— Муж — произнесла она, подойдя к Орину вплотную
— Жена — отвечал он, взяв её за тонкую, аристократичную руку. Она взглянула не него своими голубыми глазами, и Орин понял, что вместе со злостью и обидой на все то, что он совершил, в её глазах горит беспокойство и любовь к нему. Орин прислонил к её лбу свой лоб и тихо шепнул ей:
— Я люблю тебя — Ариана поцеловала его. Быстро, почти молниеносно, но он чувствовал, что она с болью оторвала свои губы от его.
— Вернись ко мне с победой, душа моя. А если погибнешь, из под земли достану. — он улыбнулся и крепко её обнял.
Теперь они уходил в бой. Ему было странно ощущать себя не чёрным, а красным легионером, носить красные доспехи. Но Ариана была этому рада. Теперь Орин и Гарет, как родине братья принадлежали одному легиону. Их ждали Врата Балдарена.
***
Пламенные языки догоравших в камине поленьев плясали под дудку гневным ругательствам рыжеволосой девушки.
«Он оставил тебя одну, ушёл даже не попрощавшись, оставил среди тех, кто тебя ненавидит, и только я могу тебе помочь, только я буду твоей опорой и верной подругой» Мирана стала появляться так часто, что начало казаться, что феникс и вовсе не уходила. Странным казалось то, что она болтает без умолку, рассказывая то о прошлом, то настоящем, то вовсе размышляя о будущем.
— Как только ты согласишься на мою авантюру, всё вызнает новыми красками, поверь мне. сказала Мирана. Она была красива, здесь Сейна даже поспорить не могла. Крепкое тело с красивыми и длинными ногами, лицо её было воплощением гордости и страсти, а волосы, чёрные как ночь, казалось, могли вспыхнуть как угли, которые только на вид казались потухшими. В глазах так и горела ухмылка, так же как и на полных губах.
— Ты считаешь меня дурой? Думаешь, я не знаю, что для того, чтобы переродиться, нужен сосуд, а душа сосуда сгорает как ветки в огне. — почти что прорычала Сейна, когда Мирана оказалась у неё перед лицом
— Умная девочка. Знаешь, ты так похожа на свою матушку, она то согласиться, стоит мне пальцем пошевелить, ты, кстати, знала, что у тебя ест сестра? — феникс улыбалась так сильно как могла. Ей хотелось хохотать, ведь сейчас она видела в Сейне страх и готовность столь отчаянно шагнуть. Мать-феникс набралась множество уловок от сына-змея.
— Ты не посмеешь… — голос девушки дрогнул, как бы она не старалась держать эмоции замкнутыми.
— Я — Мирана, богиня-мать, Феникс Огня. Мне всё дозволено. — усмехнулась женщина и глаза Сейны полыхнули гневом
— Я тебе не позволю! –
— Надо же, кто это говорит? Изгнанница, контрабандистка и предательница? Поверь мне Сейна. Пойдёшь бок о бок со мною, я сделаю что угодно. Сделаю из тебя великую герцогиню, и если повезёт, твой Айдан будет с тобой, в качестве герцога. А если пойдешь против меня, умрёшь не только ты, но твой драгоценный Айдан. Я избрала тебя, но найду и других, если ты окажешься противный сукой. –
— Поверь мне, Мирана, богиня-мать, Феникс Огня, мы ещё посмотрим, кто здесь противная сука. — отвечала Сейна, да так, что языки пламени в камине разыгрались как драконье пламя.
Глава 2. На пути
Из Амхары они уехали уже как неделю назад. Весна по праву занимала своё место, отгоняя суровую зиму, как это обычно бывает в цикле времён года. Снег таял, и ветер гнал снеговые тучи на севере, в сторону Хагарена и Илайтан. Деревья стали потихоньку оживать, почки на их ветках вот-вот должны были раскрыться, а солнце наконец-то начало главенствовать в небе над тяжёлыми облаками. Казалось, сама природа благоволит им. Кобыла Терона шлёпнула копытом по грязи и, фыркнув, зашагала чуть быстрее, чувствуя удары ездока в бок.
Ему был непривычно ехать во главе колонны. Обычно он всегда шатал где-то на задворках или в конце, попивая то, что гнал сам. В отличие от большинства лордских сыновей, Терон не чувствовал, что он должен брать на себе чуть больше ответственности за свои действия. Ему всё сходило рук, пусть и не всегда и это его устраивало. Поморщившись от мозолей, которые появились вследствие безостановочной конной езды, Терон дотронулся до Рог, который висел у него на поясе и нервно взглотнул, чувствуя как тот гудит. Обычно это сулило неприятности.
Корра не было рядом. Этот факт так сильно источал мрак, что Терон невольно выругался. Сейчас ему бы как никогда пригодилось бы помощь брата. Впрочем, Корр просто-напросто хотел удостовериться, что Айдану не будут угрожать эти Ведьмаки, им поверили столь стремительно, что всё это уже потом начинало вызываться подозрения. Чуть впереди, восседая на вороных конях, ехали Гарет и Орин, о чём-то переговариваясь.
Из коротких рассказов, Терон понял, что этот Коул, был дядей Орина и Гарета, братом их отца, Эврадара. Он по молодости пустился в орден ведьмаков и всю жизнь скитался непонятно где, и тут на тебе, свалился как божественное вмешательство в решения их проблем. Терон Мейстланд чётко знал, что ничего просто так, не бывает! Сыр бесплатный только в мышеловке и как бы им всем за такую доверчивость не пришлось платить…
До Врат Балдарена оставалось ещё с месяц пути. Месяц утомительного пути в мрачных размышлениях о судьбе и бытие. Этой перспективе Терон не мог улыбаться, да и не хотел.
***
Ариана смотрела на небеса, закутавшись в теплые меха. Зима ни как не хотела уступать весне, а потому в Амхаре, даже во дворце, где стены неустанно топились, было слишком холодно. Казалось, что она просто вымерзнет, если что-то не предпримет. Но леди СтоннКассел уже как неделю смотрела на север. Там шла война, как и на юге. Как там Зашеир Пашар и Мивиль Оркалан? Как Орин и Гарет? Пусть прошла столь быстрая неделя, её сердце уже болело. Мысли об Айдана пришли неожиданно. Чего он добивался? Чему и у кого собирался учиться? Мучительное ожидание, от которого Кира только и делала, что рычала да бранилась, заставляло Ариану напевать колыбельные, которые она слышала в детстве. Она часто напевала их Адриане.
Именно сейчас леди СтоннКассел услышала, как её дочь играет на лютне какую-то балладу. Поразмыслив, что на балконе она окоченеет, Ариана двинулась к комнате дочери, откуда доносилась мелодия. Сама Ариана толком не умела играть на музыкальных инструментах, кроме, разве что, флейты и то, получалось фальшиво. Комната её дочери была подстать её собственной. Всё было аккуратно прибрано, никого хаоса. Адриана часто подражала своей матери и в какой-то мере, леди СтоннКассел-старшая этим гордилась.
Адриана, столь похожая на мать внешне, почти неотличимая от ней, сидела в кресле, ловко перебирала и зажимала струны, напевая, почти неслышно.
— И вновь шагает Неран, сквозь холодные дубравы
Призренье в городах и страх в селениях,
Вот спутники его.
Судьба бастарда тяжела,
Но он последний, кого СтоннКасселом зовут.
- Ты раньше не любила эту балладу. — чуть громче сказала Ариана испугав дочь, струны дёрнулись и издали вовсе не мелодичный звук. Адриана улыбнулась, когда её мать села рядом.
— Хм, не знаю, она, последнее время засела у меня в голове… — мило улыбнувшись, Адриана словно бегала по комнате глазами, пытаясь ускользнуть от взгляда матери.
— Матушка, я знаю, что не вправе так говорить, но… я ревную… — сказав это, девушка прикусила язык и поджала губы, пока Ариана непонимающе смотрела на неё.
— Тебя к Айдану. — сказала та, наконец, и Ариана вовсе перестала, что-либо понимать.
— Я знаю, что он важен для всех нас, но ты не замечала, что говоришь только о нём?! Даже Кира истерит только по тому, что ты как будто нас не замечаешь! — зелёные глаза её дочери наполнились слезами, и Ариана поняла, что её дочь ещё такая кроха. Почувствовав, как сердце горит от чувства вины, она прижала к себе дочь и сама чуть не разрыдалась. Она и вправду только после её слов поняла и осознала, что ни разу не поговорила с дочкой по душам, после битвы при Амхаре. Она часто была раздражительна и в памяти всплывали дни, когда она просто прикрикивала на дочь, дабы та оставила её одну.
