ночь. Там о скалы ударяли могучие волны, вверх взлетали обильные брызги и пена.
Удивился, мысленно ахнув: «Какая ночь? Какое море?..»
Снова повернулся и поглядел на противоположное окно, залитое солнечным светом, а дальше за ним увидел то же ржаное поле, которое волновал ветерок.
«Что это такое? Как такое может быть?!.»
Крутнул головой к окну с ночью и морскими утёсами. Некоторое время смотрел на беснующееся море, затем обратился к колосящейся ниве…
Появилось желание видеть оба окна сразу — ночь и день. Принялся пятиться, но тут обнаружил, что оконные стёкла довольно толсты и обладают странным свойством, которое обнаруживалось при взглядах на них даже под небольшим углом: они начинали искажать всё то, что находилось за ними, туманиться, делая плохо видимой местность. А когда Алексей отошёл на то место, откуда одинаково хорошо были видны оба окна, стёкла стали практически непроницаемыми, молочного цвета. Разница имелась лишь в оттенках: одно было светлее другого. И только.
Удивлённо и с некоторым разочарованием покачал головой.
В этот момент Ванюшин издал радостный возглас: он основательно порылся в ларе и достал чуть ли не со дна его стопку деревянных дощечек с древнерусскими письменами. Уважительно понёс их наружу, в сад, где уложил на деревянный стол, державшийся на огромном пне…
Поражённому Алексею было совсем не до «Велесовой книги», он оглядывался на удивительный дом, длина которого в разы уступала тому коридору с комнатами, где он только что побывал. Походило на фокус: как если кто-то на его глазах влил в литровую ёмкость с десяток литров воды… Ни леса, ни реки, которые он видел из окон, прямо возле дома не было…
Дабы вернуть гостя к реальности, кудесник тактично несколько кашлянул. Алексей с некоторым усилием переключил внимание на него.
Ванюшин принялся рассказывать…
— «Велесова книга» — кладезь сакральных древних ведических знаний русов-славян. Она посвящена богу богатства и мудрости Велесу. Людям была открыта в позапрошлом тысячелетии. В ней много исторических сведений о разных народах Евразии. Прародина русов, славян — Семиречье, которое находится в системе самых больших гор на планет, Гималаев.
Ванюшин стал читать «Велесову книгу», начав с прославление великого Триглава:
«И вот начните,
во-первых, главу пред Триглавом склоните!»
— так мы начинали,
великую славу ему воспевали,
Сварога — Деда богов восхваляли,
что ожидает нас.
Сварог — старший бог Рода божьего
и Роду всему — вечно бьющий родник,
что летом протёк от кроны,
зимою не замерзал,
живил той водою пьющих!
Живились и мы, срок пока не истёк,
пока не отправились сами к нему
ко райским блаженным лугам!
И Громовержцу — богу Перуну,
Богу битв и борьбы говорили:
«Ты, оживляющий явленное,
не прекращай колеса вращать!
Ты, кто вел нас стезею правой
к битве и тризне великой!»
О те, что пали в бою,
те, которые шли, вечно живите вы
в войске Перуновом!
И Свентовиту мы славу рекли,
он ведь восстал богом Прави и Яви!
Песни поём мы Ему…»
Как ни силился Алексей, но скоро упустил нить повествования, мало что понимая в услышанном. Заметив это, Ванюшин улыбнулся и прекратил чтение. Сказал, что гость может сам взять книгу и прочитать дальнейшее.
Ночью Алексею снились чудесные сны, он часто просыпался, а затем засыпал вновь…
В одном из снов он видел себя в центре всей вселенской, вокруг царила абсолютная темнота. Пронеслась мысль, что «тьма — это отсутствие света». Ощущал себя лектором перед ему невидимой аудитории. Никого из тех, к кому Алексей обращался, он не видел. Говорил в беспросветную тьму и пустоту:
— Вначале ничего не было. Совсем ничего…
Тут же спохватился: «Как это не было совсем ничего? Что-то должно было быть. Ну, хоть что-то!..»
Словно убеждая самого себя, повторил:
— Не было совсем ничего: ни пространства, ни времени, ни света. Так продолжалось всю бесконечную вечность вечностей. Пока не родился мир, наша вселенная…
Мелькнула мысль в голове лектора Алексея: «Значит, мир появился не сам, а с помощью или при участии кого-то? Кого именно?..»
Продолжил лекцию, слова словно приходили откуда-то помимо его воли, ему самому думать не приходилось:
— Сотворил мир и всё сущее силой своей мысли верховный бог Род. Затем он породил Ладу-любовь и с её помощью разрушил все узы, создал вселенную со всеми звёздными мирами. Всемогущий Род отделил свет от тьмы, воду от тверди, правду от кривды…
«А как же наша Земля? Она лишь крошечная песчинка в космической пустыне?..»
Мотнул головой: «Нет! Это не так!», а вслух сказал:
— Возникший мир был похож на гигантское шарообразное многослойное яйцо. В центре его располагалась Земля, вокруг которой находилось девять небес. Сверху находилась Правь — мир светлых богов, исповедующих божественный закон и правившими миром. Нижний мир, Явь, был отдан людям, а под ним находилась Навь — потустороннее царство тёмных сил. Дабы попасть из Яви в Навь, нужно было прорыть такой колодец, чтобы брошенный в него камень летел вниз двенадцать дней и столько же ночей.
В самом центре возникшего мира росло Мировое древо, неимоверно огромный дуб, корни которого уходили в Навь, а верхушка пронизывала Правь, соединяя собой все три мира.
В седьмом небе на кроне древа среди океана находился благодатный райский остров Ирий (Вырий), в нём живут души всех усопших людей и умерших животных, когда-либо обитавшие в Яве. Под корнями дуба-гиганта расположился змей, который кольца обвил землю. Тут текут живые источники и обитают вещие девы. Никто в Ирие ни в чём не нуждается, ибо тут текут молочные реки, сады вечно плодоносят, а воздух дивно целебен. Здесь нет холодов и избыточной жары. На самом верху кроны Мирового древа обитает белый сокол — одна из ипостасей Рода, бога-творца всего сущего.
«Белый сокол — одна из ипостасей Рода, а какие были другими?..»
— Далее
