То, что горы еще стоят это не заслуга гномов, соблюдающих технику безопасности. Просто эти коротышки, обожающие возиться с техникой, еще не сумели открыть рецепт достаточно мощной взрывчатки.
— Больше сюрпризов, которые вот-вот взорвутся нет? — чего мне стоило не добавить в этот вопрос пару дюжин… или пару десятков дюжин ругательств, это просто уму непостижимо. Если такие усилия над собой придется делать слишком часто, карьера святой мне обеспечена.
— Завещание, которое должны вскрыть через три дня после сегодняшнего, если я его раньше у нотариуса лично не заберу, — задумчиво протянул папочка. — Но оно, наверное, может подождать. Ах да, еще у меня в кабинете на горелке немного каменной соли второй день на медленном огне плавится.
Если когда-нибудь гном попытается стать темным властелином, у него в дневнике запись «завоевать мир» будет соседствовать с «вынести мусор». Тут динамита хватит для горнорудных работ маленькой шахтерской компании, причем техномагические детонаторы, брр, в комплекте и готовы сработать, а у него эксперимент в разгаре! Хм… а наверное такой повелитель зла имеет неплохие шансы на успех, в сказках то они всегда на мелочах прогорают, подгорный житель, пусть даже полукровка, никогда и низачто ни об одной даже самой незначительной детали не забудет, причем все лично проконтролирует. Конечно, зато он может составить бредовый и абсолютно невыполнимый план, но претворяться в жизнь он будет с небывалой надежностью и с полным соблюдением процесса.
— Тогда рассказывай, — я покосилась в хорошо отполированную поверхность деревянного шкафа, вполне способную заменить зеркало, — что же я такое. И, кстати, где слуги? Они уже должны были набежать всей толпой на тот тарарам
— Я всех разогнал, — вздохнул отец и медленно пошел по коридору в сторону гостиной, где стояло несколько весьма удобных кресел. Маленькой я любила устраиваться у него на коленях, когда он сидел в одном из них и рассказывал мне сказки. А потом я выросла и в один ужасный день поведение папочки кардинально поменялось. — Когда тебя принесли, всю окровавленную и еле дышащую, я сразу понял, что ты проходишь вторую инициацию и озаботился тем, чтобы на территории дома не было посторонних, которые могли бы стать лишними жертвами. Прости меня за мушкет и взрывчатку Клер, но я должен был так поступить.
Пришлось следовать за ним. Раз уж у нас сегодня день откровений, то стоит наконец поговорить с отцом по душам. Нельзя, сказать, что раньше я не пыталась этого сделать, но он просто разворачивался и уходил, чтобы запереться в своем кабинете, откуда выходил в лучшем случае лишь на следующий день.
— Откуда принесли и почему окровавленную? — мой вопрос догнал его уже садящимся в кресло, волей-неволей пришлось устраиваться в соседнее. — Ничего такого не помню. А вообще, какой сегодня день, что-то у меня голова все еще как в тумане… и… я что, правда дампир?
— Пожалуй, надо рассказать по порядку, — вздохнул отец и, достав из кармана трубку, стал набивать ее табаком. — Так понятнее будет. Ты знаешь, кто твоя мать?
— Какая-то ведьма, — этот вопрос перестал меня интересовать с той поры, когда маленькая семилетняя девочка поняла, что ее просто бросили, как ненужную ношу, спихнув на шею отцу, который о ее существовании даже не знал, пока к его двери не подбросили корзинку с двухгодовалым младенцем. — Она вроде бы приезжала из академии Форт-Даланша, потому как ты в молодости был готов на рисковые эксперименты и согласился делать для желающих остовы некрокадавров. Восстановить утраченное знание не получилось, зато получилось сделать меня. Потом у нее начались проблемы с законом и она исчезла.
— В общем, верно, — вздохнул отец. — Мне в молодости было крайне обидно, что все мое состояние заработано твоим дедом, а не собственными руками и очень хотелось прославить собственное имя. Когда родители погибли, попав под обвал в шахте, которую собирались приобрести, я, после траура, оказался обладателем громадной кучи денег и еще большего количества свободного времени. Но ратная стезя не нравилась, новых месторождений благородных металлов, вызывавших золотую лихорадку, не открывали, а изобретателю, увы, нужны долгие годы экспериментов и не факт, что они принесут что-то полезное. Когда я краем уха услышал, что какая-то волшебница из столичной академии волшебства ищет мастера, согласного сделать для ее ручной нежити механические улучшения, то ухватился за представившуюся возможность обеими руками, ведь даже такая дурная слава лучше безвестности. Хенея Микрай, так она себя называла. Никто не знал, кто она и откуда, просто одним прекрасным днем эта молодая, но могущественная ведьма пришла в Форт-Дланш и без особых усилий смогла получить место преподавателя некромантии. Стоило мне написать всего одно письмо, и спустя неделю твоя мать уже постучалась в дверь нашего дома. Ты знаешь, я по росту ближе к людям, чем к гномам, а тогда еще и бородой то не зарос, только усы и имелись. В общем красавцем не красавцем, а симпатичным точно был. А она… знаешь, никого похожего на нее я раньше не встречал и лишь спустя очень много лет понял, почему. Высокая, стройная, с завораживающей грацией, больше подошедшей бы большой хищной кошке, чем человеку. Если бы не круглые уши, я бы решил, что передо мной эльфийка. У тебя ее черные волосы и большие, прекрасные карие глаза… не сейчас, конечно, а в обычное время. К тому же мы были уверены в собственной гениальности, полны энтузиазма и энергии. Нет ничего удивительного в том, что спустя примерно полмесяца после начала работ пара желающих прославиться начинающих ученых стала ночевать в одной постели. Наш роман был мимолетным, но ярким как пламя костра, куда подбросили порох. Я вмонтировал в трех ее зомби, которых Хенея привезла с собой в специальной телеге, обложенных магическим льдом, подкожную броню и пружины, которые должны были усиливать удары их рук и ног, а моя любимая как-то сумела сделать так, что мускулы кадавров могли работать нисколько не мешая механизмам. Едва дождавшись окончания работ, она помчалась в столицу, чтобы получить заслуженное звание мастера магии, за возрождение частички древних знаний… а там ее попытались арестовать. До сих пор корю себя, что не поехал тогда вместе с ней, но наступила годовщина смерти родителей, и я не мог не задержаться, чтобы воздать почести их могилам.
— За что? — удивилась я. Этот момент в тех сведениях, что я когда-то давно собирала о матери как-то отсутствовал.
— Ее эксперименты признали аморальными, — вздохнул отец. — Но я так думаю, это был просто повод, что дал бы государству наложить лапу на перспективного мага-исследователя и ее разработки. Ну, сама посуди, если подъем мертвецов разрешен, равно как их эксплуатация на особо опасных для живых производствах, то что плохого в их усилении? Впрочем, возможно я не все знаю… неважно. В общем, Хенея, когда ее на въезде в столицу, окружила стража, сдаваться не пожелала. Наши улучшенные зомби разорвали два десятка солдат, а она убила то ли трех то ли четырех магов, которые обеспечивали им поддержку и скрылась в неизвестном направлении.
