ничего не предпринимает для того, чтобы помочь жителям этого селения. Девушку нагнал мальчишка.

"Тебе не следует ступать в эту пещеру. Там мы хороним умерших, но теперь она полна плохих существ, так мама говорит. Жрица говорит, они все нежить, но она ничего не может сделать. А Балтазар не помогает уничтожить их для нас. Мой папа говорит, что их привел сюда чужак".

"Чужак? Кто это?"

"Я не знаю его имя. Сказал, что просто проходит мимо, но его маленькая девочка серьезно заболела. Я уверен в том, что они сделали. А потом он начал вести себя странно и страшно, говорил, что мертвые идут за ним. Думаю, они так и сделали. И папа говорит, что именно поэтому Балтазар запретил приближаться к пещере. Я не могу даже сходить на могилу матери".

"Где я могу найти это чужака?"

"По-моему он снимает домик в деревне, но я не знаю какой. Папа говорит, что он пьет как рыба… может быть ты сможешь найти его в таверне Заки? Но я, эээ… я ничего тебе не говорил, хорошо? Я должен идти".

Настроение Роланны испортилось вновь. И почему она вообще стала спрашивать про этого чужака? Хватит ей беспокоиться об отдельных личностях, следует сосредоточиться на ситуации в целом.

В центре селения Роланна заметила двух облаченных в доспехи наемников, наступающих на пожилого мужчину и молодую женщину. Роланна подняла руку, приказывая спутникам оставаться на месте, пытаясь понять, что происходит.

"Пожалуйста, пощадите меня… умоляю!" — воскликнула женщина.

"Вороватая тварь!" — произнес наемник. — "Мольбы тебя уже не спасут!"

"Вы станете для других наглядным примером", — добавила наемница, — "и те дважды подумают, прежде чем решатся воровать у нас!"

"Пожалуйста, моя дочь не хотела никому зла". Пожилой мужчина встал между дочерью и наемниками. "Ее помыслы были чисты, даже если ее поступок был неправильным".

"Чисты?" — молвил наемник. — Как ты можешь так говорить, она украла наше золото, которое мы заработали честным трудом, старейшина Хараад?"

"Люди голодают, еды нету. Асане были нужны ваши деньги, чтобы купить хлеба на черном рынке и накормить бедных!"

"Проблемы твоего города — это не мои проблемы, старейшина", — сухо хохотнула наемница. — Твои слова не оправдывают преступления твоей дочери!"

"В сторону, старейшина", — предупредил наемник, — "ты ничего не можешь сделать. Молись своему богу. Асана… твоя жизнь кончена".

"Пожалуйста, неужели никто не поможет моей дочери?" — вопросил старейшина, озираясь по сторонам. — "Неужели никто не заступится за нее перед этими скотами, которые заполонили наш город?"

"Тише, отец…" — молвила молодая женщина, — "люди напуганы, они не будут вмешиваться. Я должна принять последствия своего поступка".

"Нет, это не правильно! Асана не сделала ничего плохого! Ты… незнакомка! Ведь ты не боишься этих наемников. Ты сможешь помочь моей дочери?" Роланна поняла, что он обращается к ней.

"Такая несправедливость не может оставаться безнаказанной!" — молвила она, выступив вперед. Может, ситуация в целом и важнее, но она не станет закрывать глаза на подобную несправедливость.

"Спасибо тебе! Я боюсь, что эти наемники убьют Асану прямо на улице, если кто-нибудь не заступится за нее. Пожалуйста, поторопись!"

"Это тебя не касается, незнакомка. Иди своей дорогой", — предупредил Роланну наемник.

"Я не позволю вам убить эту девушку!" — настаивала Роланна.

"Эта женщина — воровка, и она заплатит за свое преступление!" Однако он нервно облизал свои губы, заметив как спутников Роланны, так и отсутствие поблизости иных наемников.

"Так-то так, но вам не кажется, что казнь — это уже чересчур?"

"Мы гости в этом городе", — молвила наемница, — "а дочь старейшины осмелилась взять наше золото! За такое оскорбление платят кровью!"

"Отойди, позволь правосудию свершиться или последствия тебе не понравятся!" — добавил наемник, приободренный словами спутницы и вспомнивший, что это он представляет закон в этом селении.

"Что, если я заплачу за украденное ею?" — предложила Роланна.

"Заплатишь?" — удивилась наемница. — "Ты говоришь о сумме почти в две… то есть, четыре тысячи золотых!"

"И подумай о том послании, которое мы разошлем все остальным ворам, если мы ее отпустим", — твердо произнес наемник. — "Нам нужна еще тысяча, чтобы покрыть расходы".

"Я дам вам три тысячи". Роланна не заботилась о том, что предлагает откровенный откуп. Она хотела провести хотя бы один день без убийств.

"Значит по рукам, моя милая женщина", — с радостью произнес наемник, получив из рук Джахейры увесистый мешочек монет. — "С тобой иметь дело — одно удовольствие, госпожа. Асана, можешь идти".

"Благодарю тебя, моя леди", — молвила Асана. — "Я не смогу вас достойно отплатить за спасение моей жизни. Пожалуйста, извините меня… произошедшее несколько выбило меня из колеи".

"Моя дочь обязана вам жизнью!" — воскликнул старейшина. — "Я расскажу всему Амкетрану, как вы спасли мою милую Асану!"

Маззи уже не в первый раз заметила на себе взгляд Саревока и решила поговорить с ним начистоту.

"Что такое, друг? Почему ты продолжаешь смотреть на меня? Говори".

"Не смей приказывать мне, малышка. Может, в бою ты и неплоха, но все твои возможности ограничены мышиным ростом".

"Оскорбляй меня, сколько пожелаешь, я тебя не боюсь. А вот тебе пришлось бы устрашиться, не будь ты одним из спутников Роланны".

"Я прихлопну тебя, как насекомое, которым ты и являешься".

"И этого я тоже не боюсь, ибо сделать это ой как непросто".

"То есть, ты утверждаешь, что не страшишься смерти? Я многих встречал, ведущих подобные речи. И все они перед смертью плакали, как старые бабы, моля за свои жалкие жизни".