После смерти Мансура в Гафасе начались народные волнения. Мы безбоязненно вернулись в дом Самиры — пустынным странникам было не до нас.Исчезновение эмира вызвало в княжестве острый кризис. Отсутствие сильного главы с одной стороны и ослабление армии пустынных странников после войны с королевствами — с другой, свели на нет позиции действующей власти.Совместно со сторонниками Ахиба мы, воспользовавшись брожением, подняли стихийные восстания. Многие мятежники знали меня еще по первому восстанию, которое я поднял несколько месяцев назад. Тогда все закончилось неудачей, но сейчас нас стало гораздо больше.Остатки пустынных странников без своего эмира не смогли подавить волнения. Народный бунт перерос в резню. Приверженцы режима Мансура пытались удержать власть и убивали восставших на месте, не пытаясь их взять в плен. Кровавые расправы еще больше взбудоражили Гафас и настроили каждого горожанина против властей. Это гораздо упростило нашу миссию. Нам оставалось лишь поднести спичку к бочке с порохом.Мы выступили на рассвете через три дня после исчезновения Мансура. Я призвал горожан на праведную битву во имя свободы.Совместно со сторонниками Ахиба и народным ополчением мы захватили замок, и казнили остатки пустынных странников. Часть странников попыталась перейти на сторону народа, но ополченцы не приняли захватчиков — убивали безоружных пленников на месте.Кровавый восток, кровавые нравы... Но только так можно искоренить зло… Не оставив не единого ростка, уничтожив каждое семечко режима узурпатора…Гафас обрел свободу. Мы больше не скрывались, победа вновь объединила Гафас.Я, как посланник короля Ахиба выступил на городском собрании в княжеском замке. На нем присутствовали представители городской знати, старшие купеческих и ремесленных артелей, зачинщики восстания и основные должностные лица княжества.— Жители Гафаса! — начал я свое выступление. — Король Ахиб очень ценит вашу преданность и приверженность традициям свободы. Но он не может вернуться в Гафас и возглавить его.Люди зароптали, по толпе пронесся недовольный гул.— Он возглавил дружественное Гафасу королевство Тэпия. Он обрел семью и ждет наследника.— А нам что делать? — раздался возглас из толпы. — Без сильного правителя Гафас не выживет.— Король Ахиб разрешает передать управление княжеством в руки наместника не по праву королевской крови, а по праву выбора... Вы должны выбрать самого достойного и назначить его эмиром. Не обязательно этот человек будет знатного происхождения. За него должны говорить его заслуги, а не богатство и чистота крови. Его приверженность княжеству, честность и бесстрашие должны быть неоспоримы. Смутные времена, которые пережил Гафас, показали, кто есть кто… Кто-то открыто предал истинного эмира, кто-то трусливо отсиживался и пережидал неспокойное время, а кто-то не терял надежды и боролся. Боролся ценою собственной жизни, поднимая на праведный бой собратьев, не давая продыху врагам...— Молота во главу княжества! — крикнул один из предводителей восстания.— Да-а! — закричали люди. — Да здравствует эмир Молот! Молот! Молот!Толпа скандировала и преклонила предо мной колени.***
Глава 3
Городское собрание избрало меня эмиром Гафаса. Многие горожане знали меня, как предводителя первого восстания и одного из организаторов второго, приведшего к долгожданной смене власти. Я не стал отказываться от высокой должности — пока я не убью Джунаида я не вернусь на Королевский материк. Я не смогу смотреть в глаза Тэпии и в глаза сына, не убив колдуна. Я поклялся отомстить на могиле королевы…
Достать Джунаида на Арабском материке гораздо проще, когда ты эмир Гафаса. Но колдун исчез, как только рухнула старая власть. Я отправил на поиски колдуна разведчиков во все княжества Исмара. Никто не знал как он выглядит, никто не знал, как его убить, но лучший способ уничтожить противника — это собрать о нем информацию, чтобы знать с кем имеешь дело.
Пока разведчики рыскали в поисках Джунаида, я торжественно вступил в должность эмира и сразу приступил к восстановлению Гафаса. Прежде всего нужно позаботится о сильной армии. Не известно, что еще приготовит колдун.
Сильная армия — оплот любого государства. Чаще всего вступают в войну государства со слабой армией. Чем сильнее армия, тем меньше войн.
Прежний корпус стражников Ахиба не сумел противостоять перевороту, и власть была захвачена пустынными странниками. Ахиб жил в мире с соседними княжествами и не опасался нападения. Он потерял бдительность и поплатился за это. Теперь все иначе. Эмиры соседних княжеств косо посматривают на Гафас — чужеземец во главе княжества настораживал их и одновременно заставлял задумываться о землях Гафаса. Уверен, что многих из них посещали мысли о присоединении Гафаса к своим владениям. Ослабленное войной княжество во главе которого стоит не потомственный носитель королевской крови — казалось им лакомым кусочком.
Разведчики приносили слухи со всех уголков Исмара, и я был в курсе нечестивых мыслей соседей. Дабы не искушать их я принялся за военное укрепление Гафаса.
Прежде войска Ахиба состояли в основном из городских стражников, немногочисленных матросов и воинов, охранявших караваны Гафаса. Как в любом средневековом государстве необходимость регулярной армии диктуется жизнью, но почему-то на Арабском материке этим правилом пренебрегали. Княжества, объединенные в арабское государство Исмар, не имели внешних врагов. Дикие племена кочевников не решались нападать на укрепленные города, но внутренний враг оказался опаснее, и пустынные странники чуть не погубили Гафас.
Своим указом эмира я объявил набор на военную службу. Высокое жалование, привелегии и статус привлекли немало желающих, ищущих легкой жизни. Но жизнь солдата не так уж и легка. Из нескольких тысяч претендентов я отобрал чуть более тысячи наиболее проворных и смышленных арабов, ранее не замеченных в воровстве и нарушении законов. Для них спешно построили казармы и тренировочный лагерь на окраине города. Лучших воинов я назначил командирами расчетов и одновременно инструкторами по боевой подготовке.
Жесткий график, тяжелые тренировки в течение двух недель отсеяли от армейского корпуса еще пару сотен вояк. Осталось чуть меньше тысячи воинов. Но то были наиболее крепкие и подготовленные солдаты. С каждым днем их тренировок на душе становилось спокойней — Гафас теперь в безопасности. Только Джунаид провалился сквозь землю…
* * *
Я еще валялся на пуховой кровати, когда в мои покои ворвался Герт. На восточных явствах и сладостях он поднабрал с десяток килограмм и стал похож на матерого рыжебородого воина. С изрезанного шрамами лица ушли детские черты.— Подъем, ваше высочество! — крикнул рыжебородый. — Один из разведчиков вернулся, желает говорить с тобой… Говорит, что знает где колдун.Я вскочил с постели и накинул халат:— Зови!В комнату вошел немолодой араб с проницательными глазами. Вместо одежды лохмотья, вид изможденный. Он припал на колени перед эмиром.— Встань, друг мой, — миролюбиво проговорил я. — Садись на скамью и рассказывай.— Спасибо господин, — разведчик еще раз поклонился и залпом опустошил бокал воды, которую ему протянул Герт. — Когда мы возвращались из княжества Шавкат, на нас напали кочевники. Мой отряд погиб, дикари оставили в живых только меня.— Почему? — я насторожился.Разведчик протянул вперед руку и оголил на предплечье татуировку с изображением кобры на фоне замысловатого арабского орнамента:— Мой отец был кочевником из близкого им племени, это досталось от него. Знак кочевников спас мне жизнь… Дикари пощадили меня, приняв за своего. Ночью, я перерезал глотку часовому и сбежал. Я знал, что без коня или верблюда далеко не уйду, да и возраст уже не тот. Поэтому я укрылся в пещерах возле лагеря кочевников и ждал, когда те бросят мои поиски. Три дня я питался летучими мышами и пил пещерную воду. В одной из пещер я наткнулся на это. — Разведчик запустил руку в карман и вытащил стрелу. Я похолодел… Черная стрела с наконечником из угольного сплава и оперением из крыла ворона. Такую же стрелу вытащила из меня Даяна и приняла смерть…— Откуда тебе известно о стрелах Джунаида?!— Издревле колдуны использовали черные стрелы. Их убийственная сила высасывает жизнь из своих жертв…— Далеко эта пещера? — я с ненавистью вертел в руках стрелу.— Три дня пути на лошадях, пешком я шел неделю…— Собирайся! — крикнул я Герту и повернувшись к разведчику добавил:— Как твое имя?— Махмуд, господин…— Спасибо, Махмуд… Тебе придется поехать с нами. Ты сможешь держаться в седле?— Все что мне нужно -— это кувшин вина и горячая лепешка, и я снова буду полон сил, — улыбнулся разведчик.***
