— Спасибо, — сказал Ветроволк. — Если бы прицел моей любимой не был верен, я бы погиб прежде, чем ты прибыл.
— Сегодня наш лагерь будет на этом поле, а завтра мы начнем прочесывать город, — он обвел рукой огромное пространство необитаемой территории. — Под защитой моих войск прибывает клан Камня. Мне придется вознаградить их за помощь.
— Я понимаю, — ровным голосом ответил Ветроволк.
Тинкер было больно смотреть, что он сидит и принимает это. Она просто не могла сидеть и наблюдать, как он покоряется и позволяет клану Камня примчаться сюда и взять то, что он создал в этой глуши.
— Волк Который Правит не вызывал Питтсбург сюда. Никакой возможности предотвратить прибытие людей на Эльфдом у него не было — даже убив всех людей до последнего — поскольку тогда последовало бы возмездие. Нет его вины в том, что открылась дверь для Они.
— Я это знаю, — ответил Истинное Пламя.
— Тогда почему его наказывают и награждают клан Камня? Вы заявляете, что наше общество существует, потому что все работают вместе. Какую выгоду получит клан Камня, если этот мир заполонят Они? Волк Который Правит поставил на карту все — где его награда?
— Потому что таков закон нашего народа: ты владеешь тем, что можешь защитить. Именно этот закон хранил мир тысячи лет.
— Любимая, — тихо сказал Ветроволк. — Это не так нечестно, как кажется. Мы делаем выбор. Кому достанется город: благородным эльфам из клана Камня, или Они?
— Я бы не отдала Они даже… варга, — выбор слов оказался неудачным, поскольку он напомнил ей о варге в лагере Они и о несчастной… и, будем надеяться, мертвой… Чио. Как мог кто-либо, кого она ненавидела, вызвать такое раскаяние? Одно было очевидным — с недавних пор ее очень легко довести до слез. — Вот отстой, — проворчала она по-английски, пытаясь убрать следы слез из глаз, но с этими чертовыми модными рукавами платья сделать это было непросто. Тинкер отвернулась от Истинного Пламени, не желая, чтобы он видел ее плачущей. Да, да, покажи эльфу, какая ты взрослая, как ты умеешь плакать, как ребенок.
Позади нее было движение, и она увидела, что к ней подошел Пони. Ей пришлось собрать все свои силы, чтобы не потянуться к нему.
— Прошу меня извинить, — она возненавидела свой дрожащий голос. — Я хотела бы вернуться в анклав.
— Ты можешь идти. — Сказал Истинное Пламя.
Тинкер дотянулась до руки Пони. Он помог ей встать и повел прочь, аккуратно и уверенно, как будто слезы не ослепляли ее. Тот еще «внешний вид».
* * *
Чтобы проводить ее и Пони обратно в анклав, была выделена полная Рука. Каким-то образом, само присутствие Пони, очищавшего дорогу к ее спальне, помогло ей сморгнуть слезы и успокоиться. Однако пальцы все еще плохо ее слушались, когда она попыталась расстегнуть застежки ее платья.
Наконец она сдалась. — Не поможешь расстегнуть?
Пони встал сзади и расстегнул тонкие застежки ее платья на спине. — Доми, не расстраивайся. Истинное Пламя смог понять, что твое сердце в правильном месте.
Она тяжело вздохнула, услышав эхо того, что сказала ей Штормовая Песня. — Это будет высечено на моем могильном камне. Здесь лежит Тинкер, ее сердце было в правильном месте, но ее нога была у нее во рту, и только боги знают, где находились ее мозги.
Он хихикнул. — Обычно мы судим себя намного строже, чем это делает кто-либо другой.
Она с облегчением позволила платью соскользнуть на пол. Тинкер вышла из шелковой лужицы и подняла его, не желая его портить. На сегодня она причинила достаточно вреда.
— Итак, мать Волка Который Правит — это… — Тинкер сделала паузу, чтобы вспомнить различные понятия, которые эльфы использовали для обозначения родственных связей. Это было сложно, поскольку она не знала точно, по матери или по отцу была связь с Истинным Пламенем. Так, если Истинное Пламя был братом Душевного Уголька, тогда его отец — король Сияющая Пыль. Какое слово означало тетю по отцу? … — сестра отца Истинного Пламени?
— Да. Длинный Ветер и Пламенное Сердце сформировали союз между кланом Ветра и кланом Огня. Волк Который Правит провел свои «двойные годы» при дворе под опекой королевы, изучая эсву огня. Именно там он заслужил благосклонность своих кузенов королевской крови.
— Как ты сказал? Эсва? — она повесила платье и осмотрела содержимое своего стенного шкафа, в поисках, что бы надеть — во всех этих платьях и в белом сексуальном пеньюаре она не чувствовала себя одетой. Ей хотелось почувствовать знакомое удобство хлопка. Интересно, ее футболки уже высохли?
— Эсва — это все заклинания, высеченные на магических камнях клана.
— Подожди-ка. Эсву огня? Но Волк Который Правит принадлежит к клану Ветра.
— К обоим кланам. Он единственный из их семьи, который может использовать магические камни обоих кланов. Предполагалось, что он станет членом клана Огня, но вместо этого он выбрал клан Ветра.
— Почему? — она нашла футболку, которую одолжила у Масленки, и понюхала ее. Футболка слегка воняла. Интересно, когда Масленка стирал ее последний раз.
— Я думаю, потому что он родился и вырос в клане Ветра, — ответил Пони. — Такое трудно игнорировать, однако точно я не знаю. Тебе придется спросить его самого.
Дверь спальни открылась и другой секаша Ветроволка, Укус Клинка, шагнул в комнату. Его взгляд пробежал по Тинкер; это был горячий, расчетливый взгляд мужчины на женщину. Внезапно бюстгальтер, трусики и бриллиантовое ожерелье, которые казались достаточным количеством одежды с Пони, перестали быть таковыми.
Она прижала футболку к груди. — В чем дело, Укус Клинка?
— Тебе пора закончить подбор твоей Первой Руки. Я пришел предложить тебе себя.
Вот дерьмо. Что ей делать? Она умудрилась сделать ошибки в каждой такой встрече за последние два месяца, начиная отношения с неосторожного ответа «да». Однако после взгляда, который он на нее бросил, ей не хотелось говорить «да» — но что, если «нет» будет смертельным оскорблением? Она начала поворачиваться к Пони, но Укус Клинка поймал ее за руку, заставляя смотреть на него.
— Это — между тобой и мной, он тут ни при чем, — сказал он. — Твои предпочтения ясны нам всем, но они недостаточно мудры. У меня есть опыт, который тебе нужен. Ты должна составить твою Руку из сильных мужчин, а не дур, вроде Поющей Бури.
— Что, черт возьми, с ней не так?
— Поскольку ты явно не желаешь Штормового Коня Бегущего Галопом… — Укус Клинка использовал истинное эльфийское имя Пони.
— Я люблю Пони. — Огрызнулась она, и ярко покраснела, поскольку поняла, что это была правда. Когда это случилось? — Все изменилось с тех пор, как мы покинули Аум Ренау. Мы через многое прошли вместе.
