Утром девушки проснулись первыми. Музыканты привыкли спать допоздна.
— Знаешь, — сказала Луи-Мэй, — если мы ничего не предпримем на этот счет, нам с тобой придется и готовить, и убирать. Кто хочет готовить?
— Ох! — воскликнула Орб. — Я и не подумала. Нам нужна прислуга.
— Можно будет заняться этим, когда пойдем за покупками.
— За какими покупками?
— За брюками.
Орб вспомнила и рассмеялась. На самом деле ее сильно смущала подслушанная беседа. Одна мысль о том, что кто-то смотрит на ее бедра, когда она играет… Надо будет делать вид, что ей все равно, а это нелегко. Как бы ей хотелось отплатить мальчишкам той же монетой! Но, конечно же, она этого не сделает.
Еды у них не было никакой — вполне достаточная причина, чтобы покинуть Иону, который продолжал висеть около дома Луны. Орб приказала огромной Рыбе опуститься вниз, и девушки вышли. Затем Иона снова всплыл на уровень крыши.
— Почему люди не пялятся на него? — спросила Луи-Мэй.
— Просто не видят, — объяснила Луна. — Иона позволяет увидеть себя только избранным. Когда вы внутри, вы тоже невидимы.
— С трудом верится, — покачала головой девушка.
— Иона! — крикнула Луна. — Ты не покажешь им, как это делается?
Огромная Рыба медленно растаяла в воздухе. Небо над домом казалось теперь абсолютно пустым.
— Да, теперь поверить легче! — признала Луи-Мэй.
Луна накормила девушек завтраком, потом Луи-Мэй отправилась за покупками, а Орб — в агентство по трудоустройству. Связи Луны и здесь пригодились — когда Орб пришла, служащий уже ждал ее со списком в руках.
— Но вы даже не знаете, чего я хочу! — удивилась девушка.
— Женщину на должность повара и экономки. Компетентную, не болтливую и малопривлекательную.
Орб слегка опешила. Да, именно этого она и хотела — назло мальчишкам привести женщину, на чьи ножки они не станут пялиться. От слов служащего ей стало немного стыдно, но не настолько, чтобы изменить требования.
— Да, хорошо, я поговорю с ними.
— В данный момент есть только один претендент, — сказал служащий. — Интерес к вашему предложению резко упал, когда мы сказали кандидаткам, что им придется неизвестно сколько времени путешествовать в компании юных музыкантов.
— Ума не приложу, что это они вдруг! — насмешливо пробормотала Орб. — Ладно, покажите мне то, что есть.
Претендентка оказалась изможденной пятидесятилетней женщиной. Прически у нее не было никакой, энтузиазма — тоже.
— Готовить умеете? — спросила Орб.
— Я превосходно готовлю.
— А хозяйство вести сможете?
— Лучше некуда.
— Какое вам нужно жалованье?
— Символическое.
— Вы знаете, что придется путешествовать в компании трех молодых музыкантов?
— Ну и?..
— И что мы не знаем ни маршрута, ни времени возвращения?
— Да.
Все ответы были более чем удовлетворительны, и все же Орб чувствовала, что что-то здесь не так. Почему эта женщина столь покладиста?
— Вы понимаете, что мы можем вас уволить, если вы сказали неправду?
— Да.
— Почему вы хотите получить эту работу?
— Я не хочу.
— Что?
— Я не хочу.
— Тогда почему же вы к нам обратились?
— Это лучше, чем ничего.
Какой энтузиазм!.. Орб решила заставить женщину чем-нибудь себя выдать.
— Мы ищем Ллано.
— Да.
— Вы знали об этом?
— Иначе Иона бы вас не взял.
— Как вы узнали про Иону?
— Если вы меня спросите, — вздохнула женщина, — мне придется отвечать. Но ответ мой может вам не понравиться.
— Все равно. Я думаю, лучше знать правду.
— Я из породы демонов и тоже ищу Ллано. Иона пошевелился, и вот я пришла. Я не могу сама найти Ллано — вдруг кто-нибудь сможет? В вас я не верю, но посмотреть-то можно.
— Из породы демонов! — воскликнула Орб. — Так вы из Ада?
— Нет. Некоторые демоны рождены на земле. И прокляты. А Ллано поможет избавиться от любого проклятия.
— Что же у вас за проклятие?
— Вам мой ответ не понравится.
— Вы собираетесь причинить мне вред? Или не мне лично, а кому-нибудь из нас?
— Нет. Я не могу причинить вреда смертному.
— Тогда отвечайте, как-нибудь перетерплю.
— Ночью я каждый час должна вступать в связь с мужчиной. И становиться на целый час старше.
Орб была потрясена:
— Вы хотите сказать…
— Я суккуб, и у меня нет выбора.
Суккуб! В пятьдесят-то лет!
— Против вашей воли?
— Ненавижу это занятие!
— Тогда почему бы вам не остановиться?
— Проклятие не дает.
Орб вспомнила, как гитарист попытался не принимать наркотик. Увы, в таких случаях пути назад нет.
— Откровенно говоря, я не уверена, что вы нам подойдете.
— Я никогда не сплю и делаю все то, что уже сказала. Днем я идеальный работник. А ночью вступает в силу проклятие. Каждое утро я становлюсь на десять — двенадцать часов старше. В следующем веке я буду выглядеть на все сто лет и все равно буду бессмертна. Если не найду Ллано.
Орб почувствовала, что ей жаль это несчастное создание.
— Давно вы так?
— Уже сто лет. Днем кажется, что я старею вдвое медленнее, чем смертные, зато ночью мне приходится расплачиваться за это. И я не могу умереть. Вы, смертные, даже не понимаете, как вам повезло.
Орб почувствовала, что верит ей.
— Так вам — то есть вашему телу — пятьдесят, и вы все еще должны по ночам соблазнять мужчин?
— В эти часы я принимаю свое первоначальное обличье. Возраст остается тем же, но видно его только днем.
Орб обуревали противоречивые чувства. Девушка испытывала искреннюю симпатию к стоящему перед ней созданию и в то же время не могла ее не опасаться. Что будут делать мальчики, если…
Наконец Орб решилась. Какую свинью она подложит грубым музыкантам!
— Вы приняты. Как ваше имя?
— Иезавель.
Когда Орб с Иезавелью поднялись в свое оригинальное жилище, парни уже проснулись и успели проголодаться. Но в ближайшую закусочную почему-то не пошли.
— Об этом я позабочусь. — Иезавель щелкнула пальцами, и прямо из воздуха материализовался пакет с готовым завтраком. Кухарка поймала его сморщенной рукой и протянула ударнику: — Лопай.
Мальчишки открыли пакет и обнаружили в нем гамбургеры и бутылки с колой. По их мнению, так и должен был выглядеть идеальный завтрак. Ударник изумленно уставился на Орб:
— Откуда она знает?
— Иезавель прекрасно понимает музыкантов, — ответила девушка. — Во время гастролей она будет готовить и вести хозяйство.
— Она еще и хозяйство ведет?
— Вы и не представляете себе, как она это делает, — заявила Орб. Лицо ее было непроницаемо.
Молодые люди взяли свой завтрак и удалились. Орб пошла показать Иезавели ее новую комнату.
