ЖОРА. Почему невозможно? Как говорил Архимед, нужны только рычаг, точка опоры и усилие.
ПРОФЕССОР. Не получится.
ЖОРА. Не получается у того, кто не пробует.
ПРОФЕССОР. Ну-ну. Пробуй.
ЖОРА. И попробую… Почему ты так категоричен в суждениях?
ПРОФЕССОР. Потому, что знаю то, о чем говорю. Так устроен мир. Он очень сложен и состоит из большого количества различных частей и элементов. И любая часть находится на своем месте и выполняет определенные функции. Если есть праведники, то есть и грешники. Есть день, и есть ночь. Если есть добро, значит, существует и зло. Так было, есть и будет. Убийцы существовали всегда. Почему? Потому что они нужны.
ЖОРА. Ты еще скажи, что они полезны.
ПРОФЕССОР. Конечно, полезны.
ЖОРА. Но ведь они творят зло!
ПРОФЕССОР. Добро и зло — довольно относительные понятия. Могу привести тому множество примеров. Взять, хотя бы, тебя. Предположим, что какой-нибудь бизнесмен отказался платить дань преступному авторитету. Последний приказал тебе убить неплательщика. Что ты и сделал. Это зло?
ЖОРА. Естественно.
ПРОФЕССОР. Правильно. Это зло для бизнесмена. Но — только на первый взгляд. На самом деле это убийство напичкано добром, как Контушёвский садизмом. И кому это добро перепадет? В первую очередь — преступному авторитету. Другие коммерсанты, испуганные этим случаем, будут платить исправно, и не станут рыпаться. А во — вторую очередь убийство принесет добро наследникам. Особенно, если убитый при жизни был жутким скрягой. Но есть еще один фактор. Насильственная смерть позволила бизнесмену уйти в мир иной жертвой. То есть — в роли дерева он точно не окажется.
ФЛАВИЙ. Это софистика. Таким способом можно черное сделать белым. И наоборот.
ПРОФЕССОР. А кто сказал, что черное является черным?
КОНТУШЁВСКИЙ. Все. Понесло…
ПРОФЕССОР. Ладно, ладно. Не буду углубляться. Просто скажу, что в любом человеческом действии есть смысл. И любое действие будет миру полезно. Если б это было не так, то человечество давно было бы уничтожено тем, кто его создал. Ибо — какой же смысл в бесполезных созданиях?
ЖОРА. Нас скоро спилят. Профессор, неужели мы так и не узнаем, кто ты?
ПРОФЕССОР. Я уже говорил, что этот вопрос не имеет смысла. Кем я только ни был.
ЖОРА. А в самый первый раз? Ведь у всех и всегда бывает первый раз.
ПРОФЕССОР. Ну, если вы хотите знать именно это, то могу сказать.
ЖОРА. Ждем с нетерпением.
ПРОФЕССОР. При рождении меня назвали Енохом.
ФЛАВИЙ. Сын Каина?
ПРОФЕССОР. Молодец.
КОНТУШЁВСКИЙ. Все понятно. Господь проклял весь род Каина, и поселил его отдельно от человечества.
ПРОФЕССОР. Контушёвский, ты — болван. Ну-ка, Флавий, просвети этого неуча.
ФЛАВИЙ. Дочери Каина были очень красивы. Сыновья Авеля и Сифа взяли их в жены. То же самое случилось и с внучками. Даже в жилах такого праведника, как Ной, текла кровь проклятого Господом рода. Как и в жилах любого потомка Ноя, включая Иисуса. Да и мы с вами — не исключение.
ПРОФЕССОР. Браво! Что значит — хорошее образование.
ЛЕНЬКА. Но не все становятся убийцами.
ПРОФЕССОР. И это верно. Если бы все люди стали убийцами, то человечество истребило б само себя. Поэтому убийцами становятся немногие. Только незначительный процент. Исключение составляет время глобальных войн, регулирующих демографическую ситуацию в той или иной части планеты.
ЖОРА. И как происходит процесс подготовки?
ПРОФЕССОР. Человек может делать то, чему его научат. Научат плевать в потолок — будет заниматься этим, и радоваться, что так хорошо получается. Научат ткать ковры — станет человек мастером в этом деле. Научат убивать — результат известен. В Турции, например, совсем маленьких детей-христиан учили, чему надо. И возник янычарский корпус. Султанская гвардия. Лучшее военное подразделение. Оплот в борьбе с неверными.
ЖОРА. Получается, что ты — профессиональный учитель?
ЛЕНЬКА. Скорее — искуситель.
ПРОФЕССОР. Нет, не искуситель. Искушают тем, что приносит удовольствие. Образно выражаясь, искушать можно женской задницей, или бутербродом с черной икрой. Наемные убийцы не испытывают удовольствия. Для них это — монотонный и бесстрастный труд. Поэтому меня можно назвать вовлекателем.
ЖОРА. И ты один такой?
ПРОФЕССОР. Нет, конечно. Я же был не единственным ребенком в семье. Кроме этого есть еще и мои детки. Кстати, весьма одаренные личности. Ну, и внуки, естественно. Причем, не только мужчины. Не следует думать, что быть убийцей — чисто мужское занятие.
ЛЕНЬКА. Ты управляешь этим лесом?
ПРОФЕССОР. Да.
ЛЕНЬКА. И от тебя зависит: кто, где и сколько лет находится здесь?
ПРОФЕССОР. Кто и где — да. А вот сроки — нет. За исключением Контушёвского и Калигулы, которые совершили небольшие туристические путешествия, чтобы не захиреть от скуки… Вообще-то, освобождение происходит по мере надобности. Вон, например, Флавий. Почему он сидел так долго? Потому что не требовалось произвести какое-либо масштабное предательство, из-за которого в пучину войны сможет скатиться целый народ.
Теперь ситуация изменилась, и возникла необходимость в применении его, как сверхоружия. Этакой мощной и подлой бомбы…
ФЛАВИЙ. Я не хочу! Я уже достаточно наказан! Я буду хорошим человеком!
ПРОФЕССОР. Заткнись! Ты будешь тем, кем скажу я! То есть — высококлассным специалистом по гнуснейшему предательству. И я об этом позабочусь.
ЖОРА. А кто решает, возникла необходимость или нет?
ПРОФЕССОР. Мой знаменитый отец.
ЖОРА. И это высшая инстанция?
ПРОФЕССОР. Нет.
ФЛАВИЙ. Отстаньте от него! Иначе сейчас он нарисует такую картину мироустройства, что даже в человеческом теле станет тошно жить.
КОНТУШЁВСКИЙ. Чтоб не захирели, говоришь?
ПРОФЕССОР. Ты о чем?
КОНТУШЁВСКИЙ. О моем, как ты выразился, туристическом путешествии.
ПРОФЕССОР. Ах, да… Понравилось?
КОНТУШЁВСКИЙ. Гм. Не то, чтобы очень, но все равно — спасибо за заботу.
ПРОФЕССОР. Пожалуйста. Если захочешь еще, — обращайся.
КОНТУШЁВСКИЙ. Я лучше в кактусе посижу.
ЖОРА. Контушёвский! Я не узнаю тебя! Почему ты не возмущаешься?
КОНТУШЁВСКИЙ. Я уже возмущался. Хватит. Теперь твоя очередь. У Профессора, вон, еще билеты остались на рейс Куркуиловка — Бухарест. Можешь съездить в гости к моей последней мамочке. Усиленно рекомендую…
ЖОРА. Ах, вот оно что…
