Темень из-за дождя опустилась быстро. Теперь не до поиска пропавших фур, переночевать бы в безопасности, а значит - не на трассе.
- Я знаю место, скоро свернем, - ответил Вовчик, - дорога - асфальт и лесочек от трассы закрывает.
- Да сворачивай в любой свороток, спать охота! Кругом лесополосы.
- Завязнем, - пояснил водитель, - мой бумерок это тебе не джип.
На самом деле не завязли бы, просто Вовчику неохота марать машину, любил он её.
- А че не взял?
- Не знаю, - пожал плечами Вовчик, - как этого Мустанга увидел, ни на что больше смотреть не мог, а была мечта о "Чероки".
- Вот его бы лучше и взял. Кстати, Мустанг - форд, тоже мне водила!
- Да!? - деланно удивился Вовчик, - ты мне прямо глаза открыл!
- Да пошел ты! Как хочешь, а я спать, - с этими словами Роб откинул спинку и скрючился на правый бок, нагло закинув ноги в кроссовках на сиденье. Руки сложил под голову.
- Завтра сам будешь сиденье мыть, - проворчал Вовчик. Роб не ответил.
"Где этот долбанный поворот!"
Поиски вымотали их с Робом до предела. Встреченные гаишники разводили руками, Игнатий брызгал слюной пряно через трубку, приказывал продолжить искать. Заночевать, как стемнеет, а завтра на полном серьезе двигать в Вильнюс. Такая вот перспектива.
"Наконец-то!", облегченно подумал Вовчик, высветив табличку с цифрой "двести двадцать восьмой километр". Тело расслабилось в предвкушении отдыха, веки потяжелели. Не сдержался, зевнул, не открывая рта, и тут же потряс головой: не пропустить дорогу!
Её заасфальтировали к приезду самого Горбачева. Дорога вела к какому-то советскому долгострою. Толи свинокомплексу, толи элеватору - теперь не понять, остались никому ненужные бетонные развалины. Металл, кирпич, шифер - все более-менее ценное давно растащили. Пригодился асфальт. Правда, после этого он стал похож на фронтовую дорогу, но после дождика вполне себе ничего: не забывай объезжать выбоины и все дела.
* * *
В жизни Вовчика случились три крутых поворота.
Первый - детдом.
С ним повезло. Нет, сначала в принципе не повезло. Отец пил и периодически сидел, мать пила и меняла работу техники чуть ли не ежемесячно. Государству пришлось спасать малолетнего гражданина и шестилетнего мальчика забрали у родителей.
Повезло с самим детдомом, Вовчик был в этом абсолютно уверен. Так уверен, что родителей найти никогда не пытался. Дело в том, что Грязинский Детский Дом имени Крупской был образцово-показательным учреждением и действительно таковым являлся. Директор детдома, Евгений Николаевич Светиков, любил свое дело до фанатизма и сотрудников подбирал исключительно лично чуть ли не со всей страны. Воспитывали в Доме будущих строителей коммунизма, без всякой иронии.
Конечно, без "комплекса детдомовца" не обошлось, но беспредела в Доме не было. Вовчика, с его взрывным характером, мягко направили на секцию самбо, где он успехов не достиг, но энергию сбрасывал. Привили любовь к чтению, заставили учиться и в школе его не только боялись, как всех детдомовцев, но и уважали за знания, списывали контрольные. В учебном комбинате (кто учился в советское время, тот помнит такие) получил права и "на свободе" пошел по проторенной ими дорожке - поступил в автодорожный техникум.
Второй поворот - Джульетта.
С девочкой из хорошей семьи познакомился, как водится, случайно. В переполненном автобусе передал от симпатичной девушки мелочь на билет и поплыл, забыв обо всем на свете. Она не выдержала веселого напора шустрого "дорожника" и через неделю знакомства, не смотря на детдомовское прошлое кавалера, вопреки увещеваниям родителей "сдалась". Любовь "до гроба". Скорая свадьба, жизнь в шалаше, в смысле общаге - все это случилось бы, если…
Пашка, закадычный детдомовский друг, ввалился в общагу, как снег на голову.
- Здарова!
- Здарова!
Сколько лет, сколько зим (семь месяцев, если точно), как ты, а как ты и так далее и тому подобное. Пашка пошел в "фазанку" при заводе (которые выпускают слесарей и других рабочих, сейчас их несправедливо обозвали колледжами), но это так, для галочки. Главное, он познакомился с "деловыми людьми" и теперь крутился около них. Держался вальяжно, одет исключительно в "фирму", а это джинсы, дубленка, норковая шапка и тому подобное.
- Приглашаю тебя, братан, в кабак. У меня все схвачено.
- Сдуйся, Пашка, лопнешь! - засмеялся Вовчик.
- Обижаешь! Нет, я серьезно, - сказал, демонстративно вытаскивая пачку Мальборо, - филки есть, мэтр знакомый.
- Пошли! - с радостью согласился друг.
Когда еще доведется, на стипендию не погуляешь. И плевать ему было, что будет выглядеть там, как чмо. Хотя…
- Я сейчас по комнатам пробегусь, шмотки подберу, - в общаге это легко.
- Давай, давай, - с покровительственной усмешкой прокомментировал Пашка.
У него действительно оказался знакомый метрдотель, который посадил их за отдельный столик, сняв с него табличку "не обслуживается".
- Ты че, Вовчик, совсем умом тронулся? Тебе же только-только восемнадцать исполнилось! Она че, беременная? Нет!? Хоть ты и мой друг, я тебя уважаю, но ты дурак. Я твой шаг не понимаю.
- Эх, Пашка, да как тебе объяснить-то! Люблю я её, понимаешь? И она меня! - друзья были в хорошем подпитии.
- А жить будете в шалаше на ваши стипендии?
- Нет, братан, у меня есть план. Она так и останется в меде, а я курс закончу и брошу. В технаре как раз категорию "Б" дадут, и я сразу в таксопарк пойду. Конечно, сначала придется послесарить за копейки, зато потом… Знаешь, сколько таксисты имеют?
- Да уж лучше тебя! А жить где?
- Если с общагой обломится, домик в Париже сниму, там за копейки можно.
- В этом бичевнике? А колбаску, фруктов с рынка бабе покушать, не в обиду тебе, братан, а на подруг в фирменных шмотках она как смотреть будет? Тебе это как, братан?
- Давай не будем о грустном! Годик потерпим, мы с ней все это обсуждали, - расстроился Вовчик. Болезненная тема - безденежье.
- А про армию - забыл? Тебя же сразу загребут.
- Откошу, - отмахнулся Вовчик, расстроившись еще сильнее.
- У тебя что, блат в военкомате?
- Прорвусь как-нибудь, не переживай! - больше для себя сказал, для уверенности, а настроение, не смотря на выпитое, сошло на нет. Практически протрезвел.
- Ладно, Ромео, вижу - у тебя все серьезно, - сказал после участливой паузы Пашка, - отговаривать бесполезно. Но для чего нужны кореша? Правильно, чтобы помогать друг другу! Вспомнил я одно дело, верняк! Для себя берег, но чего уж теперь, тебе нужнее.
- Воровать я с тобой не пойду, - решительно заявил "Ромео". Был у них опыт в детдоме - попались. Вовчику этого хватило.
