– Восемьсот?! – Это было больше, чем Дунк ожидал. – Я…, я могу предложить вам старые доспехи, поменьше…, полушлем, кольчугу…
– Железный Пейт продает только то, что делает сам, но металл может мне пригодиться. Если они не слишком ржавые, я одену вас за шестьсот.
Дунк охотно попросил бы Пейта поверить ему доспехи в долг, но он чувствовал, что подобная просьба благоприятного отклика не вызовет. Из своих странствий со стариком он знал, что торговцы крайне недоверчиво относятся к межевым рыцарям, некоторые из которых были немногим лучше разбойников.
– Я дам вам два стага вперед, – сказал Дунк, – а доспехи и остальные деньги принесу завтра. Пейт пристально посмотрел на него.
– За два стага я придержу для вас доспехи один день – а после продам их другому.
Дунк выудил монеты из кошелька и положил в мозолистую ладонь оружейника.
– Вы получите все. Я намерен стать победителем турнира.
– Да ну? – Пейт попробовал на зуб одну из монет. – А все остальные, выходит, съехались лишь для того, чтобы покричать тебе “ура”?
***
Луна поднялась уже довольно высоко, когда Дунк направил свои стопы обратно к вязу. Эшфордский луг позади был ярко освещен факелами. Там звучали песни и смех, но Дунку было не до веселья. Он мог придумать только один способ добыть деньги. И если он потерпит поражение…
– Одна победа – вот все, что мне нужно, – сказал он вслух. – Не так уж это и много.
Старик, правда, даже и на это никогда не надеялся. Сьер Арлан ни разу не ломал копья с тех пор, как принц Драгонстонский спешил его на турнире в Приюте Бурь много лет назад. “Не каждый может похвалиться тем, что сломал семь копий в схватке с первейшим рыцарем Семи Королевств, – говорил старик. – На лучшее я уже не способен – значит, незачем и пытаться”.
Дунк подозревал, что причиной тут скорее возраст, нежели принц Драгонстонский, но не смел высказать это вслух. Старик берег свою гордость до последнего дня. “Но он всегда говорил, что я скор и силен, – твердил себе Дунк, – и то, что было верным для него, не закон для меня”.
Он шел по тропке через высокую траву, перебирая в уме свои возможности, как вдруг увидел сквозь кусты огонек костра. Это еще что такое? Дунк, не раздумывая, выхватил меч и бросился вперед.
С ревом и бранью он выбежал на поляну – и остановился как вкопанный.
– Ты! Что ты тут делаешь?
– Рыбу жарю, – ответил нахальный мальчишка, сидящий у костра. – Хочешь?
– Но как ты сюда попал? Украл лошадь?
– Приехал в повозке человека, который привез барашков к столу лорда Эшфорда.
– Так пойди поищи себе обратную повозку. Ты мне здесь не нужен.
– Никуда я не пойду. Надоела мне эта гостиница.
– Довольно с меня твоей наглости. Сейчас перекину тебя через седло и отвезу домой.
– Тебе пришлось бы ехать до самой Королевской Гавани. Пропустишь турнир.
Королевская Гавань… На миг Дунку показалось, что мальчишка смеется над ним, но не мог же тот знать, что и Дунк оттуда родом. Еще один бедолага из Блошиной Ямы – и кто упрекнет его за то, что он захотел выбраться оттуда?
Дунк почувствовал себя глупо, стоя с мечом в руке над восьмилетним сиротой. Он убрал клинок и свирепо глянул на мальчишку, давая понять, что никаких глупостей не потерпит. Надо бы задать паршивцу хорошую трепку – но малец имел такой жалкий вид, что у Дунка рука не поднималась побить его. Огонь весело трещал, обложенный камнями, лошади были вычищены, одежда сохла над костром на ветке вяза.
– Что это тут за тряпки?
– Я их постирал. И вычистил коней, и развел костер, и поймал эту рыбу. Я бы и шатер поставил, да не нашел его.
– Вот мой шатер. – Дунк указал вверх, где простиралась крона вяза.
– Это просто дерево, – хмыкнул мальчуган.
– Истинный рыцарь в ином шатре не нуждается. Уж лучше спать под звездами, чем в пропахшей дымом палатке.
– А если дождь пойдет?
– Дерево защитит меня.
– Они протекают, деревья-то.
– Верно, – засмеялся Дунк. – По правде сказать, мне не на что приобрести шатер. Ты бы перевернул свою рыбу, иначе она подгорит с одной стороны и останется сырой с другой. Повара из тебя никогда не выйдет.
– Выйдет, если я захочу, – возразил мальчишка, но рыбу перевернул.
– Что это у тебя с головой? – спросил Дунк.
– Лекари обрили меня. – И мальчик, вдруг засмущавшись, натянул на голову капюшон своего темно-бурого плаща.
Дунк слышал, что так иногда делают от вшей или некоторых болезней.
– Стало быть, ты болел?
– Нет. Как тебя зовут?
– Дунк.
Мальчишка залился хохотом, точно в жизни не слыхал ничего смешнее.
– Дунк! Сьер Дунк? Это имя не для рыцаря. Может, это уменьшительное от “Дункан”?
– Может, и так.
Старик все время звал его Дунком, а свою прошлую жизнь он помнил не слишком хорошо.
– Пожалуй. Сьер Дункан из… – У Дунка не было родового имени, не было дома. Сьер Арлан подобрал его в закоулках Блошиной Ямы, и он не знал ни отца, ни матери. Как же назваться? “Сьер Дункан из Блошиной Ямы” звучит не слишком по-рыцарски. Можно сказать, что он из Пеннитри, но что, если его спросят, где это? Сам Дунк никогда не бывал в Пеннитри, а старик о доме почти не рассказывал. Дунк нахмурился и выпалил:
– Сьер Дункан Высокий. – Никто не станет оспаривать, что он высок, и это достойное имя.
Но маленький нахал, видимо, был иного мнения.
– Никогда не слышал о сьере Дункане Высоком.
– Ты что, знаешь всех рыцарей в Семи Королевствах?
– Хороших знаю.
– Я не хуже других. После турнира все в этом убедятся. Ну а тебя как звать, воришка? Мальчик помедлил и сказал:
– Эг «От англ. egg – яйцо.».
Дунк не стал смеяться. Голова у мальчишки и правда как яйцо. Дети бывают жестоки, да и взрослые тоже.
– Эг, мне следовало бы всыпать тебе как следует и отправить назад, но у меня и оруженосца нет, не только шатра. Если поклянешься делать то, что я велю, я разрешу тебе послужить мне на турнире – а там видно будет. Если я решу, что ты чего-то стоишь, то буду кормить тебя и одевать. Одежда, правда, будет домотканая, а есть мы будем соленую рыбу и говядину да изредка оленину, когда лесника поблизости не окажется, но голода можешь не опасаться. И я обещаю не бить тебя без причины.
– Да, ваша милость, – улыбнулся Эг.
– Сьер, – поправил Дунк. – Я всего лишь межевой рыцарь. – Хотелось бы ему знать, смотрит на него сейчас старик или нет. Я обучу его боевому искусству, как ты учил меня, сьер. Парень он вроде смышленый – глядишь, и из него получится рыцарь.
Рыба оказалось все-таки малость сыровата внутри, и Эг вынул из нее не все кости, однако она была неизмеримо вкуснее жесткой солонины.
Эг скоро уснул у догорающего огня. Дунк лег на спину, заложив свои большие руки под голову и глядя в ночное небо. С турнирного поля в полумиле от него слышалась далекая музыка. Вверху мерцали тысячи звезд. Вот одна из них ярко-зеленой чертой пересекла небо и пропала.
