— Прости меня! — я поднял ладони в успокаивающем жесте, хотя она их не видела. — Я не врал. Церемония передачи имени — древний обычай. Три поцелуя — часть эледрианской брачной ночи. Я должен дать тебе имя перед тем, как поцелую тебя трижды. А потом должен ждать, пока ты не попросишь поцеловать тебя в четвертый раз. Так у нас заведено. Я не хотел обидеть.
Я слышал ее шумное дыхание, ее кулаки были сжаты, словно она хотела ударить, если я осмелюсь подойти ближе. Ее губы двигались, может, она пыталась произнести мое имя. Хоть она не издавала ни звука, я ощущал напряжение в воздухе между нами, дрожь на нашей нити. Я верил, что она тоже это ощущала. Она начинала мне верить? Она понимала, какую власть я ей дал?
— Эролас, — в этот раз она смогла произнести мое имя вслух. Мое сердце сжалось в горле. Я так давно не слышал, чтобы произносили мое настоящее имя. Это вызвало слезы на глазах. — Эролас. Я хочу домой.
Я сглотнул и медленно кивнул. А потом вспомнил, что она не видела, и сказал:
— Понимаю, Валера. И я верну тебя домой. Через год и день. Клянусь.
Сила гудела между нами, такая мощная, что я почти видел нить, словно волокно огня во тьме. Я ощущал, что она верила в мои слова. Это радовало! До этого она считала меня обманщиком, лжецом. Но теперь она знала мое имя, владела этой властью надо мной… теперь, наверное, мы могли начать строить доверие между нами.
— Я хочу домой сейчас, — заявила она.
Я поежился. Сила ее желания была огромной. Почти достаточно сильной, чтобы я подчинился ее воле. Я хотел дать ей то, чего она хотела. Хотел исполнить ее желание.
Но то, что я хотел, не имело тут значения.
— Я не могу. Слишком много… я не могу.
— Почему? — осведомилась она.
— Я не могу сказать.
— Почему нет?
Я не ответил. Не мог. Одно неверное слово могло привести к катастрофе. Для меня. Для Орикана. И сотен тысяч других душ.
Она ждала, темные глаза пристально смотрели на место, где я стоял, но не видели мое лицо.
— Хорошо, — прорычала тихо она. — Если это единственный ответ, то нам больше нечего сказать друг другу. Спокойной ночи.
Камень рухнул в мой желудок.
Но что я ожидал? Я верил, что она попросит этой ночью четвертый поцелуй? Конечно, нет. Потребуется время, чтобы завоевать ее сердце, ее доверие.
Я думал… надеялся… что она побудет со мной дольше. Что я смогу узнать ее чуть лучше. Узнать больше об этой женщине — незнакомке — на которой я женился.
Но важнее было то, что это укрепляло робкое доверие, которое она начала ощущать ко мне. Я буду чтить ее желания, насколько могу. Даже если было больно.
Я поклонился.
— Миледи, — прошептал я.
И на этом я повернулся и пересек комнату. Дверь открылась от моего жеста, и я прошел в проем, замешкался на миг. Я хотел обернуться, оглянуться. Увидеть ее милое лицо еще раз этой ночью. Но она попросила уйти…
Я прошел в дверь, и она закрылась за мной.
Лунный свет озарял коридор, лился в окна с витражами. Я закрыл глаза, глубоко вдохнул, а потом отклонил голову и позволил серебряному свету упасть на мое лицо, растопить тени и скрывающие чары. Больше не носить их, не бояться быть увиденным. Это было облегчением.
Каково было бы стоять в одной комнате с моей невестой, не боясь раскрыть ей свое лицо? Это было бы как уютно сидеть вместе, делиться вежливыми словами без страха, без бремени, которое всегда угрожало сокрушить мою душу?
О, Валера, Валера! Моя девушка из Звездного стекла. Моя невеста из лунного огня. Ты была моей единственной надеждой. Но мог ли я опускать это бремя на твои плечи? Осмелился бы верить, что ты можешь достичь невозможного, с чем многие не справились?
Я опустил голову, уткнулся лицом в ладони.
КОНЕЦ
