– Господин!– из первой комнаты донесся испуганный юношеский голос, и тут же, торопясь, затараторил,– вы приказали сообщить, как только приедет посольство из Кирет-града. Их только что впустили в замок...
Арон вышел из арки; при виде его молоденький паж, стоящий у входной двери, тут же согнулся в низком поклоне.
– Посольство,– повторил воин, пытаясь скрыть растерянность.
Паж, похоже, его тона не заметил:
– Да, господин. Их размещают, как вы и велели, в восточном крыле. Прикажете что-то передать Митрилу?– паренек еще плохо умел скрывать эмоции, так что на лице его отчетливо читалось желание скорее покинуть покои господина.
– Передашь, что сегодня я желаю позавтракать у себя,– медленно проговорил Арон, думая, что теперь делать. Природная осторожность не позволяла дать понять местным обитателям, что «господин» , кем бы он ни являлся, понятия не имеет о том, что происходит. Судя по реакции стражников и поведению пажа, его здесь не любили, но сильно боялись: не лучший расклад, чтобы показать свою уязвимость. Так что в первую очередь ему была нужна не еда, а источник информации.
– Вернешься со слугами и будешь прислуживать за столом,– добавил он, и лицо паренька, уже с надеждой подавшегося к двери, лишилось всякого румянца.
В замке было пустынно и тихо, словно все его обитатели разом исчезли. Только изредка по сумрачному коридору испуганно проскальзывала горничная, да вынужденно появлялся одинокий стражник, пытаясь казаться бесплотной тенью.
Великий Тонгил проснулся сегодня не в духе, что для его слуг являлось достаточной причиной не попадаться господину на глаза. Пренебрегавшие этим простым правилом долго не жили.
К сожалению, именно в этот день ожидаемое еще неделю назад посольство из Кирет-града добралось до их замка. Потрепанные и несчастные, потерявшие почти треть собранной дани в неожиданном разливе коварной Луары, они пытались придумать, как оправдаться перед господином.
Доложивший о посольстве паж искренне сомневался, что это было вообще возможно. Будь господин в хорошем настроении, мог бы предложить старшине каравана совершить ритуальное самоубийство и великодушно простил бы остальных. Сегодня же... Нет, киретцы выбрали очень неподходящий день для своего появления. Особенно потому, что тревожить господина известием об их прибытии управляющий замка отрядил именно его, Риена.
Выходя, юноша еще раз низко поклонился Арону Тонгилу, осторожно затворил дверь, и только потом позволил отчаянью и страху исказить лицо. «Будешь прислуживать...»
Он так старался не попасть господину на глаза, соглашался на самую тяжелую неблагодарную работу, совсем не подобающую благородному, лишь бы не в той части замка, где господин бывал чаще всего. Не помогло. Митрил, управляющий, разгадал его хитрость и решил сегодня отправить на заклание.
Оценить, совпадали ли предпочтения в еде здешнего господина с его собственными, воин не смог. Разложенная на тонком фарфоре еда казалась такой же вкусной, как песок, разве что меньше хрустела на зубах. Обещание демона вернуть дорогих ему людей заставило Арона вынырнуть из пустоты равнодушия, но вкус пищи ускользал.
Арон скосил взгляд на пажа: сейчас, спустя десять минут после начала завтрака, мальчишка немного освоился. Поднося ему блюда, паж уже не выглядел так, словно любое резкое движение или звук могли вызвать у него разрыв сердца. На бледное лицо подростка даже вернулось слабое подобие румянца. Интересно, если спросить в лоб, отчего паж так боится своего господина, тот сразу упадет в обморок или сперва ответит?
Впрочем, не стоит: Арону не хотелось потерять единственный на данный момент источник информации.
– Тебе ведь не доводилось мне раньше прислуживать?– воин решил начать допрос с самой безопасной темы: будь у мальчика соответствующий опыт, он бы не дергался так, и не двигался столь неуклюже.
Впрочем, вопрос казался безопасным лишь до того, как воин его задал. Паж побелел и посмотрел с таким испугом, что Арон с трудом удержал рвущееся с губ проклятие. Это каким людоедом он здесь был, что на каждое его слово так реагируют?
– Н-нет, господин, не доводилось,– вид у пажа был самый подходящий для признания в краже короны из императорской сокровищницы. Что там за подобное преступление полагалось: четвертование или варка в кипящем масле?
Арон вздохнул и отодвинул тарелку с остатками тушеного в мудреном соусе цыпленка.
– Возьми вон тот табурет и садись,– велел он, кивнув в сторону изящного трехногого сооружения, должно быть, такого же дорогого, как и все здесь. Судорожно вздохнув, подросток выполнил приказ, но сел на самый краешек, да еще вцепился в бока табурета руками, словно боясь, что тот сейчас подпрыгнет под ним, как застоявшийся конь.
– Как твое полное имя?– в те времена, когда Арон командовал гвардейской сотней, ему не раз приходилось принимать новичков. Можно было притвориться, что паж– один из них, бледный и заикающийся не от непонятного страха, а от волнения– естественного и объяснимого.
– Риен ар-Корм, господин,– судя по почти не дрожащему голосу, подросток пытался взять себя в руки.
– Откуда ты?
– У моей семьи имение в северной части Киретской провинции, господин.
– И ты– младший сын?– ни один здравомыслящий родитель не отправит наследника в такую даль в услужение чужому человеку, да еще настолько внушающему страх, как здешний сюзерен.
– Я– единственный сын, господин,– опроверг его догадки паж,– но у меня есть сестры.
– И как же ты здесь, у меня, оказался?– Арону стало и впрямь любопытно.
Риен глубоко вдохнул, словно собираясь нырять:
– На приеме у императора моя старшая сестра повела себя... нелюбезно,– еще один вдох, пальцы вцепились в края табурета так, что костяшки побелели.– Вы сказали, господин, что не примите обычные извинения, но можете передумать, если младший отпрыск нашей семьи достойно проявит себя в услужении. И... вот.
– Ар-Корм...,– задумчиво повторил воин. Прежде он встречал некоего ар-Корма, птицу высокого полета, не чета безземельному сотнику. У ар-Кормов была длинная, восходящая чуть ли ни к Первому Императору, родословная и графский титул. Если ар-Кормы те же самые, то... Впрочем, нет: своим поведением Риен ничуть не походил на наследника графа. Скорее всего, младшая ветвь.
– И как тебе у меня... служится?
Реакцией на вопрос был перепуганный взгляд.
– Страшно?– решил помочь с ответом Арон.
– Да, господин,– прошептал Риен.
– И что же больше всего тебя пугает, Риен?– Арон говорил мягко, чтобы не спугнуть мышку, наконец-то подошедшую к нужному кусочку сыра.
