- Вот он где!
- Ты с ума сошёл! Ты мог его убить!
- Взять его! - отрубил чаттарец.
4
Этой ночью в столице тагров не спал никто. Не успели сомкнуться двери, в которые увели арестованных членов правительства, как в казармах всех частей объявили подъём. Поднятым по тревоге солдатам и офицерам гарнизона было сообщено о перевороте и о том, что они отныне переходят в подчинение новому правительству.
Общее командование всеми войсками проводил сам Даурадес и его эмиссары. Сотни рабочих получили оружие и вступили в отряды по охране внутреннего порядка. По городу прокатилась волна охоты за мародёрами. Вдоль восточных окраин при свете фонарей наскоро сооружались укрепления. Туда же были оперативно переброшены все имевшиеся в Дангаре пушки.
И - вовремя. Не дожидаясь рассвета келлангийцы, поддержаные частями старой армии, пошли на штурм столицы. И снова ударили пушки, и опять завизжала, прорезая ночной воздух, картечь. В кратковременной перестрелке и предпринятой вслед контратаке нападающие оказались рассеяны и отброшены в поле. За темнотой не стали гнаться, решив, что неприятель получил по зубам достаточно и не посмеет напасть ещё раз. Так оно и случилось.
Воодушевленные успехами, восставшие собрались на сход в центре города, как раз туда, где несколькими часами ранее Даурадес вёл переговоры с Паблоном. Теперь на площадь наскоро перетащили помост, с которого глашатаи объявляли городские новости.
Первым заговорил Паблон Пратт.
- Свободные тагры! - начал он. - Дети Бальмгрима! Друзья и соратники! Наша мечта осуществилась. Власть господ генералов пала! Несколько дней назад мы не могли и мечтать о том, чтобы вольно собираться и высказывать свою волю. Теперь мы получили возможность самим выбирать вождей будущей великой страны! Я приветствую солдат армии Тагр-косса, решившей исход дела! Я приветствую будущих свободных людей, чья участь не будет решаться кучкой озверевших от запаха крови политиков! Да здравствует грядущий мир! Да здравствует свобода! Да здравствует новый Тагр-косс!..
Отряд конных драгун стоял тесным строем неподалеку от трибуны. Здесь были и тагры, и чаттарцы. В знак одобрения они постукивали рукоятками плетей по ножнам сабель.
На трибуну поднялся, звеня шпорами, запыхавшийся Даурадес. Оглядел море голов, дождался, пока стихнет шум, вызванный его появлением.
- Граждане свободного Тагр-косса! - закричал он хрипло, - Нам довелось пройти немало городов и поселков. Мы видели, во что превратилась за тридцать семь лет войны наша страна... Мои солдаты третий день не могут получить нормального пищевого довольствия. Пусть так... Голодные злее дерутся! Однако, теперь, взяв в свои руки власть, нам всё же придется в первую очередь думать о том, где достать кусок хлеба. Маллен-Гроск, где сосредоточены основные продовольственные склады и порт Урс в руках келлангийцев. Соседний Бэрланд - союзник Келланги. Взяв власть, мы прежде всего взяли на себя ответственность. Если мы хотим избежать голодных бунтов, нам потребуется срочно вести переговоры с соседями. Если нас не захотят слушать - это новая война, на этот раз - на нашей территории.
- То что творится в других городах страны, в Коугчаре и Урсе... - продолжал Даурадес. Его окрепший голос эхом отдавался над затихшей площадью, - не может нас не тревожить. Ещё немного - и люди начнут заживо пожирать друг друга из-за того, в каком углу земли проживали их отдаленные предки... Это - не свобода. Это - рабство, это худшее из рабств, потому что истинная свобода не может строиться на крови и страданиях других людей, к какому бы племени они ни принадлежали. Всякий палач начинает с себя!.. Скажите, кому, кроме наших прямых врагов, нужно, чтобы мы растрепали себя как мочало? Солдаты Тагэрра-Гроннги-Косса! Прошедшие огонь и стужу воины великой победоносной страны! Вместе, в одном строю у нас шагают и упорство тагров, и отвага чаттарцев, и доблесть элтэннцев, и взаимопомощь всех народов Тагр-косса, на каком бы языке они ни читали молитвы Единому Богу. В единстве наша сила! В единстве наша правда! В единстве наша свобода! В единстве наша победа! И мы победим!
Гром, лавина, море криков и аплодисментов сопроводили завершение его речи.
- Гррраа!!! - ревела площадь.
- Даннхар! - крикнул полковник.
- Даннхарр! - отозвались собравшиеся.
- Даннхар! Даннхар! Даннхар!
- Слово предоставляется, - заявил ведущий, - певице Мирине!
- Кому? - удивлённо отозвались в рядах драгун. - Мирине?
- Лучше бы - Перине, - хмуро заметил кто-то.
- На кой ляд нам певица?
- А вдруг хорошенькая?
- Тихо вы! - заворчали сзади.
На трибуну, бережно приподнимая складки платья, поднималась невысокая молодая женщина. Длинные тёмные волосы туго перехвачены широкой алой повязкой. Опершись на чьюто руку, преодолела последнюю ступеньку. Широко раскрытыми, взволнованными глазами обвела площадь.
Площадь ждала. Как-то, постепенно, стало очень тихо. Только было слышно, как время от времени щёлкает копытом о брусчатку чья-то беспокойная лошадь.
- Вр-ремя верить, время петь! - неожиданно глубоким и низким, грудным голосом произнесла Мирина, -
- И окна распахнуть,
И двери отпереть!
Пусть Надежда солнечным лучом
Нам дорогу освещает впредь!
И замерла на время площадь... И что-то изменилось в лицах солдат.
Голос Правды,
Голос-гром!
Тобой пробуждены,
В дорогу мы идём,
Ты должен сильным стать теперь,
Чтобы слабым не стать потом!
Где-то в глубине строя всадников взял в руки палочки литаврист, и мембрана его барабанов отозвалась в такт песне. Припев песни один за другим подхватывали люди. Мгновение - и она, усиленная тысячами голосов, как ночная буря загрохотала над восставшим городом:
Время верить, время петь!
Одним дыханьем жить,
Глаза в глаза смотреть,
Мы на этот свет приходим, чтоб
Вольно жить и вольно умереть!
Утром тех, кто ещё спал, пробудили удары набатных колоколов. На площадях и улицах в огромных котлах варилась мясная, с чесноком похлёбка - для тех, кто возводил укрепления, чинил оружие, для всех, кто замерзал или был голоден. В жирной копоти и пламени факелов и фонарей, в перезвоне молотков, в скрипе повозок и мерном шаге вооруженных колонн, столица Тагэрра-Гроннги-Косса готовилась к обороне.
Часть III
Одним человеком больше
Глава 10 - Человек с тысячью имён
Прищур безжалостный бойниц,
Безмолвье губ,
Безличье лиц
И - щебет птиц...
Паденья яростный размах,
И тонкий ветра свист в ушах,
Огонь и прах...
