Но еще больше меня обрадовала беззаботность и открытость студиозусов. Они словно не видели никогда настоящих проблем и не подозревали об их существовании. Если всякие глупости вроде похищения цветов здесь такое важное дело, привлекающее столько внимания, то это означает, что никаких сложностей с обучением в академии нет. Будь здесь какие-нибудь трудности – не до развлечений было бы. И это обещает мне легкую и беззаботную жизнь, не омрачаемую кровавыми схватками с разбойниками, разборками с ворами и другими приключениями, столь привычными мне.
А что до баек Стэна о древней крови, то это просто легенда академии, выдуманная кем-то шутки ради и прижившаяся из-за своей будоражащей воображение опасности. Иначе быть не может.
Окрыленный открывающимися перспективами беззаботной жизни студиозуса столичной академии, я провел два дня как в сказке. Прекрасное настроение и воодушевление, бьющее ключом, не покидало меня ни на миг. Лишь однажды мне было лучше, чем в эти дни, – когда я вырвался из лап Мэри, переместившись в замок. Но тот случай вообще невероятное счастье, и приравнивать его к обычной жизни не стоило.
И мое настроение неплохо помогло мне в установлении дружеских связей с компанией Вастина. Все складывалось так, как я желал: мои шутки вызывали веселье, подначки не воспринимались как обиды, а байки слушались с интересом. Пусть душой компании я стать не успел, но в их круг был принят как свой.
Вечером накануне испытания мои новые друзья не поскупились на добрые пожелания, и никакой тревоги относительно грядущего дня я не испытывал. Наоборот, с нетерпением ожидал его наступления. Тем более что этот день обещал мне еще и встречу с близкими.
Ранним утром, когда небо начало окрашиваться в розовый цвет восходящим солнцем, я уже был на ногах. А после завтрака в зале постоялого двора, где я снимал комнату, отправился в академию.
Уже в квартале от площади я приметил, что на улицах необычно людно для раннего утра. Солнце только встало, а народ уже из домов выбрался. Да и шумно довольно. Добравшись до площади, я поразился количеству скопившихся на ней людей. Несколько тысяч человек, не меньше. С ума сойти, сколько народу. Хорошо хоть, большая часть людей расположилась по краю площади, у таверн и игровых домов, а у ворот академии нет никого.
Решительно шагнув вперед, я двинулся в обход площади – искать Элизабет и дядю. Пройдя какую-то сотню ярдов, увидел вертевшую головой светловолосую девушку и мужчину, положившего ей руку на плечо, видимо, чтобы она не сорвалась с места. Радостно улыбнувшись, я сдвинулся в сторону, чтобы незаметно подобраться к родственникам сзади, и направился к ним. Но мне не удалось застать их врасплох. Словно почувствовав что-то, Элизабет повернулась и увидела меня.
– Дарт! – радостно воскликнула она и рванула ко мне, а уже через пару мгновений повисла у меня на шее.
Крепко прижав девушку к себе, я с нежностью сказал:
– Я невероятно рад тебя видеть, Элизабет.
– И я по тебе так скучала, – прошептала девушка. – Ты не представляешь, как скучала…
– Дарт… – Шагнув к нам, дядя обнял нас обоих. – Отыскался. А мы уж опасались, не случилась ли с тобой какая беда.
– Да нет, жив-здоров я.
– Как славно, что ты отыскался, – счастливо проговорила Элизабет.
– Ну теперь я никуда не пропаду, – пообещал я и отстранил от себя девушку.
Рассмотрев заметно повзрослевшую Элизабет, которая подросла за это время и превратилась в стройную, красивую девушку, я перевел взгляд на дядю. А вот он совсем не изменился за время разлуки. Элизабет тем временем тоже насмотрелась на меня и вновь прильнула к моей груди.
– Что, так и будешь его целый день обнимать? – поинтересовался дядя.
– Да, – ответила Элизабет.
– Ладно, Элизабет, хватит, – сказал я, отстраняя девушку. – Хорошего понемножку.
– Что, пойдем поближе к воротам? – спросил дядя. – Пройдете быстренько испытание, и посидим в какой-нибудь таверне?
– Да, так и сделаем, – согласно кивнул я.
А площадь меж тем уже преобразилась. Были четко видны светящиеся полосы из плиток, сходящиеся к воротам, как лучи нарисованного ребенком солнца. У их основания стояли маги в разноцветных мантиях, к которым уже спешили первые кандидаты на поступление в академию.
Мы неторопливо двинулись вперед и подобрались поближе к молодым парням и девушкам, скапливающимся у снежно-белых дорожек. Нолк оставил нас в паре десятков ярдов от места начала испытания, не в силах преодолеть установленный магами барьер, отсекающий людей, неспособных владеть магией. А мы с Элизабет подошли к лучу пути Выбора, возле которого стоял маг в серой мантии, окруженный одной из самых малочисленных групп кандидатов.
– Не переживай, все будет хорошо, – негромко сказал я Элизабет, заметив, что она немного взволнована.
И дабы окончательно успокоить ее, рассказал о том, что предстоит сделать, чтобы попасть в академию. Я поведал, как осуществляется отбор с помощью артефакта, и она повеселела. Ведь не с ее запасами сил тревожиться о таком пустяковом испытании. Ну не выпадет же ей дорожка, совсем не содержащая плит нужного ей цвета. А даже трех серых четырехгранников ей будет достаточно, чтобы пройти тропой Выбора.
Гулкий удар колокола возвестил о начале испытания, и первые кандидаты ступили на дорожки. На единственные плиты, выбивающиеся из белоснежного ряда и имеющие цвета факультетов. Со вторым ударом колокола дорожки озарились серией вспышек и превратились в разноцветную мозаику. В дорожки в три плиты шириной и двадцать пять длиной. Всего лишь.
Только и этого первому шагнувшему на нашу дорожку оказалось много. Семь. Целых семь плит ему нужно было обесцветить, чтобы добраться до гостеприимно распахнувшихся ворот академии. А у него хватило сил лишь на четыре. Раскрасневшись от напряжения и досады, он сошел с дорожки и, быстро добравшись до столпившегося на краю площади люда, растворился в толпе.
А девушке, шагнувшей на дорожку второй, пришлось всего трижды направлять поток сил, чтобы проложить себе путь. Преспокойно добравшись до конца, она обернулась, счастливо улыбнувшись, помахала нам рукой и, переговорив о чем-то со стоящими у ворот магами, пошла к зданию академии.
Тишину, которая нас окружала, тотчас нарушил возникший шум. Спокойные и собранные кандидаты мгновенно растеряли свою уверенность и встревожились. Каждому захотелось побыстрее пройти испытание и добраться до здания вожделенной академии. Будто существовало какое-то ограничение и с каждым добравшимся до ворот человеком шансы остальных стремительно уменьшались.
Мне даже показалось, что волнение и сомнения, как зыбкое марево, расползаются по толпе. Чтобы защитить Элизабет, я приобнял ее и попытался передать ей часть своей уверенности в благополучном исходе дела. Чтобы не волновалась попусту.
