— Угу, на сегодняшнюю дату. И мои часы — пропуск, но они — постоянный.
Мы ехали по аллее, которую обрамляли густые заросли деревьев и кустов.
— А если бы у нас не было пропуска? — продолжала допытываться я. Интересно, как ведьмы незваных гостей встречают.
— Сирена, сеть, слабый разряд тока. Только чтобы вырубить на время.
— Да?! — Вот ужас.
— Но сейчас, наверное, только сирена. Сегодня же гости. Оборона по минимуму. Вдруг кто по рассеянности приглашение забудет.
Я хотела еще о чем-то спросить, но все вопросы забылись, потому что из-за поворота аллеи на нас выплыл дом.
Хотя просто домом назвать его было трудно. Особняк, вилла — эти слова подошли бы куда лучше. Передо мной возвышалось двухэтажное строение, очень современное — часть стен была сплошь из стекла.
Перед особняком раскинулась огромная ровная асфальтированная площадка. Машин на ней не было. Похоже, мы прибыли первыми.
Мы подъехали к самому крыльцу. На бетонных ступенях сидел седовласый мужчина в бархатном бордовом пиджаке и серых полосатых брюках. Когда Миша остановил машину, мужчина поднялся и сошел со ступенек нам навстречу.
Я передала Мише торт, взяла с заднего сиденья букет огромных бордовых георгинов и выбралась из машины.
Мужчина похлопал по плечу подошедшего к нему Мишу:
— Здорово, Мишаня.
— Привет, пап, — отвечал Миша.
«Пап»?! Так это Мишин отец! Хотя я могла бы и так догадаться: у мужчины были такие же, как у Миши, карие, широко раскрытые, будто удивленные, глаза и точно такой же аккуратный четкий профиль.
— Стив и Алекс не приедут, — сообщил мужчина. — Женушек делегировали. Мама сердится, что мальчики не нашли время.
— Ясно, — сказал Миша.
Когда я приблизилась, мужчина взглянул на георгины в моей руке и сказал:
— Зря.
— Познакомься, пап, — сказал Миша, — это Вика. Вика, это мой папа, Дмитрий Васильевич.
— Очень приятно, — сказал его папа и улыбнулся: — Красивая походка.
Я растерялась. Это он так шутит, что ли?
— Да, — говорю, — это я вчера неудачно на ногу приземлилась.
— А-а, — разочарованно протянул он. — Значит, скоро пройдет?
— Надеюсь, — сказала я.
— Жаль, — сказал он, — что не навсегда.
— Папа, — сказал Миша, — она не ведьма.
— Правда? — удивился папа.
— Да, — сказала я.
Дмитрий Васильевич кивнул на георгины и сказал:
— Тогда тем более зря.
Мне захотелось избавиться от букета. Может, просто выкинуть его за перила, в кусты?
Но тут входная стеклянная дверь открылась, и из дома вышла женщина — высокая брюнетка лет пятидесяти, в синем шелковом платье в пол, с тяжелым золотым ожерельем на шее и огромными перстнями на пальцах.
— Я пойду пройдусь, покурю, — сказал Мишин папа и быстрым шагом направился прочь по аллее.
Брюнетка, слегка прищурив один глаз, скользнула по мне взглядом и недовольно спросила Мишу:
— Кто это?
— Здравствуй, мам, — сказал Миша, поднимаясь к ней.
— Привет, сын, — она приобняла его и поцеловала в щеку.
Так вот они какие, ведьмы! Женщина как женщина. Наряд, конечно, немного экстравагантный, но мне нравится.
Я тоже поднялась на крыльцо и, улыбнувшись, поздоровалась.
— Мам, — сказал Миша, — это Вика, — и сразу же добавил: — Она из… простых…
— Я заметила, — коротко бросила Далия Георгиевна.
— Но она все знает, — договорил Миша.
Далия поджала губы, ее лицо стало еще более высокомерным и властным. Потом она кивнула на браслет на моем запястье:
— Значит, уже?
— Да, — сказал Миша замирающим голосом.
— А разрешение?
— Бабуля должна была уже…
— Ах, вот оно, значит, что, — процедила Далия Георгиевна. — Это она перебила.
Что перебила? И вообще, о чем это они толкуют? Я протянула Мишиной маме букет:
— Это вам.
Она взяла цветы и выбросила их за перила, как собиралась сделать я. Потом развернулась и зашла в дом. Я даже не успела ничего сказать.
— Извини ее, — примирительно сказал Миша, — она просто немного в шоке.
— Я тоже.
— Ты сама хотела с ними познакомиться.
— Да. — Но я уже начинала жалеть об этом.
— И я ведь предупреждал насчет цветов, — виновато сказал он.
— Да. Но почему она так?
— Потому что не любит имя Георгина, — раздался из-за деревьев голос Дмитрия Васильевича. — Особенно в сочетании с отчеством Георгиевна. — Потом прозвучало совсем тихое бормотание себе под нос: — Хорошо, что я не имею привычки дарить ей букеты.
Да, может быть, Георгина Георгиевна и правда звучит не очень… Но на мой вкус, вполне себе ничего. И потом, не обязательно из-за этого букетами швыряться!
— Она оттает, вот увидишь, — сказал Миша.
— Она поняла по браслету, что ты сделал мне предложение, да?
— Да.
— А что за разрешение?
— На брак с… простыми, — сказал Миша.
— Да? И кто его дает?
Миша слегка запнулся, потом сказал:
— Министерство Магии.
Ответ меня почему-то так ошеломил, что я ничего не сказала. А Миша открыл стеклянную дверь, пропуская меня вперед, и сказал:
— Идем в дом.
Внутри было светло и просторно. Никаких пучков травы, стеклянных банок с зельями и сушеными змеями или хотя бы ступы с метлой я не заметила. Может, они прячут все это в дальних комнатах?
Тут не было и следов колдовства. Мягкий свет солнца беспрепятственно проникал сквозь стеклянные стены. Мебель — современная, как и сам дом, и, похоже, супердизайнерская: серые квадратные пуфы, белый диван, по форме похожий на глыбу льда, стеклянные столики.
На второй этаж вела скромная, со стальными перилами, лестница.
Я никогда не была в таких красивых домах, только в фильмах их видела, да и то в заграничных.
Лучше бы они жили в избушке, но отнеслись ко мне хоть чуточку теплее.
— Почему твой папа огорчился, что моя хромота скоро пройдет?
— А, это, — сказал Миша, — ты извини его. Дело в том, что для ведьмы хромота — это плюс.
— Правда?
— Угу… — кивнул Миша.
— А Стив и Алекс — это твои братья? — смешные имена, будто из мультика Диснея.
— Угу, — сказал Миша. — Первый муж мамы был англичанин. Она училась в Уэльсе, в Институте ведьм.
— А-а, понятно.
— Да, у нас разные отцы… Я отнесу торт на кухню, а ты пока проходи, — он махнул рукой в сторону глыбы льда, — присаживайся… И вообще, будь как дома.
Он ушел. «Будь как дома!» Он, наверное, шутит. Я прошла в глубь гостиной, прислушалась. Откуда-то из дальних помещений слышался голос Миши и мужской бас — наверное, повара.
Далия, видимо, решила не мучить нас своим гостеприимством и скрылась где-то. Ну и хорошо. Если при первой встрече она швыряется букетами, то во вторую, возможно, захочет зафинтилить торт в лицо. А мне неохота снова макияж наносить.
