Она не пошла в Коль Серрай сразу по прибытии, хоть дриады напоминали, что Gwynbleidd, нетерпеливо ждал ее возвращения. Она тянула умышленно, все еще недовольная поручением, намеренно показывала, что сначала должна была провести в лагерь эльфов из очередной команды белок. Пространно рассказала обо всем случившемся в пути, сказала дриадам о том, что люди блокируют границу вдоль Ленточки. Лишь когда ей напомнили в третий раз, она искупалась, переоделась и отправилась к ведьмаку.
Он ждал на опушке, там, где росли кедры. Прохаживался, время от времени приседал, пружинисто выпрямлялся. Видимо, Аглайиса назначила ему упражнения.
– Какие вести? – спросил он сразу же, как только они поздоровались. Холод в его голосе ее не обманул.
– Война, пожалуй, идет к концу, – ответила она, пожав плечами. – Нильфы, говорят, вконец разгромили Лирию и Аэдирн. Вердэн не поддался, и король Темерии заключил союз с нильфгаардским императором. Эльфы в Долине Цветов собственное государство заложили. А вот скоя'таэли из Темерии и Редании туда не ушли. Продолжают биться...
– Я не об этом.
– Нет? – Она изобразила удивление. – Ах, верно. Да, заглянула я в Дорьян, как ты просил, хоть и пришлось хороший, крюк сделать. А тракты нынче опасны.
Она оборвала, потянулась. На этот раз он ее не торопил.
– Слушай, а этот Кодрингер, – наконец спросила она, – которого ты велел навестить, был твоим другом?
Лицо ведьмака не дрогнуло, но Мильва знала, что он понял с полуслова.
– Нет. Не был.
– Это хорошо, – облегченно вздохнула она. – Потому как его уже среди живых нет. Сгорел вместе со своим домом, осталась вроде бы труба и половина передней стены. Весь Дорьян гудом гудит от слухов. Одни болтают, что Кодрингер занимался чернокнижничеством и яды варил, что у него с дьяволом уговор был, так что чертов огонь его поглотил. Другие говорят, мол, сунул он, как обычно, нос и пальцы не в ту дырку. А кому-то это не понравилось, вот его и укокошили и огонь подкинули, чтоб следы замести. А ты как думаешь?
Ни ответа, ни эмоций на посеревшем лице ведьмака она так и не дождалась. Поэтому продолжала, сохраняя язвительный и грубоватый тон:
– Интересно, что пожар и погибель Кодрингера случились в первое июльское новолуние, точно как мятеж на Танедде. Ну, прямо так, будто б кто догадался, что как раз Кодрингер знает чего-то о бунте и его станут выпытывать о подробностях. Будто кто-то хотел ему заране рот зашнуровать навеки, язык удержать. Что на это скажешь? Э, вижу, ничего! Ишь, неразговорчивый какой! Тода я тебе скажу: опасное твое дело, все это твои вынюхивания да расспрашивания. Может, кто-нито еще и другие рты и уши, кроме кодрингеровых, захочет прикрыть. Так я думаю.
– Прости, – сказал он, немного помолчав. – Ты права. Я подверг тебя риску. Это было слишком опасное задание для...
– Для девки, верно? – Она дернула головой, резким движением отбросила с плеча все еще влажные волосы. – Это, что ль, ты хотел сказать? Тоже мне, фрайер сыскался! Заруби себе на носу, что хоть я и сидя отливаю, все равно мой кафтан не зайцем, а волком оторочен! Не шей мне труса, ты меня не знаешь!
– Знаю, – сказал он тихо и спокойно, не прореагировав на ее злость и повышенный тон. – Ты – Мильва. Водишь сквозь облавы в Брокилон белок. Мне известно твое мужество. Но я легкомысленно и себялюбиво подверг тебя риску...
– Дурень! – грубо оборвала она. – О себе беспокойся, не обо мне. О девчонке беспокойся!
Она насмешливо улыбнулась, потому что на этот раз лицо у него изменилось. Она намеренно помолчала, ожидая дальнейших вопросов.
– Что тебе известно? – наконец спросил он. – И от кого?
– У тебя – Кодрингер, – фыркнула она, заносчиво подняв голову. – У меня свои знакомцы. Такие, у которых быстрые глаза и чуткие уши.
– Говори, Мильва. Пожалуйста.
– После заварушки на Танедде, – начала она, переждав секунду, – закипело повсюду. Ловля предателей началась. Особливо тех чародеев, которые за Нильфгаардом пошли, как и других продажных... Некоторых поймали. Другие канули, будто камень в воду. Не надо большого ума, чтобы угадать, куда они подались, под чьими перьями спрятались. Но охотились не токо на чародеев и предателей. В мятеже на Танедде взбунтовавшимся чародеям помогала команда белок, ими известный Фаоильтиарна верховодил. Ищут его. Отдан приказ каждого схваченного эльфа пытать, о команде Фаоильтиарны выспрашивать.
– Кто он, Фаоильтиарна этот?
– Эльф, скоя'таэль. Мало кто людям в печенку залез, как он. Большая цена за его голову назначена. Но ищут не только его. Ищут еще какого-то нильфгаардского рыцаря, что на Танедде был. И еще...
– Ну, говори.
– Ан'гивары о ведьмаке по имени Геральт из Ривии выспрашивают. И о девушке по имени Цирилла. Этих двух ведено живьем брать. Под страхом смерти у их обоих волос с головы упасть не должен, пуговицу с платья сорвать не имеют права. Хо! Здорово же ты, видать, мил их сердцу, коли так о твоем здоровье пекутся...
Она осеклась, увидев выражение его лица, с которого мгновенно сползло нечеловеческое спокойствие. Поняла, что хоть и старалась, но не сумела нагнать на него страха. Во всяком случае, не за его собственную шкуру. Неожиданно ей стало стыдно.
– Ну, с этим преследованием-то они впустую шебуршатся, – сказала она уже мягче, но все еще с чуть насмешливой ухмылкой на губах. – Ты в Брокилоне в безопасности. Да и деваху они тоже живой не получат. Когда они развалины на Танедде да на магической башне, которая обвалилась, перелопачивали... Эй, что с тобой?
Ведьмак покачнулся, оперся о кедр, тяжело опустился рядом с деревом. Мильва отскочила, напуганная бледностью, которая вдруг покрыла его лицо.
– Аглайиса! Сирисса! Фаувэ! Ко мне, живо! У, хрен чертов, помирать он, что ль, собрался! Эй ты, ведьм!
– Не зови их... Со мной все в порядке... Говори... Я хочу знать.
Мильва вдруг поняла.
– Ничего они в развалинах не нашли! – крикнула она, чувствуя, как тоже бледнеет. – Ничего! Хоть каждый камень осмотрели и волшебствовали – ничего не нашли...
Она смахнула испарину со лба, жестом остановила сбежавшихся на крик дриад. Схватила ведьмака за плечи, наклонилась над ним так, что ее длинные светлые волосы упали ему на побледневшее лицо.
– Ты неверно понял, – быстро, нескладно повторяла она, с трудом отыскивая нужные слова в толчее тех, которые так и рвались на язык. – Я токо хотела сказать, что... Ты неверно меня понял. Ведь я.., ну, откуда мне было знать, что ты аж так... Я не так хотела. Я токо о том, что девушка... Что ее не найдут, потому как она бесследно исчезла, все одно как те чародеи... Прости.
Он не ответил. Глядел в сторону. Мильва закусила губу, сжала кулаки.
