— А тебе, как я погляжу, даже с этим не повезло! — зло клацнула клыками у меня перед носом белобрысая упырица.
Вот зараза упрямая! За словом в карман не лезет. Ну ничего, мы тоже не лыком шиты.
— Зато мне повезло в другом, а это гораздо важнее.
— Это в чем же? — Тоненькая бровь скептически взметнулась вверх. Вампирша снова двинулась в непродолжительный тур вокруг меня, несовершенной, выискивая на теле исполняющей обязанности алаканты места, за которые можно было бы зацепиться взглядом.
— Тебе не понять, потому что это к высшим телесным образованиям не относится.
— Глядя на тебя, можно с уверенностью сказать, что у тебя вообще нет никакого образования, а это нельзя назвать «повезло», — высокомерно фыркнула вампирша и, завершив круг почета, демонстративно отвернулась, усиленно делая вид, что я не стою даже грамма ее драгоценного внимания и что закорючистая лепнина на потолке намного интереснее. Чего тогда пришла? Непонятно. Можно подумать, до меня гипсовыми финтифлюшками любоваться было некогда. Или их только перед моим прибытием повесили?
— М-да, как сказал Фонтенель, нет ничего печальнее жизни женщины, которая умеет быть только красивой, — вкрадчиво заметила я.
Блондинка скосила на меня темные очи и уже открыла рот, чтобы достойно ответить, но так и замерла с некрасиво отвисшей челюстью и глупо хлопающими ресницами. Сказать ей было нечего. Отлично, уже два-ноль в мою пользу. Как же все-таки легко сбить вампира с толку. И как же приятно наблюдать за выражением крайней растерянности на его лице. Удивительно, раньше я за собой такого злорадства не замечала. Вот что вынужденные обстоятельства с людьми делают.
Но никакая сцена не может длиться вечно, если только она не запечатлена в мраморе. Вампирша, с трудом переварив полученную информацию, перестала изображать памятник самой себе и постаралась сделать хорошую мину при плохой игре.
— Зато красота всегда в цене, — заметила она и надменно улыбнулась, гордая своей находчивостью. Неугомонная какая!
— Только до тех пор, пока эта красота молчит, — не осталась в долгу я. — Встречают обычно по одежке, а провожают-то по уму, — и постучала себя пальцем по лбу, чтобы некоторые не подумали чего-нибудь не то.
— Можно и без одежки встретить, тогда и наличие ума необязательно. — Вредная блондинка решила мне ни за что не уступать и встала в позу, уперев руки в бока. При этом она как-то подзабыла, что является истинным вампиром и вполне может воспользоваться своим «фирменным» оружием, то есть гипнозом. Сейчас она походила на простую, основательно разозленную женщину. И расовая принадлежность не играла тут существенной роли.
Я, тоже изрядно задетая за живое, решила от вампирши не отставать и выдала на одном дыхании:
— Можно, конечно, и без одежки, не спорю. Только немая красавица будет вызывать гораздо больше жалости, чем красивая дурочка — восхищения.
— Ах ты… — Глаза моей спарринг-партнерши явственно налились кровью, но я сейчас и сама готова была вцепиться в нее не хуже голодной собаки в сахарную косточку (как в прямом, так и в переносном смысле). Пусть только попробует на меня клыки наточить.
— А сама-то…
— На себя посмотри…
— Да я тебя…
— Только попробуй…
— Да что тут пробовать-то…
Чем бы закончился наш чисто женский, пока еще словесный, поединок, одному богу известно, но его бессовестно прервали. Причем прервали в тот самый момент, когда разумных доводов у оппонентов уже не хватало, и две пары глаз начали лихорадочно выискивать в пределах досягаемости что потяжелее. Для усиления аргументации, так сказать.
— Что за шум, а драки нету? — раздался со стороны двери зычный бас, от которого мы с вампиршей дружно захлопнули рты и на удивление слаженно повернулись к досадному источнику помехи.
О, старый знакомый! Хотя, конечно, в темноте ночи при нашем славном появлении в этом мире вампира, «встретившего» нас, рассмотреть мне не удалось, поэтому не уверена, что нас сейчас почтил визитом именно тот страж порядка, а вот посох я точно узнала. Запоминающаяся вещица с невероятно красивым, словно подсвеченным изнутри изумрудным навершием, обрамленным тонкими лепестками из какого-то неизвестного мне угольно-черного металла и таким же вьющимся по всей длине посоха плющом. Оригинальная чеканка (или что это такое?) со вкусом выполнена. Может, конечно, сей атрибут передается из рук в руки, по принципу «смену сдал — смену принял», но хотелось надеяться, что нынешний обладатель посоха настроен более серьезно в плане решения моих затворнических проблем, в том числе и с едой. Пустопорожних зубоскалов мне уже хватило.
Зашедший «на огонек» вампир, высокий, с коротко стриженной темной шевелюрой, лет сорока пяти на вид, смерил нашу растрепанную компанию ничего не понимающим взглядом, огляделся по сторонам и, не найдя разумного объяснения произошедшего, вновь обратился к виновникам переполоха, к нам то есть:
— Так что вы не поделили, дэрэелы? Вас слышно на другом конце замка.
Ха! Значит, мой позывные в виде выбивания двери и крики о помощи никто не посчитал нужным услышать, а тут небольшое выяснение отношений — и на тебе, пожалуйста, — уже вся общественность в курсе женского междусобойчика! А ведь мы даже голос толком не повышали!
— Мы… э… да так… ничего особенного, — неуклюже принялась выкручиваться блондинка, при этом стараясь незаметно спрятаться от проницательных глаз местного стража порядка за моей спиной. И эта туда же!
Но малодушное поведение вампирши помимо досады дало мне еще кое-какую полезную информацию. Получается, товарищ с посохом — далеко не последнее лицо в данном королевстве, раз некоторые перед ним так трепещут и двух слов связать не могут.
— Я жду ответа! Что вы не поделили?
Ох, ох, ох! Какие мы грозные.
— Грудь, — со всей возможной серьезностью ответила я.
Не знаю, что у клыкастых аборигенов считается приличным, а что — нет, но мне точно терять нечего. Поэтому имею полное право быть предельно честной.
— Чью? — опешил от столь неожиданной откровенности страж, вмиг подрастеряв всю свою суровость. Бедняга даже посох чуть не выронил, однако успел на него вовремя опереться и не ударить лицом в грязь перед дамами.
— Ее. — Мой палец непочтительно указал на сопящую позади меня блондинку.
— А чего это сразу мою? — не захотела та быть крайней. Причем больше из чувства противоречия, чем по необходимости. — Все с твоей началось!
— Это еще с какой стороны посмотреть, — многозначительно фыркнула я и снова обратилась к впавшему в ступор мужчине: — А что за звери такие «дэрэелы»?
