И хотя я почувствовала, что после утренней работы с Фердинандом мне было легче уснуть, я определённо не собиралась его благодарить.* * *
В Ночь Шуцерии, когда на небе светила пурпурная луна, мы собрались в оговоренное время и отправились на ездовых зверях к тому же дереву рюэля, что и в прошлом году. Когда мы добрались до него, луна находилась почти прямо над нами, и на рюэле выросли большие бутоны. На гладких, словно металлических, ветвях, лишённых листьев, распускалось множество цветов, похожих на магнолию голую, от которых исходил сильный цветочный аромат.
— Уже скоро лепестки начнут опадать. Давайте пока воспользуемся представившейся возможностью, чтобы срубить всё, что может нам помешать, — сказал Фердинанд.
Затем он создал штап и пробормотал «ризезихель», превратив его в большу́ю сияющую косу. С ней в руках Фердинанд напоминал Смерть, и, честно говоря, такой образ ему очень шёл. Я полагала, что людям этого мира не будет понятно подобное сравнение, и даже если бы образ Смерти существовал в местной культуре, я бы ни за что не сказала про свою ассоциацию Фердинанду, поскольку он наверняка бы рассердился.
— Ха! — выдохнув, Фердинанд обрушил поднятую косу на ветви окружающих рюэль деревьев.
— Понятно, — произнёс Карстед, осмотревшись. — Если срубить ветви, то количество магических зверей, которые могут перепрыгнуть на рюэль, определённо уменьшится.
Также превратив штап в гигантскую косу, он принялся изничтожать ветви ближайших деревьев. Услышав объяснение Карстеда, я почувствовала сильное желание извиниться перед Фердинандом. «Главный священник, — мысленно обратилась я к нему, — сожалею, что подумала о вас как о Смерти, пока сами вы думаете лишь о том, как мне помочь».
— Между прочим, Юстокс, для чего ты использовал цветы рюэля, которые собрал в прошлом году? — спросила я.
— Я увлекаюсь только коллекционированием материалов. Что до их использования, вам следует спросить об этом господина Фердинанда.
Как оказалось, ему было достаточно лишь одного образца для коллекции, а потому всё остальное он передал Фердинанду. Юстокс считал эти материалы своего рода платой за доставленные в прошлом неудобства, а также компенсацией за те проблемы, которые он, несомненно, ещё доставит в будущем.
Наклонив голову, я задалась вопросом, сколько всего проблем доставил Юстокс, но затем неожиданно мне в голову пришла другая мысль: «А не требуется ли и мне тоже заплатить главному священнику за доставленные неудобства?» Вот только я не могла придумать ничего, что могло бы понадобиться Фердинанду. Возможно, мне следовало просто расплатиться с ним магической силой?
Пока я волновалась, цветы рюэля начали опадать. Как и в прошлом году, лепестки отваливались один за другим и, кружась, словно танцуя на ветру, падали вниз. В отличие от цветов сакуры, лепестки были большие, как у магнолии голой, а потому напоминали белые птичьи перья, с которыми играл ветер. В тот момент, когда лепестки касались земли, они исчезали, словно поглощались ею, что делало картину прекрасной и эфемерной.
— Розмайн, пока есть время, благослови нас, — приказал Фердинанд.
Следуя указанию, я помолилась богу доблести Ангрифу, благословляя всех, а затем взлетела, зависнув в непосредственной близости от плода рюэля в ожидании, пока плод созреет, чтобы затем собрать его как можно быстрее. Находясь наверху, я наблюдала за тем, что происходит внизу.
— Приближаются, — предупредил Юстокс.
Пять рыцарей, окружив дерево рюэля, сжимали в руках оружие. Что примечательно, всё оно было разным. У Экхарта — копьё, у Бригитты — та же нагината, что и в прошлом году, у Дамуэля — привычный ему меч, у Карстеда — коса, которой он ранее срубал ветви. К сожалению, я не могла разглядеть, что за оружие у Фердинанда, и понимала лишь, что это не коса. Меня мучило любопытство, чем же он всё-таки пользуется.
Вскоре мои размышления оказались прерваны шелестом травы и веток. Приближались не один и не два магических зверя. Их были десятки. Из собственного опыта я знала, что вскоре сюда стянется бесчисленное множество разнообразных магических зверей, привлечённых запахом цветов.
Похожие на кошек занце и похожие на белок айфинты, несмотря на то, что были ниже колен Дамуэля, выскочили из кустов и бросились на рыцарей, пугающе сверкая красными глазами в темноте.
— По отдельности они слабы. Старайтесь убивать их, а не просто ранить, — послышалась команда Фердинанда.
— Это будет долгое сражение. Дамуэль, следи за расходом магической силы, — посоветовал Карстед.
— Есть!
Дамуэль, занимавший позицию между Карстедом и Фердинандом, покрепче сжал меч.
Том 3 Глава 274 Рост Дамуэля
Ожидая в ездовом звере, когда же плод рюэля вырастет, я наблюдала за происходящим внизу сражением. Рыцари расположились вокруг дерева рюэля по кругу. Дамуэль стоял между Фердинандом и Карстедом, чтобы те, в случае чего, могли убить проскользнувших мимо него магических зверей. Среди всех он отвечал за наименьшую область, поскольку не имело смысла поручать ему больше, чем он был способен защитить.
Маленькие магические звери стекались к нам со всех сторон.
Чтобы собрать сезонные ингредиенты, мне пришлось побывать в разных местах герцогства и столкнуться с различными магическими зверями. В результате я была способна оценить их силу и могла с уверенностью сказать, что устремившиеся к нам множество занцев и их немного более крупной формы фельцев, а также айфинтов не представляли большой угрозы. Просто им не было конца. В прошлом году в сборе участвовало меньше рыцарей, а потому количество магических зверей представляло угрозу. Но в этот раз с нами были Фердинанд и Карстед, обладающие огромной магической силой, а потому всё, по идее, должно было пройти гладко.
— Начинаю! — выкрикнул Экхарт, атакуя первым.
Сделав несколько шагов, он чуть присел и с силой выбросил вперёд копьё. Послышался резкий свист, когда, блеснув в свете пурпурной луны, остриё копья пронзило воздух. В следующий момент все звери, чьи магические камни оказались пронзены, растаяли. Всего одного удара хватило, чтобы несколько зверей разом исчезли.
— Ха! — резко выдохнул Экхарт.
Развернувшись, он превратил выпад в размашистый удар, разрубивший находящихся рядом с ним магических зверей. Попали ли
